Лейтенант Дмитрий Ильин
Шрифт:
В последнюю очередь свозили баркасами орудия, ядра и порох.
Робкая попытка турок остановить десант провалилась. Не выдержав штыкового удара, они ретировались в крепость. Барабаны били бой крепкий и скорый. Впереди атакующих бежал сам Ганнибал:
– Пали по палисадам! Пуля виноватого найдёт! Виват, Екатерина!
Русский десант дерзок, но мал. Поняли это турки, да поздно! Возводились уже вовсю вокруг крепости осадные батареи, устанавливались на лафеты, свезённые с кораблей пушки. К вечеру спустились с гор многочисленные и шумные ватаги
Разом ударили корабельные орудия, выплюнув с клубами дыма первую порцию ядер. Вторя им, заговорила береговая батарея Ильина. Турки ответили без промедления. Осада Наварина началась.
Маниотские отряды, прикрывавшие русские батареи, несли от турецкой стрельбы большие потери, но позиций своих не покидали.
Вечерами из окрестных селений приходили матери и жёны погибших греков, молча заворачивали тела в покрывала и, погрузив на ишаков, также молча увозили…
Бомбардировка длилась без перерыва уже пятый день, наконец неприятельский огонь стал ослабевать. Осаждающие воспрянули духом: турки начали выдыхаться! А вскоре доставили на позиции и ордер Ганнибала – готовиться к штурму!
Лёжа за большим, поросшим травой камнем, Ильин разглядывал в медную зрительную трубу крепость. Турки предприняли очередную вылазку. На этот раз они атаковали восточную батарею Извекова. Однако едва маниоты бросились на помощь извековцам – вторая партия турок так же стремительно атаковала пушки Ильина.
– Пали! – крикнул лейтенант, когда до неприятеля оставалось несколько десятков шагов.
Пущенная в упор картечь уложила на камни первые ряды атаковавших. Остальные сразу же смешались и бросились вспять.
– Ещё разок отбилися, – утирали пот матросы. – Теперича жди гостей ночью.
По ночам со стен по верёвочным лестницам спускались в поисках добычи алчные янычары. Через поросшие кустарником лощины ползли к русскому лагерю. При свете костров вспыхивали еженощно короткие, но яростные рукопашные схватки.
С рассветом 11 апреля маниотские отряды начали скапливаться в ближайших к крепости оврагах. Артиллеристы усилили огонь. Над Наварином медленно поднимался дым пожаров. Артиллерийскую дуэль лейтенант Ильин выиграл вчистую. Заставив замолчать турецкие пушки, теперь он посылал ядра внутрь крепости.
Штурм Наварина цейхмейстер Ганнибал назначил на два часа пополудни, однако ровно в полдень над цитаделью взвился белый флаг. Комендант крепости решил не испытывать более судьбу и сдался на милость победителя.
– Слава богу, – вытер лицо грязным платком Ильин, – разгрызли-таки орех наваринский!
– Виктория полная! – радовался, сверкая глазами, Ганнибал. – Слава российская затмила славу эллинскую!
Победители вступали в город, печатая шаг. Цейхмейстер в рыжих от пыли ботфортах принимал капитуляцию гарнизона. Под ноги ему летели украшенные полумесяцами и конскими хвостами знамёна и бунчуки. Поодаль, понурив головы, теснились бородатые сераскиры.
Победителям достался огромный наваринский арсенал и более пяти десятков чугунных пушек. К пороховым погребам встали караулы, на городскую площадь – сильный гауптвахт, а у крепостных ворот и магазинов – пикеты. С пленными поступили милосердно: их отпустили под честное слово. Сразу же, не теряя времени, принялся Ганнибал чинить разбитые огнём стены. Дмитрий Ильин был определён им в командование крепостной артиллерией.
Спустя неделю прибыл в Наварин на корабле из Ливорно граф Алексей Орлов, принявший главное командование над всеми российскими силами в Средиземном море. Съехавши на берег, поздравил он Ганнибала с одержанной победой.
– Отныне ты – комендант сей цитадели! – заявил важно.
– Служу Отечеству! – был скромный ответ сына арапа Петра Великого.
А через несколько дней прибыли и корабли адмирала Спиридова. Шумно стало на узких наваринских улочках. Здесь кексгольмцы стояли, там морские артиллеристы квартировали, дальше пёстрый и шумный лагерь воинственных горцев. Определённые в десант матросы расходились по своим кораблям. Дмитрий Ильин, сдав по счёту крепостные пушки армейскому офицеру, вернулся на «Гром».
В июне 1770 года объединённая русская эскадра под кейзер-флагом Алексея Орлова начала поиск турецкого флота. Неприятель был обнаружен в Хиосском проливе 23 июня.
Бой на Хиосском плёсе
Бомбардирский корабль «Гром» входил на Хиосский плёс во главе второй вспомогательной колонны, состоящей из малых судов. Старшим на нём цейхмейстер эскадры Иван Абрамович Ганнибал. Второй колонне предстояло поддерживать линейные корабли и при необходимости оказывать им всяческую помощь.
К полудню «Гром» оказался на крамболе линейного корабля «Евстафий». Сражение к тому времени уже вступило в решающую фазу. Корабли авангарда и кордебаталии вели яростную перестрелку с турецким флотом. Команда «Грома» находилась меж тем в бездействии, горя желанием хоть чем-то помочь своим товарищам.
Дмитрий Ильин, облокотившись на фальшборт, вместе с остальными офицерами внимательно следил за перипетиями баталии, бурно обсуждая увиденное:
– Смотрите, господа, «Европа» ворочает оверштаг! Что же там у них могло стрястись, ежели Кпокачёв решился рвать линию баталии?
– Глядите на «Евстафий», его сносит течением!
Между тем «Евстафий» навалило на адмиральский турецкий корабль и там началась отчаянная абордажная схватка. Постепенно наши начали одерживать верх, и вскоре турецкий корабль, то был 74-пушечный «Реал-Мустафа», был захвачен. Однако к этому времени турецкий линкор уже горел. Пламя вздымалось над ним выше и выше, грозя в любую минуту перекинуться на «Евстафий».
В начале первого пополудни над «Евстафием» взвились флаги сигнала: «Выслать к кораблю гребные суда».