Лейла
Шрифт:
— Достану их в машине. Нам нужно ехать. Пошли.
Она стоит на месте.
— Почему мы уезжаем? Почему я на первом этаже? — Она поворачивается кругом, глядя на лестницу, а затем снова в кухню. — Я ничего не помню. Кажется, что-то не так. Со мной что-то не так.
— С тобой все нормально, Лейла. Дело в этом доме. Нам нужно убраться отсюда.
Она смотрит на меня и наконец кивает, возможно, проникнувшись серьезным выражением моего лица.
— Хорошо, — говорит она с тревогой. Открыв дверь, я пропускаю Лейлу вперед. Затем тащу чемоданы через порог.
— Поспеши, — поторапливаю
Мы уже на полпути к машине, когда Лейла останавливается.
— Лейла, пойдем.
Она не двигается с места.
Я смотрю на нее, но больше не вижу рядом с собой Лейлу.
Это снова Уиллоу.
Я опускаю чемоданы на землю. В поражении вскидываю руки. Чемоданы падают, и я пинаю один из них ногой. Пинаю еще раз. Продолжаю пинать снова и снова, потому что она нас не отпустит.
— Лидс, остановись, — молит Уиллоу.
Я не знаю, как теперь вырвать Лейлу из ее хватки.
Даже если она выйдет из тела Лейлы, не последует ли она за нами? Откуда мне знать, что она не окажется с нами в машине, когда мы уедем? В полицию я обратиться не могу. Что я им скажу, черт побери? Что призрак убитой мной девушки преследует меня? Снова?
Как, черт подери, я угодил в этот кошмар?
— Послушай меня, — спокойно говорит Уиллоу. Ее спокойствие разительно отличается от припадков Лейлы. — Если я и была Сейбл в прошлой жизни, больше я не она. Я Уиллоу. И я никогда бы не сделала то, что Сейбл сделала с тобой и Лейлой. Если хочешь уехать, я дам вам уехать. Но…
Я мотаю головой.
— Я даже слушать тебя не хочу. Я хочу уехать.
Она выставляет вперед руку.
— Прошу. Дай мне договорить. — Она делает два неспешных шага вперед. — Если я была Сейбл, значит, моему появлению есть причина. Ты же смотрел все те фильмы со мной. Знаешь все теории. Почему Сейбл застряла здесь, Лидс? Может, ей нужно твое прощение. Или тебе нужно ее прощение? Я не знаю, но если ты уедешь, мы не узнаем этого никогда. А ты будешь до конца своих дней знать, что призраки существуют, и что, возможно, ты причина тому, что один из них заточен здесь. Это будет преследовать нас вечно. Нас обоих.
Я переминаюсь с ноги на ногу.
— Я пытаюсь помочь тебе разобраться в этом с тех пор, как мы начали разговаривать! Из нас двоих именно ты ничего не хотела знать, Уиллоу! А теперь ты хочешь моей помощи? После того, как я узнал, что ты врала мне все это время?
— Я не врала. Я не знала, — отвечает она. — Думала, что все дело в беспорядке в голове Лейлы, потому что вне ее головы у меня вообще нет воспоминаний. И я до сих пор не знаю наверняка. Твое предположение кажется логичным, но неправильным. Что-то в нем не так. — Она вновь подходит ближе. На сей раз я не отступаю назад, потому что какая-то часть меня, глядя на нее, видит только Уиллоу, и эта часть по-прежнему сочувствует ей.
Но недостаточно сильно, чтобы остаться.
Я указываю на нее пальцем.
— Ты виновата в случившемся, помнишь ты это или нет. Из-за тебя чуть не погибла
Она все так же спокойна, но теперь по ее щекам бегут слезы.
— Я не знаю, почему я здесь. Но я здесь, и где бы это ни было, я не ощущаю себя плохим человеком. Я ощущаю себя хорошей и честной. Я не та, кем была Сейбл при жизни. Я ощущаю себя собой. Как Уиллоу. Я девушка, с которой ты смотрел фильмы, доедал ужины и проводил время. Девушка, которую ты поцеловал в постели прошлой ночью. Меня. Не Сейбл. Не Лейлу. Уиллоу.
Я стискиваю челюсти.
— Уиллоу не существует. Ты выдумала это имя.
Она сокращает разделяющее нас расстояние и берет мое лицо в ладони, глядя на меня с отчаянием.
— Я существую. Вот она я. Стою прямо перед тобой.
Не могу смотреть на нее, когда она плачет. Отворачиваюсь и упираю руки в бока. Опускаю голову к груди, не зная, что делать. Проходит целая минута, а она так и стоит позади меня и тихо плачет.
Я не знаю, что мне делать. Смотрю на подъездную аллею, понимая, что должен продвигаться именно в этом направлении. Но почему мой внутренний компас направляет меня в противоположную сторону? Почему мне так непросто принять это решение? Почему меня тянет остаться, притом, что в этой ситуации мы оказались из-за нее?
— Лидс? — наконец зовет она. — Просто… уезжай.
Я оборачиваюсь и встречаю взгляд сломленной Уиллоу. Она жестом машет в сторону машины.
— Поезжай. Это неправильно. Мы не должны так поступать с Лейлой. Уезжай, женись на ней, купи ей другой дом, заведи детей, стань знаменитым и все в таком духе. Будь счастлив. — Она вытирает пальцами кожу под глазами. — Я хочу, чтобы ты был счастлив. Обещаю, что на этот раз не помешаю тебе уехать с ней, если ты этого хочешь.
С мгновение я смотрю на нее, сомневаясь, чему верить.
И какого черта я все еще сочувствую ей?
Я поднимаю с земли один из чемоданов. Затем второй. Отношу в машину и захлопываю крышку багажника. Уиллоу стоит у пассажирской двери.
Я останавливаюсь в паре метров от нее, с опаской за ней наблюдая.
— Окажешь мне услугу? — спрашивает она. — Можешь написать тому человеку и попросить, чтобы он приехал? Теперь мне нужно во всем разобраться. Я больше не хочу здесь быть.
Ее слова и агония, с которой она их произнесла, обосновываются в моей груди.
Я больше не хочу здесь быть.
Я прокашливаюсь.
— Я напишу ему сегодня вечером.
Она нежно улыбается и отвечает дрожащими губами:
— Спасибо. — По ее щеке скатывается еще одна слеза, и она отводит взгляд, морщась от боли. — Надеюсь, у тебя будет хорошая жизнь.
И она исчезает.
У Лейлы опять припадок.
Она крутится во все стороны, не понимая, как оказалась на улице.
Я беру ее за руку и подвожу к пассажирской двери.