Личная рана

Блейк Николас

– Не расскажите ли вы о своих передвижениях вчера? – продолжал полицейский. – Скажем, от шести вечера до шести утра.

В его речи снова прозвучала вопросительная интонация.

– Сначала я ужинал в «Колони», – коротко информировал я. – Потом поехал сюда. После этого никуда уже не передвигался, разве что в спальню.

Сержант старательно записывал.

– И в котором часу вы легли? – прозвучал следующий вопрос.

– Около половины одиннадцатого.

– У вас не было гостей вечером? Вы находились здесь в одиночестве? – осторожно

выяснял офицер полиции.

«Время проявить некоторое любопытство».

– Да. А что? Кто-нибудь рыскал поблизости? – встревоженно спросил я. – Я думал, все несчастья давно позади.

В затемненной маленькой комнатке глаза Конканнона под копной светлых волос отливали темно-синим. Каждый раз, отрываясь от созерцания стола, я ловил его испытующий взгляд.

– А у вас не было свидания с миссис Лисон вчера ночью? – с преувеличенной бесстрастностью осведомился детектив.

– Нет. Вчера ночью не было. (Умно.) А что? Она настаивает, что была у меня? (Возможно, не слишком умно.)

– Вы признаете, что она ваша любовница? – чуть заметно удивился офицер.

– Да. Была моей любовницей, – безразлично ответил я.

Глаза Конканнона сверкнули.

– Почему вы сказали «была»? – вкрадчиво спросил он.

– Потому что я порвал с ней.

– И когда это случилось, мистер Эйр?

– Вчера утром, – ответил я с легким раздражением.

– Она приходила к вам сюда? – уточнил полицейский.

– Нет. Наш разговор произошел в усадьбе. Гарри тренировалась в верховой езде. Я сказал, что должен побеседовать с ней. – Я старался как можно меньше отступать от реальных событий. – Я понял, что нас больше ничего не связывает. Она ускакала от меня, оставив одного.

– И что заставило вас это понять, мистер Эйр?

– Общение с отцом Бресниханом. Мы с ним о многом переговорили позавчера, – коротко сообщил я.

– Неужели? Ясно. Вы встретили миссис Лисон на прогулке. Вы сказали, что хотите порвать с ней? – осведомился детектив.

– Нет. Я заявил, что должен с ней серьезно поговорить. О разрыве я только думал, – объяснил я. – Но она наверняка догадалась о моих намерениях. Я убеждал ее несколько раз, что мы с ней не созданы для постоянной… для брака.

– Понимаю. И когда вы намеревались поставить ее в известность о вашем решении?

– Вообще-то я немного побаиваюсь. (Осторожно.) Она не натворила каких-нибудь глупостей?

– Почему вы меня об этом спрашиваете? – подозрительно произнес офицер.

(Нетерпение тут обосновано.)

– Ну бога ради, мистер Конканнон! Вряд ли вы стали выяснять подробности нашего с Гарри романа, если бы в доме Лисонов все было спокойно.

Мой собеседник явно был сбит с толку. (Теперь не переусердствовать!) Последовала пауза.

– Вам не казалось, что миссис Лисон была способна на самоубийство? – вкрадчивым голосом заявил он. – Она никогда не угрожала вам…

– О господи! Нет! Кто угодно, только не она! Вы сказали: «была способна»? – Мой голос сорвался

в непритворном отчаянии. – Лучше расскажите мне все, ладно?

Конканнон пронзил меня взглядом.

– Сегодня ранним утром Гарриет Лисон была найдена мертвой.

Это, должно быть, самый трудный момент для убийцы. Какое из наигранных переживаний – шок, удивление, недоверие, ужас – может достоверно прозвучать для натренированного полицейского слуха? Но слова «Гарриет» и «мертва» воскресили в моей душе образ живой Гарри, и я словно впервые осознал ее смерть. Поэтому мой ответ прозвучал искренне:

– О нет!

Конканнон и сержант молча пялились на меня. Чуть зарубцевавшаяся рана снова открылась, и я зарыдал. Через некоторое время мне удалось справиться со своим горем.

– Но она не могла себя убить! – воскликнул я. – Это невероятно!

– Она и не убивала. Ей нанесли несколько ножевых ударов в грудь и живот, – невыразительным тоном пояснил Конканнон. – Ее труп обнаружили у реки. Удивительно, но под ней было много высохшей крови, хотя женщина лежала на спине, когда ее нашел О'Донован. Он утверждает, что не переворачивал тело.

– На траве? Не на лужайке, примыкающей к усадьбе Лисонов? – взволнованно спросил я. – В сотне ярдов от дома?

– Именно там.

– Мы… мы часто ходили туда, – вздохнул я, поддавшись наплыву воспоминаний.

– По ночам? – поинтересовался полицейский. – Вы не назначали там свидания вчера вечером?

Я покачал головой.

– Вы договорились о встрече, а потом решили не ходить? – настаивал детектив.

– Ничего подобного! – возразил я.

– Тогда что она там делала раздетая? Ночная рубашка лежала рядом с ней, – внезапно перешел в наступление Конканнон.

Я пожал плечами. Уши шарлоттестаунского сержанта постепенно приобретали свекольный оттенок.

– Неужели она разделась не для вас? – продолжал офицер полиции. – …Ведь не для собственного же мужа?

– Надеюсь, что Фларри здесь ни при чем. Она как-то обмолвилась о еще одном своем любовнике, – заметил я осторожно.

– И кто он такой? – недоверчиво спросил детектив.

– Она заявила, что Кевин Лисон.

– Прости господи! – вырвалось у сержанта. – Прошу прощения, сэр.

– Но я не уверен, возможно, она просто хотела вызвать мою ревность, – добавил я. – Скажите, она сильно страдала?

– Удар, убивший ее, пришелся прямо в сердце, – сухо информировал меня Конканнон. – Но были и другие, нанесенные раньше, судя по кровотечению. Конечно, произведут вскрытие.

(И тогда они узнают о ее беременности. Последний гвоздь в крышку моего гроба. А может, и нет?) Конканнон продолжил допрос, спокойно и безжалостно, откровенно пытаясь поймать меня в ловушку противоречий или просто вывести из себя. После часа дотошных расспросов он расслабился:

– Я в любую минуту ожидаю появления своих людей. Вы не будете возражать, если они проведут обыск коттеджа, мистер Эйр?