Левый берег Дона
Шрифт:
– Сумма очень крупная, - сказал Сергей.
– Но мы стараемся. К концу недели приедет родственник из Ставрополя - он привезет.
– Дай-то Бог, - сказал Олег.
– А то вы на очень конкретных пареньков нарвались. Если деньги не достанете, они вас попишут...
***
Полонский проснулся в 9 часов восемь минут. То есть, его будильник - красивое изделие китайского производства, с двумя чашечками из пережженной стали и аннотированного под медь корпусом - затрещал согласно
Вообще-то, жизнь в редакции начиналась после одиннадцати. Обычно Стасик просыпался в десять, а то и в половине одиннадцатого. Просто сегодня ему предстояло сдавать криминальную колонку для четвергового номера. А для этого надо было сперва зайти в пресс-службу областного ГУВД, посмотреть сводки и только потом ехать в редакцию - отстукивать колонку на битой "четверке".
Пройдя на кухню, он поставил на газовую плиту чайник и маленькую кастрюльку, в которой варил свой завтрак - два яйца.
Пока вода грелась, побрился в обшарпанной ванной, уныло думая, что неплохо бы собраться с деньгами и сделать ремонт. Времени не было катастрофически, денег - тоже. Значит, через пару месяцев, когда подойдет время очередного отпуска, придется отказаться от намерения оттянуться в полный рост где-нибудь на Черноморском побережье и нанять пару безработных строителей - из тех, что стоят с табличками "Ремонт квартир" или "Сантехника, кафель, отопление" на рынке со стороны улицы Кирова.
Чайник засвистел. Растерев на лице щедрую дозу "Тройного одеколона", Стасик вернулся на кухню, бережно опустил в кастрюльку яйца и принялся пить очень сладкий и очень крепкий чай, глядя в окно. Во дворе показалась верховая соседка - маленькая старушка, страдающая бессонницей и одной ногой стоящая в маразме.
Вчера весь вечер Стасик писал статью о расчлененном трупе, обнаруженном на Темрюковской, и стук его клавиатуры (звукоизоляция в "хрущевке" была на будку "х") пенсионерка в очередной раз восприняла как личное оскорбление.
Сперва она три раза позвонила. Оторвавшись от работы, Стасик снимал трубку и, послушав чье-то сопение, прерывал связь. В третий раз, когда в трубке продолжали молчать, он рявкнул: "Анастасия Петровна, тебе что, блядь старая, делать нехер?" - и звонки прекратились.
Оставив в покое телефон, бабушка взялась за молоток. Поскольку забивать гвозди с половины восьмого до одиннадцати часов - это абсурд (ну на фига ей столько гвоздей?), Стасик, одев наушники, подключенные к магнитоле, дописал статью, теша себя мыслью, что соседка вместо молотка использует свою голову...
Разговаривать с маразматичкой не имело смысла. Подобные приступы бывали раза три в месяц. В идеале ее было бы госпитализировать. Не случайно ее взрослый сын снял комнату в другом районе и появляется дома лишь по большим праздникам. А раз так, то сегодня надо вернуться пораньше и весь вечер посвятить прослушиванию любимых записей. На максимальной громкости. Ну там, от Битлз до Мэрилин Мэнсона. Следующую неделю бабушку будет не видно и
Прошло четыре минуты. Стасик залил яйца холодной водой, очистил и принялся завтракать, макая яйца в соль.
Как человек, любящий великую английскую литературу первой трети двадцатого века, он признавал на завтрак только вареные яйца плюс крепкий чай.
На булочки, масло и джем не было денег.
***
Без десяти одиннадцать черный джип остановился у ресторана "Лилит", расположенного на Левом берегу.
Джип был казенный, он принадлежал агентству. Свой БМВ Павел Юрьевич отдал ремонтировать в мастерскую, которой пользовался не раз, - там зашпаклюют пулевые отверстия и вставят новое стекло, не задавая лишних вопросов...
Место было живописное и типичное для низовья Дона. С одной стороны река, с другой, через дорогу, - пойма, заросшая камышом. Ночью здесь пылали гирлянды разноцветных огней. А вот камыши вызвали в памяти очень нехорошие рассказы. Например, о том, как менты время от времени находят в них скелетированные трупы.
По аллее, мощенной желтым ракушечником, Чернощеков вошел в ресторан со стороны служебного хода. У дверей, ведущих в офис директора, никого не было. Михей не нуждался ни секретарше, ни в охранниках.
В кабинете он был один.
– Здравствуйте, Валерий Анатольевич, - сказал Чернощеков с порога.
– Здравствуй, дорогой, здравствуй, - пробасил Михеев, улыбаясь. Все зубы у него были металлические.
– Присаживай, будь как дома...
Чернощеков опустился в низкое кожаное кресло.
– Ну, ты, блин, даешь стране угля...
– сказал Михей, укоризненно качая головой.
– Право же, не ожидал... Из-за чего у тебя с Шерханом были разногласия?
Врать не имело смысла.
– Ерунда, в общем. Он хотел мой бизнес. Мы в цене не договорились. Всё остальное вышло как-то само собой.
– И только?
– спросил Михей.
– И только, - подтвердил Чернощеков.
– У меня сегодня были гонцы из Цимлы, Новочеркасска и Кулешовки. Люди всё очень серьезные - наркотой занимаются. Они спросили: "Как это понимать? Передел сфер влияния?". Ну, я им сказал, что Пашу Чернощекова знаю давно. Он - мужик правильный. Регулярно отстегивает в общак. Выше головы не прыгает. В чужие дела нос не сует. Наркотой не занимается и впредь заниматься не намерен… А Шерхан давно на пулю нарывался. Вот и получил по полной программе... Все верно?
– Да, Михей. Так оно и было.
– Я рад, что в тебе не ошибся. Ну, успехов тебе на нелегком охранном поприще. Если что, звони. Поможем.
Аудиенция закончилась. Чернощеков поблагодарил за внимание и заботу, вышел на улицу и глубоко вдохнул сырого речного воздуха.
«А ведь, кажется, поживу еще немного...» - подумал он. И тут до него дошло:
«А Михей, похоже, рад, что Шерхана, наконец-то, грохнули... И сделал это как бы случайный человек..."
Глава четырнацатая