Лейтенант империи. Часть первая
Шрифт:
…
— Кхм, — откашлялся Пруха и осторожно произнёс, нарушая повисшую тишину, — как у молодёжи говорится, идём зажигать?
Ничего не ответил. Посмотрел на Фею. Обвёл взглядом ребят. Рифкат одёргивал рубашку, чтобы складки не выдавали бронежилет. Гвоздь выставил мощность плазмы на максимум, засунул в карман пару гранат. Даже Гусар обеспокоился, повесил на пояс под кителем сразу две аптечки, и приготовил анализатор ядов. Что тут скажешь? Все нервничают….
Перевёл взгляд на окно. За стеклом возвышались горы. Они тянулись ввысь к самым облакам и,
Вздохнул. Выдохнул. Повторил ещё раз. Набрался спокойствия у невозмутимых вершин и вновь посмотрел на ребят.
— Да, — улыбка вышла настоящая, сам ощутил, и рубанул рукой по воздуху: — идём зажигать!
— Да! — воскликнули бойцы радостно, отгоняя мандраж.
— Растопим ледник, — вскинул руки Фея и тут же схватился за пояс, с которого посыпались гранаты.
В этот раз служащий на ресепшене нас не окликнул. Уткнулся в монитор и сделал вид, что не заметил. Только проводил взглядом исподтишка, когда мы уже прошли мимо него. Всё бы ничего, но он забыл о зеркалах в холле, и даже не заметил, что я на него смотрел.
Всё же прав я оказался насчёт Вяземского старшего. Своим приказом администратору он хотел всего лишь заработать себе очков перед собой же. Мелочно указать мне на моё место. А я всего лишь отложил выставление счёта за его услугу.
Хех, как я и думал, он мудак.
Почему я так уверен? Да потому, что в банкетном зале нас тоже никто не встречал.
Створки дверей распахнулись, и мы оказались в объятиях классической музыки среди толпы аристократов. Аж яблоку негде упасть.
Хотя, толпа намного меньше, чем на приёме императора, но тут и зал в десятки раз уступает размерами. Но это не все отличия. Стоило нам перешагнуть порог, как музыка смолкла, сзади раздались шаги, и в зал вошёл тучный мужчина под руку с дородной женщиной.
— Граф Артемий Маркович Беккер с супругой! — громогласно возвестил глашатай и толстяк, улыбнувшись и махнув кому-то рукой, заспешил вглубь зала под возобновившийся вальс.
— А нас не объявили, — плаксиво протянул Фея.
— Вяземский продолжает уколы по твоему самолюбию, — обернулся ко мне Анджей, — главное не вспыхни.
— Зачем? — не понял я, — пусть видит, что мне всё равно, и сам бесится.
— А мне кажется, он так торгуется, — задумчиво проронил Гусаров, вытянув шею и пытаясь что-то или кого-то углядеть за спинами гостей. — Хочет разозлить тебя, чтоб дешевле отделаться за услугу.
— Не буду спорить, — пожал я плечами, также оглядывая зал.
— Странные способы, — буркнул Прохор, — у нас дома наоборот всячески зазывают, а потом рассказывают про голодные рты по лавкам.
— Мы не на рынке, Прух, — бросил Миша, — мир аристократов другой, да и сам Вяземский слывёт вредным интриганом. Не удивлюсь, если он ещё что-нибудь выкинет.
— Да уж больше и нечего, вроде бы, — я заметил барную стойку, а за ней кое-кого знакомого, и указал туда: — пойдёмте.
— Не недооценивай его, — покачал головой Миша
— Как будто мало нам орденцев, — пробурчал Бобёр на ходу, когда наш отряд разделился на две части, и мы разошлись в разные стороны. — Теперь ещё и от Вяземского ждать подвоха.
— Ты-то чего беспокоишься? — уронил Гвоздь, — тебя это не коснётся.
Не сказать, что план Вяземского удался на сто процентов. С нами здоровались, нам кивали, но единицы. Большинство аристократов смотрели на нас с удивлением или безразличием. Нас не обьявили, не представили, и нас практически никто в зале не знал. Идеальный способ указать, что мы здесь лишние.
Да пофиг. Ничего у Вяземского не выйдет. Ни торговли, ни оскорбления. Как-то слабо он козни строит. Неужели он думал, что я вспыхну и убегу отсюда? Я б этого не сделал, даже, если бы плана Разумовского не было. Хотя, без плана я б сюда и не поехал.
— А вдруг? — не сдавался Серёга, — мы в одной лодке.
— Жалеешь, что поехал? — спросил Гадел. Без какой-либо насмешки, спокойно так спросил, вкрадчиво.
— Нет, — Бобёр аж вздрогнул, — просто опасаюсь.
— Ростислав Драгомирович! — повернулся к нам посетитель бара, и разговор бойцов мгновенно утих.
— Клим Евгеньевич, — кивнул я.
Разумовский младший пожал руки всем нам и, вальяжно облокотившись о барную стойку, протянул с лукавой улыбочкой, на лице:
— Наконец-то Вы почтили нас своим присутствием.
— Неужели это твой человек на ресепшене? — хмыкнул я, присаживаясь рядом с ним.
— Вот, чего ты такой умный, а? — наигранно надулся Клим, — не подколоть тебя.
— Да ты своим поведением выдал, — я хлопнул его по плечу, — зачем этот цирк устраивать было?
— Так Вяземский просил, — пожал плечами Клим, — а я приказал исполнять с особым рвением, чтобы не вызывать подозрений. — Он развернулся ко мне и доверительно сообщил: — Аркадий Всеволодович ведёт себя, как хозяин, зачем расстраивать человека?
— И почему бы не подшутить над другом, да?
— Ой, да какие шутки? — изумился Клим, и тут же слегка поник под моим взглядом, — ну, хочешь, я вас выпивкой угощу?
Не дожидаясь ответа, он повернулся к девушке бармену и, перекрикивая музыку, бросил:
— Пять бокалов Старого коньяка, — затем повернулся ко мне и улыбнулся, — цени, элитный напиток, для тебя не жалко.
— В бесплатном-то баре? — я сделал усилие над собой, чтобы не засмеяться, и спросил: — сильно от отца влетело?
— Да не то чтобы, — потёр шею Клим, — но лекцию мне прочитали знатную.
— Так сам виноват, зачем пытался списать фургон? Оформил бы всё, как договорились.
— Легко тебе говорить, — пробурчал Клим, — а мне….
— Испугался? — хмыкнул я, и, когда он возмущённо посмотрел на меня, развёл руками: — звучит лучше, чем ссыкотно.
— Ой, да ну тебя, — отмахнулся Клим, — лучше выпью.
Он развернулся к стойке и уставился на бокал апельсинового сока.
— А? — он поднял взгляд на девушку бармена.