Личная жизнь духов и привидений. Путешествие в занятный мир шарлатанов
Шрифт:
Оказывается, доктор О’Кифф ознакомился с докладом из журнала Общества психических исследований. Его поразило, в каких подробностях описали дело Плэйфайр и Кин, но сомнения у него оставались. Если мне нужны настоящие объяснения, говорит мне ученый, лучше всего связаться с Тони Юэнсом, скептиком из скептиков, кошмарным сном всех медиумов-детективов. Юэнс — управляющий службы здоровья и безопасности в Лидском университете, а в свободное от работы время — самый главный скептик.
Один из основателей Ассоциации скептических исследований (АСИ), Юэнс взялся за изыскания, потому что ему не нравилось, как облапошивают людей. Он крайне негативно относится к любым погрешностям в экспериментах и — в отличие от Плэйфайра и Кина — дает событиям критическую оценку.
— Для начала подчеркну, что мое объяснение не обязательно единственно верное, — говорит Юэнс. — Монтегю Кин [коллега Гая Лайона Плэйфайра по делу Кристин Холохан] явно был готов поверить во что угодно, лишь бы это имело паранормальное происхождение, и бросил вызов скептикам: мол, возможно ли найти несверхъестественное объяснение произошедшего? Я его нашел. Единственный человек, которому известна правда, это сама Кристин Холохан, но я уверен, что она будет мертво держаться за свою смехотворную историю.
Юэнс высказывает и то, что никто до него не говорил.
— Меня волнует еще один аспект этого дела, который часто игнорируют. Семьи Жаки Пул и Тони Рурка все еще переживают последствия этого ужасного убийства, — продолжает он, обвиняя Кина и Холохан в том, что они постоянно ворошат это дело, не обращая внимания на семьи сторон. — Не думайте, что я и вас к ним причисляю, нет, — добавляет Юэнс. — Я полагаю, вы, как и я, просто пытаетесь понять, что же произошло на самом деле.
Я читаю о событиях в изложении Юэнса, и у меня впервые открываются глаза. Тони Баттерс не был детективом, как утверждалось в докладе Плэйфайра и Кина. Он был констеблем и не принимал деятельного участия в расследовании. Его помощь заключалась в улаживании административной стороны вопроса. Если не верите Юэнсу, спросите у Тони Ланди, который вел это дело. В письме Юэнсу он четко объяснил: «Тони Баттерс никогда не был детективом. Он — констебль, первым прибывший на место преступления. Обратив внимание на то, что ему был известен район и он желал помочь, я включил его в команду, занимающуюся расследованием. Он проводил беседу с Кристин Холохан в компании детектива, его почему-то увлекли ее идеи, и он до сих пор их придерживается».
Кин и Плэйфайр ошибались, положившись на суждения Баттерса и считая его тем, кем он не был. Не он изучал доказательства. Интересно, почему же Плэйфайр и Кин не обратились к Ланди, как это сделал Юэнс? Мне кажется, это было бы разумно.
— Основа их заявления, — говорит Юэнс, — в том, что Кристин Холохан никак не могла узнать об этом обычными способами, а значит — добыла информацию паранормальными методами. Они считали ее телепатом или медиумом.
Я читаю доклад Юэнса и чувствую, как с треском рушатся представления Плэйфайра и Кина.
С помощью детектива Адриана Шоу Юэнс одно за другим опровергает заявления Кристин Холохан — объективно, блестяще и четко. Вместо того чтобы разговаривать с медиумом и двумя полицейскими, которые уже подтверждали историю медиума, как это делали Плэйфайр и Кин, Юэнс опросил всех, включая главного детектива Нормана Маккинли, возглавлявшего отдел «висяков», и того детектива, что в первый раз арестовал Рурка для допроса и нашел свитер в его мусорной корзине.
Юэнс озвучивает мысль, что осудить Рурка можно было и без обнаружения свитера. Он подошел к делу очень тщательно и раскопал удивительные факты. Маккинли и думать забыл про свитер. Однако ни Маккинли, ни Ланди не сомневались, что осудить Рурка можно было на основе анализа ДНК его спермы и частичек кожи, обнаруженных под ногтями жертвы.
— Свитер не имел никакого значения для расследования, а если бы и имел, Кристин Холохан в се равно ни при чем, — утверждает Юэнс.
Полицейский инспектор Ланди уверил Юэнса, что на основании информации, предоставленной Кристин Холохан, во время расследования не предпринималось никаких действий. Он следовал обычному полицейскому протоколу.
Юэнс также полагает, что кто-то передал Холохан информацию о «Поки» Рурке. Скорее всего, как и предполагал доктор Киран О’Кифф, этот человек хотел уведомить полицию, сохранив свою анонимность.
В книге «Голос из могилы» Кристин признается, что подслушала разговор двух женщин, обсуждавших убийство в понедельник утром — за три дня до того, как она связалась с полицией. Юэнс также узнал, что информация о смерти Жаки появилась в местных газетах примерно в то же время. Оба детектива, которые вели дело, Ланди и Маккинли, независимо друг от друга сообщили Юэнсу, что Рурк был общеизвестным подозреваемым. А Холохан жила в пяти километрах от места преступления и примерно в километре от паба, где работала Жаки, поэтому запросто могла узнать все из местных сплетен.
Ланди рассказал Юэнсу, что Рурка «заподозрили мгновенно» и продержали за решеткой в течение суток; именно в это время производился обыск владений подозреваемого и обнаружился «крайне необходимый» свитер. Это произошло как минимум за три дня до того, как полицейские взяли показания у Кристин Холохан.
Полагаю, последнее слово в этом деле должно остаться за Ланди. В письме, которое он отправил Юэнсу, очень хорошо чувствуется досада: «Энтони Рурк — местный преступник и коллега убитой. Его заподозрили в первый же день расследования. Его не раз допрашивали и задерживали, и подозреваемым он стал не благодаря Холохан. Она не предоставила ничего, что помогло бы следствию. В то время я говорил своим подчиненным: „Если уж она знает все детали этого дела, почему бы ей не сказать, где находятся пропавшие украшения?“ Конечно, она не могла этого сказать. Холохан не сообщила ничего существенного, что продвинуло бы расследование! Этот факт не подлежит обсуждению».
Великолепное исследование Юэнса заставляет меня задуматься о деле Николы Пейн и о том, почему Кристин получает лишь крупицы информации, которые не способны никого убедить. Весь труд по осмыслению этих «сообщений с того света» ложился на плечи Мэрилин.
Но Кристин искренне полагает, что помогает людям, и, если Мэрилин с ней согласна, стоит ли нам беспокоиться? Не знаю. Однако Юэнс все-таки кое-чего не сделал. Он не опросил главного свидетеля по этому делу — Кристин Холохан.
Зато это сделал я.