Лезвие Эры
Шрифт:
– Я думала, ты умер, - сказала Эра. – Думала, что эта тварь забрала тебя.
Максим переменился в лице.
– Так ты поверила в мои слова? Не подумала, что это писал сумасшедший? – удивился он.
– Я знаю, что все это правда, – ответила девочка.
– Выходит, оно преследует и тебя?
– Нет. Это я иду по его следам.
Эре хотелось поскорее рассказать Максиму о том, кто она такая, и о косе, и что она зарубит это мерзкое существо при первой же возможности. Возможно, это даст парню надежду на спасение. Но, услышав столь смелое заявление, Максим нервно рассмеялся.
– Ты сама-то поняла, что сказала? – не унимался он, его смех, пусть и напоминал истерический хохот психа, но всё же был обидным и язвительным.
– Я знаю, что говорю, - отрезала Эра, но уже с меньшей уверенностью. – Помнишь, ты мечтал о силах, противоположных этому злу? Ты ведь ждал помощи, а теперь насмехаешься!
– Прости, но представлял я отнюдь не тебя, - сказал Максим удивительно спокойным голосом, в секунду оправившись от истерики.
Девочка старалась сдержать себя, пыталась продолжать сочувствовать парню, несмотря на все его насмешки. Напоминала себе, что молодой человек измучен и, возможно, болеет душой от пережитого, но обида постепенно пересиливала терпение.
– А ты кого ждал? Ангела с огненным мечом? – гневно выпалила она.
Лицо парня дрогнуло.
– Почему бы нет? Знаешь, та тварь не заставила меня сомневаться в том, что передо мной сам дьявол.
– Стало быть, я не произвожу впечатления? – хмыкнула Эра.
– А сама как думаешь?
Эра хотела возразить, но на ум ничего не пришло. А ведь он прав! Тяжело поверить словам маленькой, хрупкой девочки, которая утверждает, что собирается покончить с адской тварью. Она и сама не верила в свои силы, пока не прикоснулась к косе.
– Почему ты возомнила себя охотницей? Ты тоже видишь сны? – пытался угадать Максим.
– Знаешь, у меня тоже однажды мелькнула мысль: а не избранный ли я какой-нибудь? Неспроста же я эти сны вижу, может быть, я и должен одолеть эту тварь? Только вот когда я столкнулся с ним лицом к лицу, понял, что с этим злом не только невозможно сражаться, но и сопротивляться ему тоже нельзя. Оно подчиняет волю и разум своей жертвы, поэтому никто из убитых не пытался бежать или звать на помощь. Что ты вообще об этом знаешь?!
Эра молчала.
– Прости, - неожиданно сказал Максим, его лицо сделалось виноватым. – Я не хотел кричать на тебя… Но скажи, почему ты решила поохотиться на это чудовище? И почему ты в него веришь? Может, оно убило кого-то из твоих знакомых?
– Оно убило много людей, - холодно ответила девочка.
– Не стану ничего доказывать, просто знай, я могу остановить эту чертовщину, что здесь творится. Меня бы не было здесь, если бы я не имела достаточно сил для этого. Просто поверь мне.
Максим не сводил взгляда с девочки. В его глазах одновременно были и мольба, и таящаяся надежда, и сомнения. Все эти чувства боролись внутри него, он хотел поверить, но не мог. Казалось, вот-вот на его глазах навернуться слезы, и парень спрятал лицо, отвернувшись от девочки. Ещё немного он постоял, не двигаясь, и, наконец, сдвинувшись с места, направился к лестнице.
– Иди домой, - сказал он, поднимаясь по ступенькам на второй этаж. – Оставь меня в покое.
Эра бросилась к лестнице.
– Максим, поверь мне, тебе больше не нужно бояться. Я уничтожу эту тварь. Просто знай это! Может быть, я выгляжу слабой, но это совсем не так! – воскликнула она ему вслед.
Паренек не ответил. Скрывшись из виду, он притих и больше не отвечал. Девочка хотела добавить что-нибудь ещё, но передумала. Вряд ли Максим намерен её слушать. Существуют ли слова, способные убедить человека, утратившего способность верить?
Разочарованно пожав плечами, девочка побрела к выходу. Оставаться тут больше не было смысла. В душе её трепетало негодование.
– Это всё уже неважно, - догнал Эру голос сверху. – Неважно, говоришь ли ты правду. Раньше я желал спасения, теперь же я хочу покоя, и этим покоем станет только смерть. На что мне жизнь, когда я уже не я? И не имеет значения, похожа ли ты на спасительницу или нет, ведь утопающий хватается и за соломинку, а я не хватаюсь, значит, уже утонул.
Дослушав до конца, девочка вышла за дверь. Ей не хотелось ни о чем думать, она просто желала поскорее уйти. Не пройдя и пяти шагов, Эра вспомнила, что не вернула дневник, но возвращаться в дом полный отчаянья ей больше не хотелось.
***
Весь день мысли о Максиме не оставляли Эру. Не в силах отвлечься, девочка снова и снова вспоминала безумные глаза несчастного парня. Тяжелые воспоминания накладывались друг на друга слоями и давили, как давит снег на плоскую крышу.
Инна, хотя и замечала подавленное состояние дочери, старалась ни о чем не спрашивать. Девочка же, напротив, нуждалась в поддержке, но не решалась начать разговор первой, опасаясь выдать подробности. К подавленности и осознанию своего бездействия примешивалось чувство вины. Эра корила себя за то, что занималась саможалением в то время, когда несчастный парень сидел взаперти, постепенно теряя рассудок от страха. А ведь он и сейчас там! Каждая мысль истязала девочку, вгрызалась острыми зубами в сердце, впрыскивая по капле в кровь медленный яд угнетения.