Либертанго
Шрифт:
У меня другие планы, я вообще не собирался никого выбирать! Но раз уж так поставлен вопрос… Почему-то не ухожу, а действительно начинаю прикидывать, кого бы предпочел. Словно это не я, а кто-то другой. Это – похотливый скунс во мне!
Поочередно рассматриваю каждую. Больше нравится черненькая: круглолицая, улыбчивая – в моем вкусе. Блондинка же непроницаема,
Хуже того: скунс и вся здешняя атмосфера настолько завоняли мне мозги, что у меня раздвоение, и одна из моих личностей намерена произвести на девушку впечатление. Вторая же личность не представляет, как (а главное, зачем?!) первая собралась производить впечатление на проститутку. Но я над собой не властен.
Вслед за Блондинкой оказываюсь в помещении, внутри еще пара распахнутых дверей. Заходим в одну из комнат, и девушка почему-то оставляет дверь открытой. Пока раздеваюсь, по коридору мимо двери проходит Брюнетка со своим клиентом.
Блондинка снимает трусики и остается в лифчике. Хочу снять и лифчик, но она бесцеремонно отстраняет мои руки. Не спорю, чтобы не сбивать настроение. После недолгих умелых манипуляций, она надевает мне презерватив, дополнительно смазывает и ложится на спину, раздвинув и согнув ноги. Пристраиваюсь сверху и пытаюсь хотя бы погладить ее по плечу (кожа оказывается той же бархатистой фактуры, что у вчерашней азиатки: похоже, они и вправду чем-то намазываются).
– Без рук! – говорит Блондинка, и это ее первые ко мне слова.
Непосредственно перед проникновением она кладет два пальца правой руки – средний и указательный – себе на промежность, так что пальцы оказываются по обе стороны влагалища. Теперь, как бы ни старался, я не смогу войти на полную глубину.
Упершись руками в кровать, сосредоточенно двигаюсь. Из соседней комнаты Брюнетка что-то кричит, Блондинка (из-под меня) отвечает, и они начинают перекрикиваться через стенку. Не прекращаю ритмично двигаться.
Как только кончаю, Блондинка что-то выкрикивает, и заходит Брюнетка. Она смотрит на меня – голого посреди комнаты, воюющего с презервативом – и между ними продолжается оживленный разговор. Брюнетка хохочет, поглядывает в мою сторону. Говорят обо мне? Пожалуй, много чести. Хотя, нет:
– Сколько времени тратишь в день на прическу? – спрашивает Брюнетка по-английски.
– Нисколько, – говорю я и смотрюсь в настенное зеркало: небольшая, в общем-то, шапка моих отросших волос по-дурацки распадается спереди надвое. Пятерней пытаюсь зачесать назад, но волосы снова разваливаются на стороны. К чёрту! Завтра же иду стричься и возвращаюсь к привычному «ежику» – хаеру не бывать!
– Клёвый причесон! – откровенно издевается Брюнетка. Она хохочет, Блондинка ухмыляется.
Выхожу на улицу. Да, «произвел впечатление» – нечего сказать… Вот блядство!
Испанец из хостела подвизается на ремонтах. Поговорил обо мне с прорабом, и в понедельник отправляемся на объект.
Дошел я до такой жизни, осознав, сколь быстро истаивают мои капиталы. Регулярный, почти ежедневный размен чеков на местную валюту нервирует, почва колеблется. Даже если жить без излишеств, а тратить только на необходимое: дешевое жилье и насущный хлеб, пачки моих денег еле хватит на год городской жизни. А сейчас сентябрь, зима на носу – на природе не поживешь. И про Париж не забыто.
Важно понять, смогу ли я в принципе заработать. И если с работой выгорит, попробую жить «одним днем»: всё заработанное целенаправленно спускать, до последней копейки. Иначе застарелая привычка экономить неизбежно возьмет свое. Никакого накопительства, и, разумеется, никаких долгов и обязательств. Основной же капитал (оставшиеся девять тысяч) не трогать: балласт необходим для спокойствия. Буду жить «одним днем» и, возможно, перестану наконец думать о деньгах. Надоело!
Конец ознакомительного фрагмента.