Лейтенант
Шрифт:
На лице Лизы всю дорогу была написана брезгливость. Время от времени боярская дочь поглядывала то на клетку с козой, то на короб с углём так, словно те являлись причиной всех бед. В подобных условиях Лиза путешествовала впервые.
– Посмотри на это иначе, – сказал я. – Новые ощущения. А то кроме ресторанов, наверное, ничего не видела в жизни?
– Издеваешься, – буркнула Лиза, бросив на меня недовольный взгляд.
– Отнюдь. Вот смотри: мы с тобой одного происхождения, но я посему-то нос не морщу.
Конечно, я кривил душой, ведь происхождения
– И что? – спросила она.
– А то. Зачем мне такая избалованная жена? Сама посуди.
Я думал, Лиза ответит что-нибудь язвительное, но она только насупилась и отвернулась.
– Да ладно, шучу я, – рассмеялся я при виде её обиженного личика.
– Да иди ты, – огрызнулась Лиза и надолго замолчала.
Конечно, ей было не до шуток. Девушку беспокоила неопределённость с её изгнанием, а мои слова только подливали масла в огонь. Однако вскоре Лизе надоело дуться, и она попыталась погладить сидящую в клетке козу. Та не далась, испуганно заблеяла.
– Укусит, – говорю. – Даже не посмотрит, что ты дочь боярская.
– Вот же скотина! – усмехнулась Лиза, но уже без прежнего недовольства.
К концу пути Лиза всё же немного повеселела. Правда, потом ещё полдня ворчала, что у неё одежда пропахла дымом.
На поезд до Владимира сели вечером. Без задержек путь занимал почти пять часов, так что прибывали мы глубокой ночью. Я взял билеты на места второго класса, но не столько ради комфорта, сколько для того, чтобы без посторонних ушей обсудить дальнейшие планы.
Ещё в Арзамасе я расспросил Лизу, как обратиться с заявлением в Совет старейшин. Лиза удивилась моей неосведомлённости, но всё же рассказала. По большому счёту, у нас было два пути: отправить письмо или лично сходить в канцелярию. Вначале я подумывал напроситься с визитом к кому-нибудь из заседателей, но я мог лишь гадать, как они и их семьи ко мне относятся, захотят ли меня поддержать или предпочтут убить, как Птахины с Барятинскими.
Так же я узнал, что представитель Барятинских тоже заседает в Совете, и это внушало некоторые опасения. Виноградов считал, что наличие Барятинского не должно повлиять на вердикт, ведь Совет на то и Совет, чтобы выносить решения, основываясь на традиции, а не на личных предпочтениях. Кроме того среди заседателей были представители шести других древних семейств, которые по многим вопросам кардинально расходились во взглядах, а значит, могли найтись и мои сторонники.
В поезде я продолжил обсуждение грядущего мероприятия. Лиза сказала, что, кажется, надо записываться на приём заранее, но она точно не знает, как и когда это можно сделать. Я тем более ничего не знал, но кое-какие мысли по поводу того, как организовать поход в Совет, у меня всё же появились. Главным было не привлечь к нашим персонам лишнего внимания, а мне – раньше времени не выдать своё местонахождение.
– По возможности будем держаться вместе, – предупредил я. – И без моего согласия – ни шагу. Я и сам не хочу попасться четвёртому отделению, и не желаю, чтобы ты там оказалась. Попадёшься – будут допрашивать. Им плевать, простолюдинка ты или боярыня. Схватят – считай, тебя больше нет. Эти ребята пойдут на всё, чтобы уничтожить заговорщиков. Так что будь очень осторожна.
– Отобьюсь уж как-нибудь, – ответила Лиза. – У меня третья ступень, между прочим.
– Не отобьёшься. У них такие чары, что ты со своей третьей ступенью ничего не сделаешь.
Я рассказал, как меня чуть не схватили в Тобольске.
– Ты привыкла полагаться на свою семью, своё положение и боевые чары, – закончил я рассказ, – но теперь придётся свыкнуться с мыслью, что тебя ничто не защитит. Только голова на плечах и, возможно, я. Да и то, не факт. Если навалятся всей толпой, я тоже в одиночку долго не продержусь. Так что главные наши союзники сейчас – скрытность и слаженная работа. Слушайся меня, и всё будет хорошо.
– Ладно, командуй, – внезапно согласилась Лиза. Мои слова подействовали на неё, как надо. Было видно, что девушка напугана тем, что вступила на опасную территорию заговоров и интриг. Конечно, Лиза вступила на эту территорию уже давно, но только сейчас она осознала это в полной мере, как осознала и то, чем грозит сей путь, с которого уже не сойти.
– А если... не получится? – осторожно спросила Лиза.
– Тогда одно из двух: либо меня убьют, либо мы уедем обратно в Александрию.
– Значит, опять меня бросить хочешь? Наобещал кучу всего и опять пытаешься свалить? – фыркнула девушка. – Что, на своей простолюдинке женишься?
– Во-первых, прекрати говорить такие вещи, – осадил я её. – Ты прекрасно знаешь, что я не делаю различия между людьми «высокого» и «низкого» происхождения. Порой человек из народа может оказаться более достойным, чем какой-нибудь знатный хрен.
– Так значит эта... Таня твоя более достойна, чем я? – Лиза состроила презрительную гримасу.
В других обстоятельствах я, не задумываясь, сказал бы, что «да, достойнее», но портить сейчас отношения с Лизой было неразумно: слишком уж она вспыльчивая, и любое моё неосторожное слово могло навредить. Кроме того, чего бы я о ней не думал, Лиза, как и остальные мои спутники, стала для меня частью семьи – одной из тех, кто разделил мой путь. И пусть мотивы её были сугубо корыстные, но я не собирался отвращать от себя тех немногих, кто был со мной рядом.
– А зачем я тебе буду нужен, если не стану главой рода? – поинтересовался я. – Ты же для этого поехала? Чтобы получить положение в обществе?
– Ты не ответил на вопрос, – сухо напомнила Лиза.
– Я же говорю: разницы я не делаю. Не важно, кто в какой семье родился.
– Но спишь ты с ней.
– Ты довольно наблюдательна, – язвительно заметил я. – Ну а что не так? Я же её люблю.
– А когда-то ты мне это говорил... – вздохнула Лиза.
Снова до меня донеслись отголоски прошлой жизни. Раньше Михаил крайне безответственно подходил к своим словам и бросался ими направо и налево, а теперь я сталкиваюсь с последствиям.