Лейтенант Магу
Шрифт:
— Мама!
Вряд ли кто-то из допущенных в высший свет мог предположить, что высокомерная, хоть и подувядшая в последнее время, но все еще общепризнанная красавица Ирен Магу способна на такие чувства. Увидев, что сын открыл глаза, она упала к нему на грудь и разрыдалась. Если предположить, что телеграмма о ранении сына была отправлена сразу после поступления Алекса в лазарет, то и в этом случае скорость прибытия матери из столицы сделала честь даже фельдъегерю.
— Мама, мама, успокойся, я
Однако попытки успокоить мать возымели действие только минут через десять. Ирен вспомнила, что она не только мать, но и дама высшего света которой не пристало так откровенно проявлять свои эмоции. Еще минут десять было потрачено на приведение облика в исходное состояние. Алекс удивился, какое количество косметики вмещает изящная сумочка госпожи Магу. Убедившись, что даже самая придирчивая салонная злопыхательница не найдет малейшего изъяна Ирен приступила исполнению родительских обязанностей.
— Алекс, сынок, я должна серьезно поговорить с тобой.
Лейтенант мысленно застонал и нанес упреждающий удар.
— Мама, несмотря ни на что, я тоже очень рад тебя видеть. Ты надолго сюда?
Не на ту нарвался, тонкий намек на ограничение сроков пребывания в Текуле мамаша Магу просто проигнорировала.
— На столько, пока ты полностью не выздоровеешь.
— Но что тебе здесь делать целый месяц? Судно из-под меня выносить? Ты же видишь, со мной все в порядке.
— Если надо будет, — вспыхнула Ирен, — то буду выносить! Если ты помнишь, то я это уже делала однажды!
— Мне тогда было пять лет, — запротестовал Алекс.
— Тебе было шесть, — поправила сына мать, — тогда ты чуть не умер. И ты представить себе не можешь, что я пережила тогда и сейчас, когда узнала про ранение.
— Прости, мама, я не хотел.
— Хорошо, Алекс. Но тебе не кажется, что в этот раз ты сильно заигрался? Тебе пора возвращаться домой.
Алекс посмотрел на мать и грустно улыбнулся.
— У меня под подушкой лежит одна вещь, достань ее, пожалуйста.
Слегка удивленная Ирен извлекла на свет вороненый «гранд».
— И что это значит?
— Это значит, мама, что я офицер сто четырнадцатого пехотного полка. Это — мой револьвер. А мы сейчас находимся в полковом лазарете. И я не могу просто бросить все и уехать…
— Но отец мог бы…
— Да, он может. Только я этого не хочу. Я уже большой мальчик, и сам могу выбирать свою судьбу. Это не игры, мама, это — моя жизнь, и она мне нравится. Я очень люблю тебя и отца, но не собираюсь возвращаться в столицу.
Взгляды матери и сына встретились, как две шпаги. После недолгой борьбы женщина отвела глаза.
— Пусть будет по-твоему, только я должна убедиться, что с тобой все будет в порядке.
— Конечно, мама, —
Когда все точки были расставлены, Ирен положила револьвер обратно под подушку и взяла деловой тон.
— Я вижу, о тебе тут и так неплохо заботятся, даже не знаю, как проявить свою материнскую заботу.
— Я подскажу, мама. Попроси отца выписать мне новый бинокль.
— И это все, что тебе нужно?
— Ты права, мама, лучше выписать два. Эти бинокли оказались весьма хрупкой штукой.
Губы Ирен Магу тронула грустная улыбка.
— Не стоит отвлекать отца, я выпишу их сама.
То ли появление матери подействовало благотворно, то ли молодой организм начал справляться самостоятельно, но Алекс почувствовал себя намного лучше и несколько дней спустя уже весьма уверенно мог владеть правой рукой. Вопреки ожиданиям, Ирен Магу поселилась не в отеле, а в комнатах госпожи Сетниковой. На следующий день она похвалила сына.
— Я была весьма удивлена порядком в твоей комнате. Рада, что армия приучила тебя к нему.
О том, что образцовый порядок в комнате офицера — результат стараний горничной, Алекс предпочел не распространяться.
Подозрительно быстро Ирен сошлась с хозяйкой, хотя между вдовой провинциального купчика и женой столичного банкира была огромная пропасть, но забота о раненом офицере стала их совместным делом. Каждый день обе заявлялись в лазарет с тяжелыми сумками, и Алекс всерьез начал беспокоится, сумеет ли он влезть в мундир после выздоровления или придется шить новый.
К тому же банкирша буквально очаровала полкового лекаря, искусством нравиться окружающим людям Ирен Магу владела в совершенстве. И не только благодаря внешности. В ее присутствии Золич-Феоб просто млел и таял. Алексу даже стало жалко его, и он намекнул ему на некоторые обстоятельства.
— Ах, оставьте свои намеки, лейтенант, — отмахнулся лекарь. — Все я прекрасно понимаю, к женским чарам я уже давно не восприимчив, здесь другое. В наших краях не встретишь такой умной и образованной женщиной, с которой приятно просто поговорить.
Доктор как-то разом погрустнел, будто комедиант с которого сдернули маску веселья.
— Что вы так удивленно смотрите на меня, молодой человек? Мы ведь с вами в чем-то похожи. Я с отличием закончил столичную медицинскую академию, был вторым в выпуске. Мне прочили блестящую карьеру, большое будущее, а потом я был рад вакансии младшего лекаря в этом самом лазарете.
— Любовная история?
— Скорее, комедия для нее и трагедия для меня.
Откровения лекаря длились недолго, после чего он опять натянул привычную маску жизнерадостного весельчака, за которой скрывалась его жизненная драма.