Лезвие Эры
Шрифт:
Лишь один дом, стоявший на окраине поселка, ничуть не преобразился в свете дня. Всё такой же мрачный, темный, поросший гнилым плющом. Этот захудалый домишко сильно выбивался на фоне хорошеньких домиков, как червоточина на яблоке. Такой одинокий, отрешенный, утопающий в запущенном саду за покосившимся забором с незапертой кособокой калиткой.
Девочка долго стояла на пороге дома, не зная как поступить: оставить записную книжку у двери или войти в дом. Конечно, лучше вернуть украденную вещь на место. Но что если тот бездомный всё ещё там? Эра не столько боялась его, сколько не хотела сама напугать беднягу. Наконец,
Эра не стала настаивать и дожидаться приглашения. Если уж придется оставить записную книжку у порога, то пусть будет так. Главное, избавиться от чужой вещи. Она сняла с плеч рюкзак и готовилась его расстегнуть, как вдруг по ту сторону двери послышался торопливый шум. Шуршащие, осторожные звуки, словно кто-то старался как можно тише подобраться к двери, но его выдавали скрипучие половицы.
Внезапно дверь распахнулась. Цепкая рука схватила Эру за плечо и втащила внутрь, прежде чем она успела насторожиться. Девочка и не успела ойкнуть, как уже оказалась в пропахшей пылью прихожей. Дверь за спиной с шумом захлопнулась, и стало темно.
– Эй!
– буркнула невысокая фигура человека.
Эра опомнилась, запоздало осознав, что произошло, и, отшатнувшись назад, уперлась спиной в закрытую дверь. Темнота вдруг стала проницаемой, и темный силуэт стоявшего напротив приобрел четкие черты: в нескольких шагах от девочки находился щуплый плосколицый паренек в мешковатом свитере. Быстрые глазки изучающе скользнули по лицу Эры. Парень нервно моргал, но лицо его оставалось невозмутимым.
– Чего тебе надо тут? – голос его был груб и недобр.
Девочка выронила рюкзак, руки её напряглись. Она была в полной растерянности и не знала, как расценивать сложившуюся ситуацию. До того как воспоминания вернулись к ней, все люди в мире делились на друзей и на тех, до кого нет дела, теперь же нужно думать и о врагах. Хотя на первый взгляд вид у парнишки был совсем невраждебный, а даже наоборот. Немного остыв, Эра решила, что пока опасаться нечего.
– Я пришла вернуть, - замямлила девочка.
– Эра, правильно? – перебил её плосколицый.
– Откуда ты знаешь?..
– Сама сказала.
Девочка опустила взгляд на свой валявшийся в пыли рюкзак и, подняв его, закинула на плечо.
– Так это ты прятался на чердаке, – сказала она, делая вид, что не догадалась сразу.
Парень рассмеялся.
– Да, точно! – сказал он, подделывая хрипоту, и снова рассмеялся.
– Дурак.
Эра тут же захотела извиниться, однако парня оскорбление только позабавило.
– Ты вообще кто? – спросила девочка.
– Какое тебе дело? Ворвалась в дом и задаешь вопросы. Не забывай, что ты у меня в гостях, - с нажимом сказал плосколицый. – Зачем ты опять пришла? Забыла что-то?
– Я хотела вернуть кое-что на место.
Эра уж было снова сняла рюкзак с плеча, но вдруг передумала. Не стоит отдавать чужую вещь какому-то бродяге, возомнившему себя хозяином заброшенного дома. Парень больше не смотрел на девочку, он бродил по прихожей, по очереди прикасаясь к разным предметам, словно был тут впервые.
– А у меня тоже для тебя есть кое-что, - незнакомец остановился, повернулся к Эре и вынул из кармана маленький блестящий предмет. – Это твоё?
– Верни! – строго выпалила девочка, узнав мамину губную помаду, и быстро выхватила её из рук парня.
«Я же сама её обронила, когда высыпала содержимое сумочки на пол, чтобы украсть дневник, - вспомнила Эра. – Вот в чем дело! Вот почему мама спрашивала, не нужно ли мне купить что-нибудь. Она обнаружила пропажу и решила, что я стащила помаду! Наверное, мама думает, что я тайком от неё бегаю на свидания. Должно быть, в этом она меня подозревает». Это озарение отчасти успокоило девочку. Хорошо, что мама не догадывается о настоящей тайне, но с другой стороны не хотелось, чтобы она так думала.
«Давненько у меня не было гостей», - сказал молодой человек. Создавалось впечатление, будто он разговаривает не с Эрой, а с самим собой. Должно быть, этот парень действительно давно не встречался с людьми и совсем разобщился взаперти. Это выдавали его манеры – незнакомец насторожено оглядывался на девочку, резко увиливал от её взгляда и постоянно держался поодаль, словно одичалый кот.
Эра стояла, оперившись спиной на дверь, и размышляла, о чем должна сейчас сказать и как себя вести, но вдруг опомнилась, задалась вопросом: что она вообще делает в чужом доме с незнакомым человеком и зачем слушает его бессмысленные слова? Нужно ли тут ей оставаться? Не желая больше задерживаться в пыльной прихожей, девочка деликатно покашляла, желая оповестить незнакомца о своем желании уйти, и повернулась к двери.
– Ты разве не хотела мне что-то вернуть? – быстро произнес парень.
– У меня для тебя ничего нет, - не оборачиваясь, равнодушно ответила Эра.
Парень усмехнулся.
– Ну да. А то я не заметил, как ты стащила мою записную книжку.
Девочка отпустила дверную ручку. Её вдруг осенила догадка. И как она раньше не поняла?
– Максим? Тебя зовут Максим? Верно?
Парень ещё раз коротко усмехнулся.
– Читала мои записи? Наверное, думала, что меня давно в психушку отправили? Я бы тоже так подумал на твоём месте.
Эра теперь глядела на парня совсем другими глазами. Вместо дурковатого бродяги перед ней стоял измученный одиночеством и обезумевший от ужаса Максим. Тот самый, несчастный, напуганный, но живой! Глядя на него, девочка вспомнила Гаммела. Как похожи их положения. Максим, так же как и Гаммел, вынужден сидеть взаперти. Этот дом для него был словно хижина в горах, где несчастный парень каждую минуту ожидает своего последнего часа. Однако Максим в отличие от старика не был спокоен, и в глазах его не тлела мудрость, а горело безумие.