Личностный потенциал. Структура и диагностика
Шрифт:
Благодаря такому расщеплению Яна образ- Яи внутренний центр, которое наиболее точно описано В. Франклом (1990) в терминах фундаментальной антропологической способности самодистанцирования, субъект оказывается в состоянии занять позицию по отношению к самому себе и из нее осуществить действия по отношению к самому себе. Самодистанцирование – это возможность отстраниться, посмотреть на себя со стороны, вынырнуть из потока собственной жизни. Клинические психологи знают, что непринятие себя таким, какой я есть, – не очень благоприятный симптом, однако абсолютное принятие себя как данности немногим лучше; способность самодистанцирования позволяет избирательно относиться к самому себе как к авторскому проекту, заботиться о себе и работать над собой (см. Иванченко, 2009), предпринимая
М.С. Мириманова (2001), рассматривая рефлексию как механизм развития самоорганизующихся систем, также обращает внимание на то, что рефлексия – способ смотреть на себя как бы со стороны, причем модели такого «смотрения» могут быть весьма разными: можно направить свой мысленный взор в себя и попытаться наблюдать себя как некий объект. Рефлексия может быть способом понимания себя через другого (социальная рефлексия). Пытаясь понять другого человека через его отношение к нам, через его поступки и поведение, мы моделируем его видение нас в своем сознании. Каждая новая модель в определенном смысле и есть то «зеркало», в котором мы видим и свое отражение, получаем информацию о себе и своих отношениях с миром в форме отраженных в нашем сознании моделей. Таким образом, структура рефлексии может быть неоднородной.
Разведение четырех указанных видов процессов опирается на логическое различение четырех возможных фокусов направленности сознания: на внешний интенциональный объект (арефлексия), на самого субъекта (интроспекция), на себя и на объект одновременно, что предполагает самодистанцирование, способность посмотреть на себя со стороны (системная рефлексия), и на посторонние объекты за пределами актуальной ситуации (квазирефлексия). На основе обозначенной выше дифференциальной модели рефлексивностинами были разработаны две исследовательских методики: эссе «Взгляд со стороны» ( Леонтьев, Салихова, 2007) и опросник «Дифференциальный тест рефлексивности» ДТР ( Леонтьев, Лаптева, Осини др., 2009).
При апробации опросника ДТР было показано существование трех качественно специфических видов рефлексии. Системная рефлексия не связана с показателями дезадаптации, однако ее адаптивную роль также необходимо исследовать. Интроспекция обнаруживает устойчивые взаимосвязи с показателями дезадаптации и соответствует как в теоретическом, так и в эмпирическом отношении конструкту рефлексивных размышлений (ruminations) и, вероятно, тесно связана с нейротизмом. В то же самое время, интроспекция, отражающая ориентацию субъекта на собственные переживания по поводу актуальной ситуации, выступает промежуточным звеном между квазирефлексией (оперирование объектами в «идеальном поле», оторванном от актуальной ситуации) и системной рефлексией (целостным представлением субъекта-в-ситуации).
В качественном исследовании системной рефлексии с помощью метода эссе «Взгляд со стороны» была показана возможность произвольного самодистанцирования. Были эмпирически обнаружены 4 типа выполнения инструкции, которые хорошо согласуются с нашими теоретическими представлениями: системная рефлексия, интроспекция, отчуждение и квазирефлексия. Системная рефлексияв эссе проявляла себя в том, что субъект сумел встать на чужую позицию и увидеть себя новыми глазами. Описание себя– в том, что субъект представляет в эссе обычный образ себя. Отчуждение– способ написания эссе, при котором формально инструкция исполняется и описание себя идет с точки зрения третьего лица, а содержательно – нет, т. к. в описании отсутствует психологическая интепретация. Фантазирование– способ ухода от выполнения инструкции, при котором субъект не описывает себя, а рассуждает на посторонние темы. При сопоставлении результатов трех выборок: психологов, менеджеров и представителей творческих специальностей – мы обнаружили ожидаемые закономерности. У психологов значимо
Таким образом, дифференциальная модель рефлексии позволяет предложить объяснение описанной выше амбивалентности регуляторных эффектов рефлексивных процессов. С негативными эффектами, описываемыми такими конструктами, как навязчивые размышления и ориентация на состояние, ассоциируются такие разновидности рефлексивного отношения, как интроспекция и фантазирование; напротив, системная рефлексия может быть связана с положительными эффектами регуляции, однако не прямыми связями, выявляемыми корреляционным анализом, а нелинейными связями более сложной природы, на которые, в частности, указывали А.В. Карпов (2004) и Е.А. Полежаева (2009) и изучение которых представляет собой ближайшую задачу нового этапа исследований в этой многообещающей области.Очевидно, что рефлексивность как индивидуальная характеристика личности глубоко связана с личностным потенциалом как потенциалом саморегуляции, прежде всего с потенциалом самоопределения. Вместе с тем эта связь носит нелинейный и очень сложный характер; из всех составляющих личностного потенциала рефлексивность включена в него наиболее непрямым путем; кроме того, необходима дифференциация понятия рефлексивности и выделение различных ее видов не только по объектной направленности ( Леонтьев, 1999; Карпов, Пономарева, 2000), но и по качественным особенностям рефлексивного отношения. Не любая рефлексия полезна, но не всякая и вредна; предложенный нами дифференциальный подход позволяет отделить в ней то, что является ценным ресурсом личностного потенциала, от «ментального мусора», выступающего ненужным балластом нашей деятельности, сознания и саморегуляции.
Литература
Абульханова К.А. Сознание как жизненная способность личности // Психол. журн. 2009. Т. 30. № 1. С. 32–43.
Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. СПб.: Питер, 2001.
Анисимов О.С. Рефлексия и методология. М.: [Б.и.], 2007.
Василюк Ф.Е. Психология переживания. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984.
Выготский Л.С. История развития высших психических функций // Собр. соч.: В 6 т. М.: Педагогика, 1983. Т. 3.
Гегель Г.-В.-Ф. Философская пропедевтика // Гегель Г.-В.-Ф. Работы разных лет: В 2 т. М.: Мысль, 1971. Т. 2. С. 5–210.
Дейкман А. Наблюдающее Я: Мистицизм и психиатрия. М.: Эннеагон пресс, 2007.
Джеймс У. Психология / Под ред. Л.А. Петровской. М.: Педагогика, 1991.
Дударева В.Ю., Семенов И.Н. Феноменология рефлексии и направления ее изучения в современной зарубежной психологии // Психология. Журн. Высшей шк. экон. 2008. Т. 5. № 1. С. 101–120.
Знаков В.В. Самопонимание субъекта как когнитивная и экзистенциальная проблема // Психол. журн. 2005. Т. 26. № 1. С. 18–28.
Иванченко Г.В. Забота о себе: история и современность. М.: Смысл, 2009.
Кант И. Сочинения: В 6 т. М.: Мысль, 1966. Т. 6.
Карпов А.В. Рефлексивность как психическое свойство и методика ее диагностики // Психол. журн. 2003. Т. 24. № 5. С. 45–57.
Карпов А.В. Психология рефлексивных механизмов деятельности. М.: Изд-во ИПРАН, 2004.
Карпов А.В., Пономарева В.В. Психология рефлексивных процессов управления. М.; Ярославль: ДИА-пресс, 2000.
Коплстон Ф. От Фихте до Ницше. М.: Республика, 2004.
Кулюткин Ю.Н. Рефлексивная регуляция мыслительных действий // Психологические исследования интеллектуальной деятельности / Под ред. О.К. Тихомирова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. С. 22–28.
Ладенко И.С.Феномен рефлексивного стиля мышления и генетическая логика // Рефлексия, образование и интеллектуальные инновации: Материалы Второй Всероссийской конференции «Рефлексивные процессы и творчество». Новосибирск, 1995. С. 8–25.