Личное задание
Шрифт:
Обычно времяпровождение на даче не относилось к разряду любимых развлечений Людмилы, но теперь что-то изменилось. Появился новый стимул. Иначе зачем бы она вдруг водрузила на электроплитку тазик с водой, собираясь не только помыться, но и навести блеск на голове? И почему, раздевшись догола и обливаясь теплой водой, она улыбалась вовсе не воспоминаниям о молодом супруге, дожидавшемся ее в городе, а своим мыслям о совершенно постороннем мужчине, узкобедром, широкоплечем и ясноглазом? Блажь? Разумеется.
Обуреваемая навязчивым желанием отблагодарить незнакомца за спасение дочери, Людмила легкими касаниями бритвы
Дойдя до бровей, Людмила уже совершенно точно знала, что мужчина в джинсах скучает на даче совсем один. Но она не спешила. Дождалась, когда солнце опустится пониже, и лишь тогда отправилась на поиски дочери.
Эллочка, как обычно, расположилась на берегу ставка с альбомом для рисования и набором акварельных красок. Тошка, примостившийся рядом, недоверчиво поглядывал на маленькую хозяйку. Песик совершенно точно знал, что изобразить на бумаге закат невозможно, и удивлялся человеческой самонадеянности.
– Ну что, Эльчонок, – улыбнулась Людмила, потрепав дочь по волосам, – поехали домой? Руслан, наверное, нас заждался.
– Перебьется без нас твой дядя Русик! – заявила девочка, старательно отмывая кисточку от оранжевой краски. Своего настоящего отца она не помнила, но была твердо убеждена в том, что новый мамин избранник и ногтя его не стоит. Слишком молодой, слишком глупый, чтобы называть его папой или хотя бы полным именем. Русик, он и есть Русик.
Людмила слегка нахмурилась.
– Мне завтра на работу. Должна же я привести себя в порядок, прежде чем выходить в эфир?
Она работала на местной телестудии не только режиссером, но и ведущей, и ей не нравилось, когда приходилось кому-нибудь напоминать об этом.
– Ты же на себя целую кадку воды извела! – резонно заметила Эллочка, окуная кисточку в малиновую краску. – Я уже не говорю о косметике.
– Правильно, что не говоришь. Это тебя абсолютно не касается.
Тошка, встревоженный нехорошими нотками, зазвучавшими в хозяйских голосах, заюлил и попытался лизнуть Людмилу в колено, но она отпихнула его ногой. Эллочка, обидевшись за пуделька, присела, обняла его и заявила:
– Ты поезжай, а я остаюсь. С Тошкой.
– Не выдумывай! – прикрикнула на дочь Людмила. Потом, сообразив, что лучше действовать хитростью и лаской, улыбнулась так широко, словно приготовилась начать свою информационную передачу «Панорама».
– Эльчонок, я уже сыта по горло этой дачной жизнью. Мне здесь себя совершенно нечем занять.
– А ты бы брала пример с меня. Лично я грядки прополола и полила. Малину собрала. Веточки подрезала. Кто-кто, а я не лентяйничала!
Людмила посмотрела на дочь так, словно собиралась наградить ее пинком, как Тошку, но вместо этого заискивающе хихикнула:
– Ты у меня умница. И, знаешь, в твоем рисовании наметились явные сдвиги. Вот эти тучки, наплывающие на солнце, прямо как настоящие.
– Это птицы, а не тучки, – вздохнула Эллочка и с обреченным видом принялась собираться. – Ты совершенно не умеешь подлизываться, мамочка.
«Думаю, что как раз это у меня получается лучше всего, – неожиданно подумала
Это было не самоосуждение, а констатация факта. Меняться Людмила не собиралась. Слишком уж ей нравилось рисковать, изменяя мужьям и любовникам. Некоторые люди вызывают приток адреналина в крови прыжками с парашютом, а Людмиле для ощущения восторга было достаточно спланировать в очередную постель. Да и вообще ее забавляло, что доверчивый Руслан готов сдувать с нее пылинки, не подозревая, что к его развесистой супружеской короне прибавляются все новые и новые отростки. Ими Людмила награждала мужа просто так, для полноты ощущений. Слишком бурной выдалась у нее молодость, чтобы получать наслаждение от размеренного секса на брачном ложе.
Вот и теперь ее преисполняло предвкушение чего-то новенького, остренького. Потому что перед ее глазами до сих пор стояли узкие бедра утреннего незнакомца, обтянутые линялыми джинсами.
– О чем ты все время думаешь? – недовольно поинтересовалась Эллочка, когда они двинулись в направлении дома.
– Я? – Глаза Людмилы преувеличенно округлились.
– Ты, ты, – подтвердила дочь, подозрительно хмурясь.
– Сценарий передачи, – нашлась она. – К завтрашнему утру он должен быть готов, а у меня пока только наброски.
– Ты хуже Тошки, – строго сказала Эллочка. – Он и то успевает делать все вовремя!
Пуделек, заслышав свое имя, благодарно тявкнул и заметался между хозяйскими ногами, давая понять, что теперь их поведение его устраивает целиком и полностью. «Вам хорошо? Значит, и мне тоже!»
Эх, если бы люди брали с него пример, то они тоже были бы всегда счастливыми и беззаботными.
К полному изумлению дочери, Людмила потратила на окончательные сборы не больше пяти минут. Первая забралась в старенький «Фольксваген» и вырулила со двора. Однако путешествие было недолгим. Миновав дамбу, Людмила не погнала машину в направлении шоссе, а свернула с пригорка вниз, к ставку.
Эллочка озадаченно спросила:
– Это так мы едем домой, да?
Остановив машину за густым деревцем, обеспечивающим некоторую тень, Людмила преувеличенно бодро заявила:
– Послушай, Эльчонок! Мне в голову пришла совершенно потрясная идея. Как у вас говорят – просто отпад.
– Никто у нас так не говорит, – возразила дочка. – И что за идея? Искупаться в этой луже и нахвататься всяких пиявок?
– Нет, что ты! – засмеялась Людмила, по ходу дела корректируя звучание своего голоса таким образом, чтобы он звучал как можно более естественно. – Я тебе говорила о своем сценарии, помнишь?
Выгоревшие Эллочкины бровки изогнулись в виде двух крючочков, на которых повис недоуменный вопрос.
– Сейчас я вернусь на дачу и скоренько запишу все, что мне пришло в голову, – быстро сказала Людмила.
– Давай вместе вернемся.
– Глупости!
– Почему это глупости?
– Потому что глупости.
Людмила даже фыркнула в подтверждение своим словам. Не могла же она сказать дочери, что намеревается по-скоренькому сбегать в гости к соседу. А блудить в нескольких метрах от Эллочки ей не хотелось. Такая проныра ее даже под землей найдет, а как потом смотреть ей в глаза? План Людмилы строился именно на этой вот «непредвиденной» остановке.