Лезвие власти
Шрифт:
Наконец, Аттон увидел того, кто ему был нужен, и не торопясь отправился к самому дальнему столу, расшвыривая по дороге пьяниц, имевших несчастье оказаться у него на пути. Человек в потертой одежде ремесленника увидел приближающего Аттона, на мгновенье оторвался от еды, потом снова опустил глаза и продолжил трапезу. Подойдя к столу, Аттон вытащил меч, положил его на лавку и сел рядом. Человек напротив продолжал спокойно скрести деревянной ложкой по миске с густым варевом.
– Ты не ожидал меня увидеть, Канна? – Аттон, подперев кулаком голову внимательно уставился на счетовода. На плоском лице Канны не дрогнул ни один мускул. Он все так
Аттон задумчиво почесал свежий косой шрам через весь лоб.
– В меня стреляла Ирэн?
Канна, не отрываясь от еды, молча кивнул. Аттон поморщился.
– Конечно, кто же еще. В темноте, с такого расстояния… С ней был Вернон Крапива?
Канна закончил есть, тщательно вытер ложку куском холстины и замер, уставившись пустыми глазами куда-то вдаль. Аттон немного помолчал. Канна вяло пошевелил губами и проговорил:
– Зачем ты спрашиваешь? Ты ведь убил ее?
Аттон криво улыбнулся и снова поморщился от боли.
– А как ты думаешь? Если мне стреляют в спину из-за угла, я должен догнать стрелка и поблагодарить с низким поклоном? Конечно, мне было жаль убивать ее. Ирэн была отличным стрелком.
– У нее осталось двое детей, Птица-Лезвие.
Аттон нахмурился.
– О ее детях должен был подумать Торк, прежде чем нанимать ее на службу, связанную с непредсказуемыми опасностями. Но все это в прошлом. Как вы узнали, что я еду сюда?
Канна едва заметно пожал плечами.
– Ты разговаривал с трапперами в Марцине. Потом тебя видели в таверне, на Восточном Имперском тракте.
– Почему меня не пускают в Норк, Канна? Почему я не могу вернуться домой?
– Потому, что ты стал бесполезен для дела, и даже опасен.
– Я хотел бы услышать это от самого Торка.
– Тебя не пропустят к залам Великого, Птица-Лезвие. Это его приказ. Ты вычеркнут из списков Круга, и должен был погибнуть в Циче.
– Но почему? Почему, Канна? Я много лет верой и правдой служил Великому, и я не причиню ему вреда. Я всего лишь хочу, что бы он ответил на мой вопрос.
– Ты лжешь, Птица-Лезвие. Ты засомневался в мудрости и непогрешимости Великого, а аведжийский герцог смутил твой разум мороками Циче. Твое видение реальной картины этого мира изменилось. Навсегда. Тебе не выжить.
Аттон тяжело вздохнул и проговорил:
– Это неправда, Канна. Просто слепой так и не смог получить власть над моим разумом, а потому боится меня. Боится, потому, что я могу узнать истинную причину происходящего в Лаоре, и тогда вся его мудрость, непогрешимость и всеведение окажутся бессильными.
Аттон замолчал. Канна положил ладони на стол и спокойно посмотрел Аттону в глаза.
– Ты убьешь меня, Птица-Лезвие?
Аттон задумчиво улыбнулся, и положил ладонь на рукоять меча.
– У тебя есть деньги, Канна?
– Всего несколько серебряных колец…
– Это очень кстати, мне они вскоре понадобятся.
Аттон двинул под столом меч. Не отрываясь глядя в стекленеющие глаза он медленно давил на клинок, до упора, потом чуть повернул и резко вырвал. Канна тихо всхлипнул и повалился лицом в глиняную миску. Аттон огляделся, затем перегнувшись через стол аккуратно срезал с пояса мертвого кошелек, и быстрыми шагами покинул таверну.
В переулке его ждали. У коновязи, хрипя и задыхаясь, конвульсивно поддергивался его верховой олень. В ярком свете Лун Аттон разглядел вспоротое брюхо животного с вывалившимися кишками и темную обильную лужу растекающейся крови.
Аттон перевел взгляд на стоявших впереди людей. Людей было много. Они молча стояли плотными рядами, сжимая в руках дубины, серпы и топоры. Многих из этих людей он ранее знал. Он вгляделся в их пустые, безумные лица, сделал шаг назад и неспешно заговорил:
– Хорошо, хорошо… Убедили. Я не пойду в Норк. Пропустите меня, и я не перейду больше дорогу слепому.
Высокий черноусый мужчина, поблескивая опаловыми серьгами, сделал шаг вперед.
– Нет. Ты приговорен, и потому умрешь.
Аттон тяжело вздохнул.
– Вы не сможете со мной справится. Я убью многих из вас, многих покалечу и все равно вырвусь. Освободите мне дорогу. И завтра ваши жены с радостью встретят вас на пороге дома.
Усатый покачал головой. Когда он заговорил, глаза его сверкали безумием.
– Нет. Это приказ Великого. А приказы Великого не обсуждаются. Вперед!
Молчаливая толпа двинулась вперед, потрясая оружием. Аттон сделал еще шаг назад и развел руками.
– Ну что же… Придется вас разочаровать. – Он повернулся, вскочил на коновязь, оттуда перепрыгнул на ближайший забор и перебирая пальцами по узкому желобу водостока вскарабкался на крышу. Переулок заполнил яростный вой. Аттон глянул через плечо на колыхающуюся внизу толпу, мрачно улыбнулся, и гремя черепицей, помчался по крышам в сторону городской стены.
79.
Патта Москит, громко пыхтя, стоял на коленях над грядкой и поливал из лейки крошечное растение с маленькими, удивительно душистыми цветами.
Рядом с ним, внимательно наблюдая, сидела на корточках удивительно красивая девушка, с большими черными глазами и копной переливающихся всеми цветами радуги волос.
— Я всегда поражаюсь вам, людям. Еще вчера ты спокойно перерезал глотку аведжийскому шпиону, а сегодня – как ни в чем не бывало ковыряешься в своем цветнике, получая при этом удовольствие. Странные вы. Сегодня на храмовой площади, я видела маленького мальчика, который попал под лошадь. Он сидел на дороге под дождем с перебитыми ногами, горько плакал и все повторял: «Помогите мне, ради Иллара! Помогите мне, ради Иллара!» А равнодушные люди брели мимо него в свой храм, тащили туда какие-то корзины, тряпки, мешки…И ни один из них не остановился, хотя бедняга взывал именем бога, которому они несли подаяния.
Патта, бурча себе под нос, отложил лейку, взял маленькую лопатку и принялся окучивать кусты. Девушка подвинулась в сторону и продолжила:
— Джемиус много лет изучает внутренний мир человека. Он рассказывает мне о том, что люди непостоянны, склонны к насилию и внушаемы потому, что мало живут. При этом вы глотаете дым имра, пьете какую-то отраву, и живете среди кровососущих насекомых, которые переносят смертельные для вас болезни. Так действительно долго не проживешь. Вы постоянно лжете друг другу, плодитесь, совокупляясь с нездоровыми женщинами, гонитесь за желтым металлом, карабкаясь по трупам своих менее удачливых сородичей. При этом некоторые люди рисуют изумительные картины, подвергаясь гонениям, изучают металлы и газы, рискуя быть в любую минуту схваченными и сожженными на костре. Ваша жизнь это хаотична и полна недоразумений. Ты вот, например, проводя единственную Луну в году дома, не вылезаешь из своего сада. Не понимаю я вас.