Личности в истории. Россия
Шрифт:
Мир через культуру
В 1928 году, после возвращения из экспедиции, Николай Константинович вплотную приступил к осуществлению задачи, ради которой долго трудился до этого. Речь идет о знаменитом Пакте Рериха, призвавшем на международном уровне к защите культурных ценностей от разрушения во время военных действий. В тексте Пакта, в частности, говорится, что «образовательные, художественные и научные заведения, художественные и научные миссии, их персонал, собственность и имущество… считаются нейтральными и подлежат защите и охране воюющими сторонами. Защита и охрана вышеуказанных организаций и миссий на всей территории принадлежит суверенитету глав договаривающихся сторон (главам государств мира), без какой-либо дискриминации со стороны государства относительно любого специального учреждения или миссии…
Памятники, организации, коллекции и миссии, зарегистрированные таким образом, могут вывесить отличительный флаг… который оповестит об их специальной защите и охране воюющими сторонами, правительствами и народами всех глав договаривающихся сторон». В качестве «отличительного флага» Рерих предложил изображение, названное Знаменем Мира: три красные сферы на белом фоне, вписанные в красную окружность. Это изображение не являлось новым, встречалось во многих древних источниках и символизировало, по замыслу Рериха, религию, науку и искусство в круге культуры. Другое прочтение – прошлое, настоящее и будущее в круге вечности. Задачей Знамени Мира было защищать произведения искусства точно так же, как Красный Крест защищает человеческие жизни. 15 апреля 1935 года в Белом Доме в присутствии президента Рузвельта был подписан договор Пакта Мира, к которому присоединилось более 20 стран.
«Урусвати»
После
Сам Николай Константинович за время работы в Кулу создал одни из самых глубоких и философских своих полотен. В них он запечатлел образы подвижников, Учителей, в разные времена и в разных странах передававших людям искры вневременной Мудрости и зажигавших в них огонь Духа.
Сегодня вряд ли найдется человек, который ничего не слышал бы о Рерихе. Николая Константиновича помнят как художника, ученого, общественного деятеля, философа, путешественника. Его многогранность поражает, волнует, вдохновляет. Но есть в этой многогранности удивительный стержень, объединяющий столь разные стороны его широкой натуры. Подобно тому как Куинджи учил его видеть в искусстве прежде всего духовность, сам Рерих старался в каждом человеке разбудить его творческий, духовный потенциал. «Зажигайте сердца!» – таким был его девиз.Полководцы и герои
Александр Невский. «Не в силе Бог, а в правде» Дмитрий Зубов
Для русской земли настали тяжелые времена. В третий день августа 1237 года, отметил летописец, «бысть знамение в солнци… бысть тьма с запада в нем, а с востока светло, и опять с востока тьма бысть». Вслед за «небесным знамением», подтверждая страшные предсказания, три бедствия разом обрушились на нашу землю…
Поздней осенью, лишь только встали реки, двинулось на Русь многотысячное Батыево войско. Смертельной лавиной пронеслись потомки Чингисхана по русским просторам. «От множества воинов земля стонала; от громады войска обезумели дикие звери и ночные птицы». Один за другим пали города Рязань, Суздаль, Москва, Владимир. Пепелищами и людским горем был отмечен путь Батыевых орд. «Казалось, что огненная река промчалась от восточных пределов до западных, что язва, землетрясение и все ужасы вместе опустошили их». В 1240 году взят Киев. Некогда цветущая столица сильного княжества ушла в небытие – «множество мертвых лежали, и город разорен, земля пуста».
А с запада подступала другая беда. В мае того же года папа римский Григорий IX благословил объединение ливонского и тевтонского орденов. Разгром крестоносцами Византии, предрешил судьбу России – последнего препятствия на пути к господству Рима в христианском мире.
П. Д. Корин. Александр Невский
После бесплодных попыток уговорами склонить русских князей под власть папского престола, Григорий IX в своих буллах дает недвусмысленные указания по поводу всех инакомыслящих: «Если они не образумятся и не вернутся покорными, то необходимы самые суровые меры, ибо там, где лечение не помогает, необходимо действовать мечом и огнем». Не только тевтоны, но и многие европейские феодалы восприняли призыв папы как повод послужить Римской церкви, а заодно и возможность пограбить богатые северные русские земли, пока еще не тронутые Батыем.
И еще одна, самая страшная беда раздирала Русь… Мужественно сражались русские люди. Ни один город не сдался на милость захватчиков, ни одна дружина не отступила без боя. Но, увы, не было единства в их рядах – каждый бился сам за себя. Каждый князь «хоте сам сотворити брань» и погибал в одиночестве, неспособный малой дружиной противостоять врагу. Даже перед лицом общей опасности не смогли князья позабыть прежних раздоров и обид. Даже угроза погибели всей Русской земли не смогла заставить их взглянуть дальше своих личных интересов.
А тем временем гибла Русь… Кругом «только дым, и земля, и пепел»!
Его назвали Александр. Много было излюбленных имен в княжих семьях: Константин, Юрий, Глеб. Наши предки полагали, что имя может повлиять на судьбу человека, развить те или иные черты его характера. Вот и появлялись владеющие миром Владимиры, яростные Ярославы, божьи судьи Даниилы. Среди них Александр, что по-гречески значит «защитник людей», оказался впервые.
Рождение наследника – всегда радостное событие. Но даже посреди праздничного веселья почувствовало, наверное, отцовское сердце, какая нелегкая судьба уготовлена новорожденному Богом. Потому и дал князь Ярослав Всеволодович такое имя своему сыну.
До грозных событий 1237 года оставалось еще 17 лет…
В то время на Руси взрослели рано. Не исключение и княжеские дети. В четыре года ждал юного Александра средневековый рыцарский обряд – постриги. В стенах переяславского собора мудрый епископ Симон подрезал вьющиеся кудри на голове княжича. А значит – кончилось детство, остались позади беспечные забавы. Для Александра начиналась новая, княжеская жизнь. Ярослав за руку вывел сына из храма, прилюдно впервые посадил на боевого коня, опоясал маленьким мечом. Отныне должен был покинуть маленький князь женскую половину терема – впереди были годы учебы. Под руководством воеводы-боярина и книжников-монахов постигал Александр грамоту: русскую, греческую, латинскую. Учился основам счета, справедливому княжескому суду – «русской правде». Жадно слушал он рассказы о русских богатырях, зачитывался летописными повестями о славных деяниях своих предков, не раз открывал любимую «Александрию» – книгу с рассказами о походах его далекого тезки Александра Македонского. Не забывал и ратную науку. Ездил верхом, бился на мечах, стрелял из лука. К двенадцати годам Александр уже ни в чем не уступал взрослым воинам из отцовской дружины. Со спокойным сердцем отправлял Ярослав своего сына на княжение в Новгород – такой не подведет.
Дальше, казалось бы, все известно – победа на Неве и Ледовое побоище, заслуженные слава и почести. Но…
Среди ученых-историков, особенно западных, часто можно встретить мнение, что не совершил Александр Невский ничего такого, что было бы достойно столь громкого его прославления. Невская битва, по их словам, лишь небольшая пограничная стычка, каких в то время было немало. А одержанная на Чудском озере победа – временный успех, не решивший острых проблем в отношениях с северо-западными соседями.
И правда, даже русские летописи не уделяют этим битвам много внимания – всего несколько строк; не больше, чем другим подобным сражениям, столь частых в то смутное время. Не стало после побед легче жить и новгородцам. Еще не раз самому князю и его сыновьям придется отбиваться от притязаний на русскую землю литовских, шведских, немецких феодалов.
Если это так, тогда в чем же секрет многовековой славы Александра? Почему в памяти народа живет образ именно этого героя и его победы?
Если рассматривать только внешнюю, фактическую сторону жизни Александра Невского, то вслед за западными историками мы вынуждены будем удивляться популярности этого имени и признать надуманность значений его ратных побед. Но ведь не только мечом ведут сражения и одерживают победы. Главные битвы совершаются не на поле брани, а внутри самого человека, в его душе. И победы, одержанные в таких сражениях, зачастую ценятся и современниками, и потомками гораздо выше.
У Александра на выбор было два пути. Узнав о том, что в устье Невы большим войском на ладьях вошли «свеи», он мог, как это делали ранее другие князья, отсидеться со своей дружиной в прекрасно укрепленной Ладоге, дождаться помощи из Владимира от своего отца Ярослава, попытаться договориться со шведами, откупиться наконец. И, наверно, его бы никто за это не осудил: ни княжеская дружина, ни жители Новгорода. Ведь у Александра не было ни опыта (князю было в то время всего 20 лет), ни достаточно сил (шведы имели четырехкратный перевес в людях)… Но, вместе с тем, Александр знал и другое. Избрав такой путь, он ставит под удар Новгород – последний островок родной земли, свободный от власти чужеземцев.
Александр выбрал – он выступил на врага с малой дружиной и победил. Но победил он даже раньше, чем началось само сражение. Победил он в тот момент, когда, отбросив сомнения, решился пойти против превосходящего силой врага. Он победил уже там, на площади, когда перед войском произнес ставшие историческими слова: «Не в силе Бог, а в правде… Они поколебались и пали, мы же восстали и стоим прямо». Решимость князя передалась людям. Вместе с ним победил себя и весь русский народ – на какое-то время, забыв о горестях и потерях, оставив в стороне обиды и раздоры – объединился, встал, как один, на защиту родной земли. Не за эту ли победу и воздана князю людская благодарность?
Потом было еще трудней. Одно дело – с оружием в руках защищать родную землю. Совсем другое – бороться со стихией, которую ни мечом, ни копьем не одолеть. После смерти отца, Ярослава Всеволдовича, именно Александру, старшему сыну, предстояло налаживать отношения с Золотой Ордой и ее коварными властителями.
Каково же было ему, русскому князю, победителю многих битв, униженно склонять голову перед ханом? Каких усилий требовало, смирив свою гордость, не отвечать на все обиды, нанесенные вражескими ордами родной земле? Как ему, сильному и храброму человеку, не броситься и не отомстить за отравленного в ордынской столице отца?.. А честь? А доброе имя? Ведь и сейчас нетнет да и появляются в книгах обвинения в малодушии, лицемерии, осторожности. А тогда…
Родной брат Андрей предпочел «лучше бежать в чужую землю, чем дружиться с татарами». Даниил Галицкий, которому показалась «злее зла честь татарская», принял католичество и отдал свое княжество на многие века под иго Запада.
Знал все это Александр, но помнил и другое. С детства запали ему в сердце слова его дяди Константина: «А яз испытал и уразумел, что у князя тягчайшая жизнь, ему не только о себе едином, но обо всех во всякую годину надо помышлять и пещься…и став в день судный, даст он Богу ответ за себя и за всех своих подданных».
Презрев свои личные страдания и унижения, Александр пожертвовал собственной независимостью, чтобы облегчить участь всего народа. Он с видимой легкостью расстался с прошлой славой храброго воина и великого полководца, взамен сохранив для всех русских людей самое главное – надежду. Рискуя сам в любой момент погибнуть от ханского гнева, он прикрыл собой родную землю от посягательства татар и дал всей Руси шанс выжить.
«Александр имел достаточно силы и самоотречения, чтобы воплощать в своей деятельности идеалы будущего, сообразно с ними устраивать судьбы своего народа». Нельзя не согласиться с бесспорными словами историка, но не стоит забывать, что у этой «невидимой брани» есть и еще один аспект. Это сейчас, столетия спустя, мы можем уверенно сказать, что подвиг Александра Невского не пропал даром. Следующие поколения, ведомые примером князя, нашли силы прекратить вражду, собрать воедино разрозненные русские земли, освободить Русь от зависимости. А тогда Александр не знал и не мог знать всего этого. Он делал шаг в неизвестность… Оказалось – в вечность.
Александр Невский еще при жизни стал легендой. Факты его жизни, обрастая новыми подробностями, приобрели почти былинный характер. Его роль покровителя русской земли становилась ярче и заметнее всякий раз, когда Россия переживала трудные времена: Куликовская битва, рождение империи при Петре, Великая Отечественная война… Память о нем – не просто воспоминания о далеких событиях русской истории. Его образ, в первую очередь, олицетворяет для нас те вечные идеалы самопожертвования и бескорыстного служения, которые одни только и могут стать опорой в трудное для государства время. Урок, преподнесенный нам Александром Невским, можно выразить одной древней мудростью: «Путь к Богу состоит из одного шага – шага от себя».Александр Непобедимый. Портрет полководца Суворова Максим Козырев
Никогда самолюбие, чаще всего порождаемое мгновенным порывом, не управляло моими действиями, и я забывал себя, когда дело шло о пользе Отечества.
А. В. Суворов
Июль 2004 года. Территория музея-усадьбы Кончанское-Суворовское, что в Новгородской области. 300-летний дуб. На нем – человек с бензопилой. Под ним – люди с веревками. Спилить высохший сук дуба – не дров наколоть, да еще если сук в обхвате с доброе дерево! А вдруг в тени этого дуба когда-то сидел сам Суворов?..
Воспоминания
Он идет по аллее прохладным утром июля 1798 года, легко взбегает по крутому склону горы Дубиха (в свои-то 68!), а там – любимый летний домик. Ветер колышет верхушки дубов, вдали виднеется озеро Шерегодро с изумрудными островами и домики имения Кончанское. С восходом солнца природа ожила и заиграла летними красками.
Прохор Дубасов, верный спутник Суворова, застает своего барина в кабинете на втором этаже погруженным в думы. «Да… Александр Васильевич – великий человек! – произнес про себя Прохор. – Родился он хиленьким, тощим мальчиком. Болезней – и не сочтешь! Батька не хотел отдавать его на военную службу. Но дух богатырский с малых лет поселился в нем.
Читал он о походах заморских Александра Македонского. Цезаря знал да философов всяких – Плутарха и других. В 11 лет их читал! Сказал себе, мол, буду как эти герои. Закалялся, зимой в летней одеже ходил, обливался холодной водой. Батька не одобрял его. Кабы не Ганнибал, арап Петра-батюшки, не видать России славных побед. Узнал он, что мальчик так хочет военным быть, да и уговорил отца устроить его на службу в полк Семеновский».
…«Осторожно! Допиливаю! Тяните!» Веревка натянулась, как струна. Сук слегка покачнулся. «Не идет!» Похоже, время еще есть… Да, уважаемый читатель, прошу прощения, забыл представиться. Автор статьи, ваш покорный слуга, – участник добровольческой экспедиции Культурного центра «Новый Акрополь» в музей-усадьбу Кончанское-Суворовское. Отдавая дань уважения великому полководцу, мы по мере сил обустраиваем территорию его усадьбы, в том числе и валим сухие деревья. Но довольно о себе! Вперед!
«Душа моя, сестрица Суворочка! Помни, что вольность в обхождении рождает пренебрежение; остерегайся сего; привыкай к естественной вежливости…» Военачальник отложил перо. Представил тонкое и нежное лицо дочери Наташи и мужественный не по годам взгляд сына Аркадия. Повидаться бы с ними… Им овладели воспоминания. Он думал о детстве, о том, как мечтал стать военным. О том, как мечта эта претворилась в жизнь.Непобедимый
Фельдмаршал прекрасно помнил, как был солдатом. Усердие, с каким он изучал военное дело, всю жизнь помогало ему понимать простых солдат и говорить на их языке, будучи прекрасно образованным, хотя и самоучкой.
Перед его взором проносились первые военные кампании, в которых довелось ему участвовать. Ни одной битвы он не проиграл. Почему? Ведь ни в одном из сражений обстоятельства не были на стороне Суворова. Ни одну из битв он не выиграл за счет численного перевеса. Да все очень просто! Не умел он отступать, не было в его словаре слов «не знаю» и «невозможно», и среди офицеров своих не мог он терпеть «немогузнаек».
Его размышления прервал Прохор, аромат чая, наполнивший комнату, и любимое блюдо – хлеб с редькой.
«Нет войны, так я и не нужен России… Напишу я прошение государю, чтобы позволил мне удалиться в Нилову новгородскую пустынь, где я намерен окончить мои краткие дни в службе Богу». – «Да что вы говорите, барин! Вспомнит государь еще о вас, уверяю, вспомнит!»
…«Ребята, поднажми!» Крик вырвал меня из воспоминаний и вернул в ХХI век. Дубовый сук повержен, пора возвращаться в лагерь. Сегодня вечером – семинар, посвященный жизни и походам Суворова…
А здесь и вправду красиво – недаром фельдмаршал желал провести в Кончанском остаток своей жизни. Солнце выглянуло из-за облака, похожего на римскую колесницу, подмигнуло озеру и окрасило золотом верхушки сосен. Сделалось жарко.Последний поход
Стоял февраль 1799 года. По озеру, теперь покрытому льдом, свободно, с радостными криками бегали ребятишки. Александр Васильевич склонился над книгой в своем кабинете. «Молод еще эрцгерцог Иосиф, – думал полководец, – негоже ему русско-австрийской армией командовать. Ужели не найдется кого богаче опытом в государстве русском?» Стук копыт за окном. В кабинет вбегает Прасковья. «Барин! Батюшка! К вам этот… флигельадъю… тьфу ты! Курьер царский. Толбухин. С письмом от самого…» – «Вели принять! Да самовар поставь!»
Флигель-адъютант Толбухин оглядел скромное убранство кабинета графа Рымникского и с почтением посмотрел на одетого по-домашнему фельдмаршала. Простая рубашка, на одной ноге сапог, на другой, больной, – туфля. Единственным свидетелем заслуг непобедимого полководца был орден Анны на шее.
Суворов жадно впился глазами в царское письмо: «Граф Александр Васильевич! Теперь нам не время рассчитываться. Виноватого Бог простит. Римский император требует вас в начальники своей армии и вручает вам судьбу Австрии и Италии. Мое дело на сие согласиться, а ваше спасти их. Поспешите приездом сюда и не отнимайте у славы вашей времени, а у меня удовольствия вас видеть».
«Что прикажете доложить императору, граф?» – Толбухин вытянулся по струнке. «Доложите, что Суворов придет!»
Полководец не любил долгих сборов. Тут же по деревне был отдан приказ: «Час собираться, другой – отправляться. Поездка с четырьмя товарищами, я в повозке, а они в санях. Лошадей надобно 18, а не 24. Взять на дорогу денег 250 рублей. Егорке бежать к старосте Фомке и сказать, чтоб такую сумму поверил, потому что я еду не на шутку, да я же тут служил за дьячка и пел басом, а теперь буду петь Марсом».
Итак, Суворов, как и обещал, «пел Марсом»: за полтора месяца вся Северная Италия была отбита у французов. Еще через месяц союзники под командованием Суворова разгромили превосходящую по численности армию французского генерала Макдональда. «В воздаяние за славные подвиги» Павел I возвел Суворова в княжеское достоинство с титулом Светлейшего Италийского.
А далее был знаменитый переход через Альпы. Не получив оговоренных с австрийцами обозов с провиантом, выдержав жестокое сражение у Чертова моста и выбив французов, обученных сражаться в горах, с перевала Сен-Готард, армия двинулась дальше. Но как перебраться без проводников? И здесь личность полководца сыграла свою роль.
Одна из исторических версий гласит, что житель тех мест, Антонио Гамба, поговорив с князем Италийским, был поражен его величием настолько, что согласился на безумное предприятие – перевести русских горными тропами в Швейцарию. Историки считают, что после всех тягот русская армия должна была быть уничтожена, но Суворов вновь доказал, что его не зря называли непобедимым. В конце итальянской кампании Павел присвоил ему звание генералиссимуса и повелел, чтобы даже в присутствии государя войска отдавали Суворову «воинские почести, следующие по уставу только особе императора».