Лежачий полицейский
Шрифт:
Медведь оглушительно вонял и клянчил подачки, выставляя требовательную лапу под прутьями. Его маленькие зоркие глазки сверкали отнюдь не добродушием.
Публика возгласами ободряла медвежьи выкрутасы, а мы, словно примерные родственники, шествовали лицезреть льва.
– Итак? – закуривая коричневую сигарету, спросил Коловорот.
Попав под влияние чужой властной силы, я несколько растерялась. Домашняя заготовка вылетела из головы. Теперь мое невразумительное мямленье даже у меня самой не вызывало никакого уважения. Коловорот приложил
– Лев немного подождет. А теперь снова и по существу.
– Я хочу узнать, не замечали ли вы в поведении моей мамы ничего странного? – осторожно подбирая слова, начала я. – Вам не кажется подозрительной ее двойная жизнь? Быть может, она сошла с ума или занялась тайными опасными делами?
Сначала он сделал вид, будто хотел рассмеяться. Потом передумал. Наверное, сейчас врать будет.
– Все мамы на свете ведут двойную жизнь, оставаясь странными в глазах детей. Кроме того, сумасшествие – свойство нормальной человеческой натуры. А посещение общественного туалета, на мой взгляд, не менее тайное и опасное дело, чем, скажем, покупка йогурта.
– При чем тут йогурт?
– При том. Никто достоверно не знает, какое живое существо кроется за его непроницаемой упаковкой.
Рожа довольная. Наплел фигни какой-то и радуется.
Решив, что дал ответы на все мои вопросы, Коловорот развернулся, чтоб предстать перед долгожданным львом.
Раздосадованная, я плелась следом.
Вот и как прикажете со взрослыми разговаривать? Врут и не краснеют.
Потихоньку меня начало все раздражать. Особенно веселые дети с папами. Меня папа никуда не водил. Даже в поликлинику.
Я представляла себе львов как-то иначе. По телевизору они красивы и обладают роскошной гривой. В которую так и хочется запустить пальцы. На воле они полны сдержанного достоинства и буддистской невозмутимости.
Этот лев был явно другого сорта. Его шкура изобиловала множеством заплесневелых проплешин, а грива напоминала потертую швабру. Но Коловорота эти отталкивающие детали не взволновали.
– Смотри внимательно. Просто стой и смотри ему прямо в глаза. А как только поймаешь зрачок, не отрывайся, сколько вытерпишь. Лучше всего цепляйся за поручень.
Крепко сжав металлическую трубу обеими руками, я водила головой. Надеясь избежать внимания потрепанного чудища. Напрасно. Буквально через минуту мои ноги почти отнялись от леденящего допотопного ужаса.
Лев до нашего возникновения валялся, как коврик для вытирания ног. Но при виде Коловорота встал и, повторяя маневры волка, начал нарезать маршрут туда-сюда вдоль толстенных прутьев клетки. Не отрывая глаз от меня. А я, обливаясь холодным потом, водила головой вправо-влево, понимая весь ужас маленькой вкусной зверушки. Которую сначала оценят, а потом просто порвут на котлеты.
– Теперь моя очередь.
Лев тряхнул не слишком обильной гривой и переключился на моего спутника. Только сейчас я почувствовала, как затекли мышцы спины. Стараясь выглядеть естественно, пошевелила лопатками, приводя себя в нормальное состояние.
Коловорот излучал пронизывающе холодный флюид. Который почувствовала не только я. Вокруг нас образовался временный вакуум. А лев сбился с ноги. Потом коротко взревел и замер как вкопанный. Его хвост бил по ногам. Голова пригнулась, а потом он с явным раздражением дернул задней ногой. Сверкнули янтарные глаза. Коловорот чуть улыбнулся. Лев шумно выдохнул, развернулся и заметался по клетке.
– На сегодня хватит.
– Какой нос у него красивый. Такой большой широкий нос. Загляденье, что за нос. Вот бы потрогать.
– Пожалуй, нос – это последнее, что осталось в нем красивого.
– Да нет, спереди он неплохо выглядит. Но…
– Ты про что? – ехидно переспросил Коловорот.
Не буду же я объяснять, как глупо на льве смотрятся эти дурацкие яйца? Безобразие какое-то.
– Ну? Что молчим?
– Я в детстве была в московском зоопарке. Так там горилла в клетке сидел. Черный. Страшный, жуть. Я даже смотреть на него боялась, – слабая попытка сменить тему разговора.
Мои детские впечатления не произвели ровно никого фурора. Коловорот размашистым шагом маршировал к выходу. Я – за ним следом. Подпрыгивая, чтоб не отстать. Обдумывая план дальнейшей беседы. Начало получилось так себе. Поганое начало. Информации ноль. Надо менять тактику.
– Вам что, адреналина не хватает? Так его сейчас в таблетках продают, жри не хочу. – Продолжение разговора мы устроили в кафе под открытым небом.
– С виду все на месте, а разум в зачаточном состоянии, – без всякой интонации произнес Коловорот, закидывая ногу на ногу.
– Спасибо за комплимент, – обиделась я.
– Да всегда пожалуйста.
Разговор явно не клеился. Может, я сама все испортила? Сомнения мешали мне думать. Что ему, трудно пойти навстречу и раскрыть пару маминых секретов? Под аккомпанемент холодного сока, мороженого и последующей за ними сигареты. Словно предвосхищая мои пожелания, прозвучал вопрос.
– Мороженое будешь? Девочки твоего возраста ужас как обожают мороженое. Я не прав?
Почему-то я решила снова обидеться, но вместо этого важно кивнула.
– И чего тебе, чадушко, неймется?
Прозрачные карие глаза Коловорота раздумчиво рассматривали мою битву с шариком шоколадного десерта.
– Надо.
Какого лешего меня заклинило на этом слове – сама в толк не возьму.
– Надо ей. А ты подумала, что надо твоей маме?
– В первую очередь! – радостно отрапортовала я, потягивая сок через соломинку.
– Вон оно как. И что ей за прок от твоих расспросов?
– Надо помочь ей выпутаться из неприятностей! – торжествующе провозгласила я, пытаясь отстоять свою дочернюю правоту.