Чтение онлайн

на главную

Жанры

Левые психопаты. От якобинцев до движения «Оккупай»
Шрифт:

Что касается характера Энгельса, то Хайндмен отмечал, что «Фридрих Энгельс был очень деспотичным и злостным человеком, и госпожа Маркс, женщина больших способностей и очаровательного характера, сама говорила моей жене, что она горько жаловалась на то влияние, которое Энгельс имел на ее мужа».

Некрофилическое расстройство личности

С раннего возраста Маркс показывал симптомы некрофилического расстройства личности. Среди черт такого расстройства: неспособность поддерживать связи с живыми людьми, язык, который включает многочисленные связанные со смертью слова, вера, что решение конфликта требует силы или насилия, и нечувствительность к трагедии, касающейся человеческих жертв.

Другим признаком его расстройства было частое использование Марксом «скатологических слов» в переписке с Энгельсом. Доктор Натаниэль Вайль, американский экономист и бывший коммунист, говоря о Марксе, заявляет, что «его любимое выражение в его письмах Энгельсу — «дерьмо»». Его типичное описание тех, кого он не любил, было «это дерьмо». Его юношеская поэзия, которая так встревожила его

отца, характеризуется смертью, распадом и разрушением:

Так Бог вырвал из меня всё моё В проклятии и мучении судьбы Все миры Его невозвратимо исчезли! Мне не осталось ничего, кроме мести! Я высоко воздвигну мой престол, Холодной и ужасной будет его вершина. Основание его — суеверная дрожь, Церемониймейстер — сама чёрная агония. Кто посмотрит здоровым взором, Отвернётся, смертельно побледнев и онемев, Схваченный слепой и холодной смертностью, Да приготовит его радость себе могилу. Ибо он отбивает время и даёт знамения. Всё смелее и смелее я играю танец смерти. И они тоже: Оуланем, Оуланем! Это имя звучит, как смерть. Звучит, пока не замрёт в жалких корчах. Стой! Теперь я понял. Оно поднимается из моей души Ясное, как воздух, прочное, как мои кости… И всё же тебя, олицетворённое человечество, Силою моих могучих рук Я могу схватить и раздавить с яростной силой В то время как бездна сияет предо мной и тобой в темноте, Ты провалишься в неё, и я последую за тобой Смеясь и шепча на ухо: «Спускайся со мною, мой друг!». Адские испарения поднимаются и наполняют мой мозг, Пока не сойду с ума и моё сердце в корне не переменится. Видишь этот меч? Князь тьмы продал его мне. Мир должен быть разрушен с проклятиями. Я сдавлю руками его упрямое бытие. И, обнимая меня, он должен безмолвно угаснуть И затем вниз — погрузиться в ничто, Совершенно исчезнуть, не быть, — вот это была бы жизнь. Слова, которые я учу, смешались в дьявольскую смесь. Так что каждый может думать, что ему угодно! С презреньем я швырну мою перчатку Прямо в лицо миру. И увижу падение пигмея — гиганта, Которое охладит мою ненависть. Тогда богоподобный и победоносный я буду бродить По руинам мира, И вливая в мои слова могучую силу, Я почувствую себя равным Творцу. Я утратил небо И прекрасно знаю это. Моя душа, некогда верная Богу, Предопределена теперь для ада. Мне не осталось ничего, кроме мести, Я высоко воздвигну мой престол, Холодной и ужасной будет его вершина, Основание его — суеверная дрожь. Церемониймейстер! Самая чёрная агония! Кто посмотрит здравым взором — Отвернётся, смертельно побледнев и онемев, Охваченный слепой и холодной смертью. Всё сильнее и смелее я играю танец смерти, И он тоже, Оуланем, Оуланем Это имя звучит как смерть. Звучит, пока не замрёт в жалких корчах. Скоро я прижму вечность к моей груди И диким воплем изреку проклятие всему человечеству. Мои стихи, необузданные и дерзновенные, Да вознесутся к тебе о, сатана, царь пира. Прочь с твоим краплением, священник, И твоим заунывным пением. Ибо никогда о, священник, Сатана не будет стоять за тобой. Твоё дыхание о, сатана, Вдохновляет мои стихи; Твоя молния потрясает умы. Сатана милостив; Подобно урагану, С распростёртыми крыльями он проносится. О, народы! О, великий сатана!

«Мир должен быть разрушен с проклятиями» — такой была цель молодого Маркса в отношении мира и человечества. Его идеологическая рационализация этого разрушительного принуждения была проявлена в форме большевизма спустя несколько десятилетий после его смерти.

Что касается характера Маркса, то относительно этого были согласны все, кто знал его, от отца Маркса до тех, кто вблизи наблюдал за ним в политике, как, например, лидер анархистов в «Интернационале» Михаил Бакунин, который так писал о Марксе:

«Мы виделись довольно часто, так как я весьма уважал его за науку и страстную и серьезную приверженность делу пролетариата, хотя и постоянно смешанную с личным тщеславием. Я с жадностью искал разговоров с ним, всегда поучительных и возвышенных,

когда они не вдохновлялись мелочной злобой, то, что случалось, увы, слишком часто. Однако никогда между нами не было полной откровенности. Наши темпераменты не выносили друг друга. Он называл меня сентиментальным идеалистом, и он был прав; я называл его вероломным и скрытным тщеславцем; и я был тоже прав».

Наблюдая за Энгельсом и сравнивая его с Марксом, Бакунин утверждал, что Энгельс «не меньше владел мастерством политической клеветы, лжи, и интриги».

В ситуации, когда подобное привлекает подобных, Маркс, очевидно, сформировал вокруг себя кружок, который обладал теми же самыми чертами, как и он сам. Бакунин писал о грязной атмосфере социалистических организаций везде, куда входили Маркс и его последователи:

«Немецкие рабочие, Борнштедт, Маркс, Энгельс — особенно Маркс, отравляют атмосферу. Тщеславие, недоброжелательность, сплетня, претенциозность и хвастовство в теории, и трусость на практике. Диссертации о жизни, действии и чувствах — и полное отсутствие жизни, действия и чувств — и полное отсутствие жизни. Отвратительная лесть более передовых рабочих — и пустой разговор. Согласно им, Фейербах — «буржуа», и эпитет БУРЖУА! бесконечно выкрикивают люди, которые с головы до пят являются большими буржуа, чем любой в провинциальном городе — короче говоря, глупость и ложь, ложь и глупость. В такой атмосфере никто не может даже дышать свободно. Я избегаю их, и я открыто объявил, что не пойду в их Kommunistischer Handwerkerverein [коммунистическое профсоюзное общество] и не буду иметь никакого отношения к этой организации».

12. Лев Троцкий

Некрофильская драма Маркса была сыграна в России в 1917 году. Одним из первоначальных лидеров и теоретиков ее был Лев Троцкий, энтузиазм которого по поводу террора делает его Маратом большевизма, несмотря на то, что вину за это широкая публика обычно возлагает на его Немезиду, Сталина. Именно Троцкий, как Марат, заложил идеологическую основу для Красного террора, и как Марата (которого называли «другом народа»), Троцкого тоже многие рассматривают как фигуру доброго дедушки, который смог бы избежать тех эксцессов, ответственным за которые считается Сталин.

Нарциссическая личность

Из характера Троцкого «холодность» была чертой, отмеченной его ранними марксистскими товарищами, «холодная вспышка его глаз… холодный тембр его голоса; холодная правильность и точность его голоса». Он говорил не в диалоговой манере, но как будто провозглашал декларации. Его манера отчуждала; она придавала «пафос дистанции». Его высокомерие не давало простора для самоанализа или признания собственной ошибки. «Он был сильно убежден в своей правоте. И он спокойно обходился без людей, как только они переставали быть полезными для него или его дела». Он не проявлял сентиментальности или сочувствия, и когда один его товарищ был заключен в тюрьму, он сказал, что никогда не мог чувствовать душевных страданий. Григорий Зив, его ранний товарищ, заметил, что любовь Троцкого к его друзьям не выходила за рамки любви крестьянина к своей лошади. Он может любить свою лошадь и заботиться о ней, но как только она больше не может работать, «он без промедления и без каких-либо угрызений совести отправит ее на скотобойню».

Недостаточное межличностное сочувствие Троцкого, что, как мы уже видели, является общей чертой среди социалистов, «человечество» которых полностью абстрактно, распространилось и на его собственную семью. Действительно, учитывая веру Троцкого, что одна из основных целей коммунизма — устранение семьи, его идеология и его личная жизнь совпадали. Узнав об ухудшении психического состояния его дочери Зины, и о диагнозе «шизофрения», он угрожал ей «полным и заключительным разрывом», пока она лечилась в Германии. Зина боготворила своего отца и стремилась быть его товарищем в борьбе. Когда она совершила самоубийство в 1933 году, отравившись газом, Троцкий возложил ответственность за все на Сталина и пытался политизировать ее смерть. Зина писала своей матери, первой жене Троцкого Александре, которую он оставил в Сибири в 1902 году, обвиняя в своей психической болезни отчуждение ее от отца, которого она «обожала». По мнению Александры, Троцкий писал в попытке отвести внимание от его собственной вины. У такого человека не будет никакого раскаяния, когда он пошлет на смерть любого, кто мешает его делу.

Психологические черты Троцкого были чертами нарциссического расстройства личности: высокомерие, тщеславие, надменность, и вера, что критика — личное нападение, эксплуатация других для личной выгоды, представление о самом себе, как о человеке, превосходящим всех остальных.

Уже находясь в изгнании в Мексике с немногими последователями в мире, не говоря уже о СССР, Троцкий стремился изобразить себя как спасителя СССР, без которого советское здание ожидает сокрушительное падение. Когда американские интеллектуалы профессор Джон Дьюи и Сидни Хук придумали кажущуюся официальной «Комиссию», чтобы изучить обвинения Сталина против Троцкого, с намерением реабилитации Троцкого, один из членов комиссии, Карлтон Билс, который не разделял рвения и симпатии к Троцкому других членов комиссии, наблюдал за ним в Мексике:

«…прежде всего, его умственные способности запятнаны всепоглощающей ненавистью к Сталину, яд ярости, не поддающийся контролю, находящий свой аналог в чем-то граничащем с комплексом преследования — всех, кто не согласен с ним, он связывает в простую формулу об агентах ГПУ, людях, «развращенных золотом Сталина»».

Показательно для бредовой мании величия Троцкого и его подавляющей самовлюбленности то, что когда он уже был лишен власти и сохранил лишь немногих сторонников, он в 1933 году поставил советскому Политбюро ультиматум, требуя, чтобы он и его последователи были восстановлены в партии большевиков как отдельное «течение»:

Поделиться:
Популярные книги

Идеальный мир для Лекаря 20

Сапфир Олег
20. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 20

Наследник Четырех

Вяч Павел
5. Игра топа
Фантастика:
героическая фантастика
рпг
6.75
рейтинг книги
Наследник Четырех

Измена. Право на сына

Арская Арина
4. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Право на сына

В ожидании осени 1977

Арх Максим
2. Регрессор в СССР
Фантастика:
альтернативная история
7.00
рейтинг книги
В ожидании осени 1977

Мое ускорение

Иванов Дмитрий
5. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.33
рейтинг книги
Мое ускорение

Энфис 5

Кронос Александр
5. Эрра
Фантастика:
героическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Энфис 5

Великий род

Сай Ярослав
3. Медорфенов
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Великий род

Не грози Дубровскому!

Панарин Антон
1. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому!

Император поневоле

Распопов Дмитрий Викторович
6. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Император поневоле

Темный Охотник 5

Розальев Андрей
5. КО: Темный охотник
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Охотник 5

Начальник милиции

Дамиров Рафаэль
1. Начальник милиции
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Начальник милиции

Чемпион

Демиров Леонид
3. Мания крафта
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.38
рейтинг книги
Чемпион

Черный Маг Императора 4

Герда Александр
4. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 4

Сердце Дракона. Том 12

Клеванский Кирилл Сергеевич
12. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
7.29
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 12