Личная жизнь духов и привидений. Путешествие в занятный мир шарлатанов
Шрифт:
— У вас очень высокие показатели, — говорит он.
Поверить не могу. Я на самом деле вижу будущее!
— Обратного, — продолжает он.
Опа!
— Это достоверная диаграмма антипредсказателя, — говорит Дин, указывая на график.
Я понимаю, что Радин очень любит таблицы. Он замечает расстроенное выражение на моем лице и пытается найти десять случаев из сорока, когда я продемонстрировал наиболее яркую эмоциональную реакцию. Он очень долго разглядывает данные.
— Нет, все примерно одинаково. У вас своеобразная реакция, и не слабая, а очень сильная, — подытоживает он.
— Но я глубоко дышал и старался
Тогда Дин замечает еще кое-что. Он достает фотографию с человеком на водных лыжах.
— Это самая эмоциональная фотография, но у вас не было никакой реакции, — говорит он, глядя на свой график. — Как будто вы смотрели на изображение в зомбированном состоянии.
К счастью, в статистических данных Дин всегда ищет закономерность и скрытые смыслы и находит кое-что снова возвращающее мне гордость.
— Кажется, вы становились на порядок спокойнее перед появлением изображения. Я бы вам посоветовал следующее: если за рулем вы вдруг ощутите спокойствие, насторожитесь, — рекомендует он.
Я рассказываю Дину, что боюсь крокодилов и, если бы среди фотографий было изображение этого животного, мои результаты могли бы оказаться более интересными. Он соглашается, что дело может быть и в этом.
— Так, значит, если я буду в Австралии и неожиданно почувствую покой у реки, мне стоит убегать со всех ног? — спрашиваю я.
Кажется, он кивает. Дин уже использует мой статистически важный результат в качестве очередного доказательства своих наблюдений.
— Вот почему я люблю работать с семнадцатилетними девушками — все они бурно реагируют на изображения, — объясняет ученый. — Они еще достаточно юны, не успели посмотреть мир, и у них широкий диапазон эмоций. Например, у врачей или спасателей, которые смотрят на место происшествия и говорят: «Так, я знаю, как все это исправить», нет эмоционального всплеска, а именно он и необходим нам для эксперимента, — добавляет Радин.
Поскольку сюда меня привело не одно лишь желание проверить свои способности к предвидению, я спрашиваю Дина, не повторяли ли другие ученые его тест с такими же успешными результатами. Это же, в конце концов, отправная точка научного исследования.
— Да. Проводилось два эксперимента с оценкой реакции по расширению зрачка, а другой мой коллега обратил внимание на частоту сердцебиения и мозговые волны. Последние изучал и я. После того как еще один коллега проверил их на земляных червях.
— На червях? Хотите сказать, у червей есть способность к предвидению?
— Он заставлял червя обвиться вокруг палки, и эта палка могла завибрировать или не завибрировать. Черви не любят вибрацию. Для них это эквивалент психического раздражителя. И даже с червями он получил результат, очень близкий к тому, что мы наблюдаем у людей, так что способность к предвидению проявляется не только у человека. Наверняка это связано с тем, как живые организмы воспринимают обстановку.
Я спрашиваю Дина, почему он больше не проводит тесты с картами Зенера, как в фильме «Охотники за привидениями». Он отвечает, что эксперимент с бессознательными реакциями показывает «куда более твердые результаты».
— Этот эксперимент подтверждает изначальное предположение, что предвидение происходит на подсознательном уровне и лишь крайне редко достигает уровня осознанного восприятия, — поясняет
Однако настоящая проблема с осознанными экспериментами, как рассказывает мне Дин, выключив ноутбук и устроившись напротив меня, в боязни неудачи.
Вот почему легко повторяемые эксперименты с пси разочаровали парапсихологов. Для скептиков это значит, что пси не существует, но для Дина Радина и людей, подобных ему, это означает лишь то, что пси непостоянно. Люди, участвующие в эксперименте, могут нервничать или скучать, и пси в таких случая не проявится.
— В этом смысле все, что требует участия квалифицированных специалистов, непредсказуемо. Кроме разве что упрямого нежелания замечать очевидное, — говорит он немного обиженно, повторяя то, что я прочел в его книге в главе «Сплетенные сознания». Голос Дина звучит раздраженно — думаю, это потому, что ему слишком часто приходилось сталкиваться со скептиками.
Однако Дин нашел способ показать, что тесты на парапсихические способности за всю историю своего существования показывали последовательные значительные результаты. Отдельные тесты было сложно повторить, и это вызывало сомнения в их правильности, но Дин призвал на помощь метаанализ, и с сомнениями было покончено. Его эксперимент оказался одним из самых выдающихся. Здесь учитывается методология, поэтому трюки со спрятанной эктоплазмой не пройдут, равно как и «картотечная проблема» (это когда ученые публикуют только данные, подтвердившие теорию, скрывая все остальные).
Примечательно, что Дин воспользовался этим методом для подтверждения результатов эксперимента Дж. Б. Райна, проводившегося в Дюкском университете в 1930-е годы. Вы, наверное, помните, что Райн представил удивительные результаты опыта с использованием карт Зенера в области предвидения и телепатии. Один из его испытуемых, Адам Линзмейер, смог добиться стопроцентного результата в двух коротких (по девять карт) тестах. Результаты были просто феноменальными. Но позже достижения Райна объявили фальшивкой, поскольку публиковались только положительные результаты эксперимента. Проблема с этим опытом заключалась в том, что никто не мог его повторить, кроме профессора Лондонского университета, мошенника Соула. Райна также критиковали за сокрытие имен помощников, которых он поймал на мошенничестве. Но метаанализ Дина, примененный к 188 опытам Райна, которые были описаны в книге 1940 года «Экстрасенсорное восприятие шестьдесят лет спустя», показал, что «требуется 428 000 экспериментов для опровержения результатов существующих 188». «Нужно 137 000 лет, чтобы провести все недостающие тесты», — со значением заявляет ученый. Благодаря метаанализу критики наконец получили отпор, утверждает Дин.
Дин Радин принимает оборонительную позицию при каждом упоминании о скептиках, но мне нравится, что он старается убедить всех в верности открытых им фактов. К тому же у него есть хорошо продуманная теория, объясняющая существование пси, или экстрасенсорного восприятия. Ему хватает отваги встать и во всеуслышание заявить об этом, несмотря на то что коллеги-ученые хихикают у него за спиной.
Как и профессор Джозефсон, для объяснения природы пси Радин применяет квантовую теорию. Но еще до разговора с профессором мне сообщили: если вдруг квантовый физик скажет, что понимает квантовую физику, он солжет. А если так, сумею ли я когда-нибудь разобраться в этой науке?