Левый берег Стикса
Шрифт:
— Водка, — сказал Калинин отрывисто.
— Франц?
— Спасибо, герр Штайнц. Я сам себе налью.
— Пейте, господин Калинин. Я вас понимаю. Хорошо.
— Он был очень хорошим человеком, — произнес Калинин с расстановкой. — Хорошим другом. Хорошим человеком. Так глупо погибнуть. От пули, которая была не ему назначена. Какая жестокая случайность!
— Я знал герр Краснов, как коллега, — сказал Дитер, — Франц знал его, как коллега. Нам очень жаль. Вы прав — глупый случайность.
Голос Габи:
— Я готова, герр
— Мы можем начинать, господа, — Заскрипело кожаное кресло. Очевидно, Штайнц сел. — Господин Калинин! Могу ли я попросить вас предъявить бумаги, подтверждающие ваши полномочия вести с нами переговоры от лица «СВ банка».
— Да, да.… Пожалуйста.
Щелчок замков атташе-кейса.
— Вот. Доверенность. Письмо банка. Мой паспорт. Копия паспорта. Все заверено государственным нотариусом. Выписка из штатного расписания, заверенная там же, вчерашним числом. Вы можете также сделать звонок в Правление. Этого достаточно?
— Вполне. Господин Бильдхоффен сейчас ознакомится со всеми документами. Формальность, сами понимаете, но, увы, процедура требует. Теперь по сути вопроса, не могли бы вы изложить цель своего приезда?
— Момент истины, — подумал Костя. — Как все буднично происходит. Кто бы мог подумать, что смерть, предательство, боль и кровь — станут совершенно будничными вещами. Неужели — все это мы? С нашими мыслями о будущем, идеалами, стремлениями, мечтами. А был ли мальчик? Может быть, никакого мальчика и не было?
— Цель моего приезда, — сказал Калинин, — последний перевод денежных средств с корреспондентского счета «СВ-банка» в размере сорока миллионов долларов США, сделанный по личному распоряжению покойного Константина Николаевича. Получатель «Silvano & Cristy Trust Mutual Found», «Sent Trinity Bank», Каймановые острова. Назначение перевода — временное размещение свободных средств, согласно контракта № С-1286-97-04. Копия контракта, господа, можете ознакомиться.
— Странно, — сказал Франц, — господин Краснов нам не показывал этот контракт. Хотя, по большому счету, и не должен был показывать. Но раз вы его привезли — разрешите полюбопытствовать.
Зашуршали бумаги.
— Подписано 14 апреля, — прокомментировал фон Бильдхоффен, — подпись господина Краснова, печать банка. Нотариальное заверение. Со стороны Фонда — некий господин Эс-Ти Бонс, младший.
Услышав про собственную подпись под документом, который он не видел в глаза, Краснов даже не удивился. Нечему было, собственно говоря, удивляться. Не дети, в конце концов, озаботились обоснованием. Грамотные люди, специалисты.
— Что именно вас интересует? — спросил Дитер.
— Как нам известно, платеж не дошел по назначению. Меня, как уполномоченное лицо, интересует причина задержки.
— Франц? — сказал Штайнц. — Вам поручали разобраться, если я не ошибаюсь.
— Да, господин управляющий. Если вы помните, господин Краснов делал перевод в конце дня, в спешке. К тому же, он был
— Странно, — сказал Калинин, — при этом платеж, вообще, не должен был уйти, насколько мне известно.
— Дело в том, — ответил Франц с той же уважительно-вежливой интонацией, — что мы на прямую не корреспондируемся с оффшорными банками на Каймановых островах, господин Калинин. Я думаю, что объяснять почему — излишне. Между нами минимум три банка-посредника. Ошибку обнаружили, но только через день. К сожалению. Господин Краснов записывал реквизиты по слуху, от руки, будучи, гм-гм, слегка не в себе.
— Бред, — подумал Краснов, — Франц блефует. Но Калинин слабо разбирается в процессинге — на это и расчет.
— В любом случае — волноваться не о чем. Вы готовы оформить распоряжение, господин Калинин? Завтра в десять мы осуществим платеж и оформим конфирмацию, если хотите.
— Завтра? — переспросил Михаил Александрович. — Желательно было бы сегодня, господа.
— Шестнадцать часов, — сказал Франц, — прошу прощения, но мы не осуществляем переводы после пятнадцати тридцати. Сожалею. Мы ждем вас завтра утром, я лично займусь вашим вопросом, господин Калинин.
— Если необходимо, мы забронируем вам билет на пятничный рейс, — добавил Дитер. — Увы, господин Калинин. Впрочем … Франц, мы можем оформить чек на эту сумму?
— В принципе, это возможно, господин Штайнц.
— Господин Калинин, вас устроит чек на полную сумму? Это может быть не совсем удобно, но если вы хотите сегодня…
— Ну? — подумал Краснов. — Давай, Миша. Чек на сорок миллионов — мечта, да и только. Глотай живца, мой старый друг, глотай!
— В принципе, да, — сказал Калинин. — Устроит, господа.
— Ну, вот, — подумал Краснов, откидываясь в кресле, — теперь все стало на свои места. Для себя, или для хозяина — это уже детали. Он не советовался ни с кем, не перезванивал никуда. Или широчайшие полномочия доверенного лица, или, Миша, это твоя доля. Деньги, за которые купили кровь твоих друзей. И наш бизнес. Большие, конечно, деньги, если для себя лично. А вот если для перспективы — вообще ничто. Такой бизнес стоил больше. Даже не на один порядок больше. Продешевил ты, друг ситцевый, продешевил. А на тебя, осторожного, это не похоже. Значит, есть что-то, о чем я не знаю. Что-то в довесок, что для тебя дороже денег. При твоем честолюбии — это может быть только власть, ничего более. Место министра в правительстве Кононенко, например. А если он пойдет выше, то и твои аппетиты будут больше. Не премьерское место, зачем оно тебе? Ты не хозяйственник-администратор, ты у нас — серый кардинал. Что-нибудь теневое, такое скрытое местечко, откуда ты мог бы дергать за ниточки. Ты же мастер теневых схем, правда, Миша?