Либертанго
Шрифт:
Последние месяцы Лана наблюдала это изо дня в день: сидя на Наташиной половине, подруги часами резались в карты, параллельно обсуждая насущное и наболевшее (известно, что женщины запросто делают несколько важных вещей одновременно).
Играть Лана не любила, что, впрочем, не мешало, устроившись на своей кровати, с удовольствием участвовать в разговорах: столько ведь есть всего рассказать! В этот раз Карина была необычайно возбуждена и оттого рассеяна – Наташа то и дело ругалась.
– Ты будешь сегодня ходить?! – Наташа потрясала веером карт. – Ланка, ты видела эту дуру влюбленную? Об игре забыла, о хахале своем только и думает!
– О,
– Говорила, говорила – ты вообще много чего говорила… Ходи давай! – рявкнула Наташа. – Так! Ладно. А мы тогда – королем!
– Говорила: все нормальные мужики – там. А вы не верили. А он такой…
– Какой – «такой»? Все они одинаковы. Вот увидишь еще – им только одного и надо… Бито!
– Неправда, Макс не такой. Мы с ним сто раз одни оставались: и в комнате у меня, и вообще. Он никогда ничего такого…
– Ничего себе: «ничего такого»! Ланка, ты слышала? Это теперь называется «ничего такого». Ну ты, Каркуша, даешь! Вот именно – даешь! – Наташа захохотала.
– Нет, это раньше – ничего такого, – мечтательно произнесла «Каркуша». – А теперь – кое-что такое…
– Какое еще «такое»?! – Наташа воззрилась на лежащие перед ней карты. – Ты что кидаешь?!
– Ну… такое… с ним так классно… Знаете, какой у него голос? Вы должны услышать его голос! – Карина схватилась за телефон.
– Куда?! – заорала Наташа. – А играть?!
– Да погоди, – отмахнулась Карина, набирая номер по памяти. – Сейчас… Ланюра, иди сюда, тоже послушай. Тихо!
Затаив дыхание и касаясь друг друга головами, девчонки сгрудились вокруг трубки.
– Алё, – донеслось из телефона. – Алё… Алё, чёрт возьми! Опять?! Вот суки!
На том конце отключились. Карина, несколько обескураженная, тоже положила трубку.
– Да… – выразительно глядя на Карину, протянула Наташа. – Интелихент! По всему видать – питерский. У вас там все такие работают? Слышь, Ланка: молодцы мы с тобой, что не пошли.
Наташа посмотрела на часы:
– Так! Почти шесть. Остался час. Вы готовы?
– Не, я не иду. Кого я там забыла? – сказала Карина. – Да и ночь не спала – пойду, залягу…
– Ага, конечно, – обиделась Наташа. – Теперь только туда, где он. И больше никуда. А там, между прочим, Ханука – пончики будут. Ну ты-то хоть, Ланка?
– Я, наверное, тоже останусь. Сейчас в душ, и…
– Ну вот, – вконец расстроилась Наташа. – Одна я тоже не пойду. А как же пончики…
– Ну Ланюка, ну сходи ты с Наташечкой, чего тебе стоит? – Карина испытывала чувство вины, за всё вместе. – Видишь, человек без пончиков гибнет…
– Да мне голову мыть, волосы не высохнут…
– Высохнут! – воодушевилась Наташа. – Распустишь – в два счета высохнут. Давай! Полотенце в зубы, ноги в руки…
В подвале царила суета. Наташа сразу направилась к стойке, сцапала пончик – да там и застряла. Лана и думать о еде не могла, ей хотелось сесть: после дня работы гудели ноги. Оглядевшись, она усмотрела единственный в помещении стул. Высокий, предназначенный для бара, он стоял в самом центре комнаты, под лампой. На кожаном сидении выделялся пыльный след от ботинок: похоже, меняли лампу, да так стул и оставили. Достав салфетку, вытерла пыль. Стул тяжелый – не тащить же к стенке. Села, ноги поставила на металлическую перекладину – спину пришлось выпрямить, чтобы не заваливаться вперед.
Здесь она многих знала: два десятка студентов роились, наливали чай, расхватывали пончики, собирались в стайки. Зашли и остановились в проеме двое охранников. С одним из них – Даном – Лана вместе учит иврит. Рослого, стриженного ежиком напарника она не знает. Хотя… Странно… Словно он ей кого-то напоминает. Мучительно напоминает. Или…
Внезапно она услышала детские голоса. Увидела лодку и туман над озером. Увидела себя полностью голую, на снегу. Увидела гигантское пламя, а затем – подернутые пеплом угли…
Да, тот день был очень долгим и странным – наполнен видениями и голосами. В общем Лана, хотя никогда этого Макса не встречала, а слышала лишь голос в телефоне и по рассказам Карины представляла, как он выглядит, имела достаточно информации к размышлению. Карина, пока в конце учебного года не уехала к родителям в Тель-Авив, о нём лишь и твердила. И чем дальше, тем сильнее его ненавидела.
Лане, конечно, отчасти передалось Каринино к нему отношение. Макс (надо согласиться) повел себя свински: поматросил и бросил. Если верить Карине – кого он вообще только не «матросил»! Но она наверняка преувеличивала: эмоции помноженные на фантазию. И если разобраться, Карина сама нарвалась. Как она уговаривала девчонок устроиться с ней в патруль! «Все лучшие парни – там! Это шанс!»
Нет, так не делается. Нельзя решить и – найти. Само придет, нужно только пустить. Или не придет? Но пример Карины поучителен: не стоит лезть на рожон… А сама? Дала телефон и сижу, жду: позвонит – не позвонит? А если позвонит – что тогда? Как себя вести? О чём с ним говорить? О чём молчать? Вот и начнется: нравлюсь ему или не нравлюсь? Придет или не придет? Где он? С кем он? Тем более – товарищ, прямо скажем, с сомнительной репутацией.
Или получится, как тогда с Русланом: полтора года встречались, и вдруг – словно в воду канул. Да еще сплетни гнусные поползли, будто прежде чем исчезнуть, шашни с кем-то завел, да что-то у него там не вышло. И он якобы вообразил, что я – ведьма, и его заколдовала. Бред какой! И год после этого уже – ни слуху от него, ни духу. С тех пор совсем пуганой стала – мне теперь не угодишь…
Один (как его звали – Лиор, кажется, или Маор?) гулять пригласил: «красивые места посмотреть». Цветы надумал купить: ходит, приценяется – выбирает, что подешевле. Противно! Другой – Виталик – сюсюкает в телефон: «Принцесса, как твой денек прошел? Звоню пожелать тебе доброй ночки». Пустозвон! Еще один (не хочу даже имя вспоминать) в тапочках на свидание пришел. В них сразу и ушел.
А если Макс этот такой же балбес? Нет, не может быть. Но Карину-то он бросил…
Надо смотреть непредвзято – как если бы я ничего не знала. Незачем проблемы выдумывать. Главное – не влюбляться, а то тяжело. Да и меняются же люди: три года прошло… И он высокий – если Карина, как обычно, не преувеличила. Говорила, ростом со Шварценеггера, что-то на восемь: 178? Может, 198… Да неважно это! Говорила, он вообще на Шварценеггера чем-то похож. Не сложением, конечно, и даже не лицом, а всем обликом и повадкой: суровый, но добрый (это поначалу так говорила – потом уже больше «волчарой» да «мордоворотом» обзывала). В любом случае, это я должна быть красивой, а ему необязательно. Важно, чтобы меня к нему тянуло. Карина, наверное, простит, если что. Хотя ей будет неприятно. Ладно – всё равно ничего не выйдет. Он и не позвонит. Или позвонит?..