Личностный потенциал. Структура и диагностика
Шрифт:
В свое время было экспериментально показано, что деятельность является системным авторегулирующимся процессом, критерии которого меняются по ходу самой деятельности ( Леонтьев Д.А., 1987). С этим же хорошо согласуется и более широкое понимание регуляторных процессов Л.Г. Дикой, которая прямо выводит его из идей Н.А. Бернштейна: «Регуляцию сознания и деятельности человека можно рассматривать как процесс иерархического соподчинения нескольких контуров сознательного и бессознательного регулирования как подсистем разного уровня, которые имеют функциональную взаимосвязь в рамках относительно сложной деятельности. По-видимому, существуют контуры саморегуляции внутри каждого из компонентов структуры деятельности, а также контуры регулирования взаимоотношений между компонентами деятельности. Изменение различных звеньев контура регуляции может происходить одновременно, но с различной скоростью и направленностью» ( Дикая, 2003, с. 35). Можно также
Наконец, еще одним имплицитным допущением теории Карвера и Шейера, упрощающим подлинную картину саморегуляции человеческой жизнедеятельности, выступает описание обратной связи в терминах входной информации. Именно понятие информации во многом связывает эту теорию с кибернетикой, с компьютерной метафорой (и метафорой робота) и с когнитивным направлением в психологии второй половины ХХ в. в целом. Однако одним из следствий «когнитивной революции» 1960-х гг. стал когнитивный редукционизм, характерный для целого ряда современных подходов в психологии личности и мотивации, в том числе и для подхода Карвера и Шейера. Он заключается в бездоказательной посылке, что информационные процессы (познание и переработка информации) порождают процессы динамические (мотивации и целенаправленной активности). Обычно в этой связи ссылаются на теорию личностных конструктов Дж. Келли и теорию когнитивного диссонанса Л. Фестингера, которые принято относить к когнитивным теориям личности и мотивации, соответственно. С этим, однако, нельзя согласиться. Центральное понятие теории Дж. Келли, ошибочно «записанного» в когнитивисты на волне когнитивной революции, – не информация, а опыт ( Kelly, 1955), а в его последних публикациях ( Kelly, 1970) понятие конструкта все больше оттесняется на задний план представлениями о личностном смысле (подробнее см. Леонтьев Д.А., 2005 б). Опыт – не всякая информация, а личностно значимая, релевантная, которая включена в осмысленный контекст жизни субъекта. От установки и внутренней работы субъекта во многом зависит, большая ли часть той информации, которую получают его органы чувств, станет его опытом. Информация, не наделенная личностным смыслом, не трансформированная в значимый опыт, не работает как механизм обратной связи.
Аналогичное недоразумение связано с теорией когнитивного диссонанса Л. Фестингера, много лет называемой когнитивной теорией мотивации. По ее описаниям складывается впечатление, будто, согласно теории и экспериментам Фестингера, поведение порождается стремлением устранить рассогласование между двумя когнитивными элементами. Если, однако, внимательно вчитаться в детализацию ключевых положений этой теории, в них обнаруживается принципиальный некогнитивныйэлемент, входящий как в определение самого диссонанса, так и в характеристику поведенческой ситуации – значимостьи ситуации, и диссонирующих когнитивных элементов ( Фестингер, 1999, с. 35, 71). Если ситуация и диссонирующие элементы незначимы, никакое их рассогласование не породит действий!
Таким образом, стоит задача формулирования более широкого понимания саморегуляции как динамичной авторегуляции процесса взаимодействия субъекта с миром во всех его изменяющихся формах и видах, включая как произвольные, так и непроизвольные управляющие воздействия. Одним из ключевых положений данной статьи будет выступать утверждение, что по мере динамики взаимодействия с миром могут меняться системообразующие критериальные параметры (причем не в виде замены одной цели на другую, а в виде замены целей критериями иной природы) и вследствие этого может гибко и оперативно, «на ходу», перестраиваться вся система саморегуляции деятельности. Саморегуляция достижения осознанной цели, или саморегуляция действия (см. Рассказова, 2006), будет при этом являться лишь частным случаем, но не универсальным прототипом саморегуляции.
Для этого прежде всего следует отбросить презумпцию изначально заданной и неизменной цели, выступающей основанием для саморегуляции, и презумпцию ее объективно-информационной основы и рассмотреть более широкий контекст жизнедеятельности, включающий поиск, выбор и смену целей, а также их отсутствие, учитывая фактор значимости во всех звеньях регуляторных процессов.
Цикл взаимодействия с миром: самоопределение и реализация как функции саморегуляции жизнедеятельности
Прагматически-преобразовательная модель жизнедеятельности человека как преследующего свои цели и для этого воздействующего на окружающий мир, лежащая в основе описанных подходов Ч. Карвера – М. Шейера и О.А. Конопкина – В.И. Моросановой, характерна, как известно, для западной культуры и ментальности. В этой культурной модели цели и желания человека конкретны и заданы, не подлежат проблематизации, а жизнедеятельность выстраивается по принципу функциональной
Альтернативная модель жизнедеятельности более характерна для культуры и ментальности Востока. А. Маслоу (1999) назвал ее даосистским способом восприятия действительности. В этой модели не цели и желания, а сама реальность, с которой человек соприкасается, выступает как высшая инстанция, а цели и желания с ней смиренно сообразуются; активность субъекта руководствуется принципом минимизации вторжения в реальность. Место деятельно-преобразовательного отношения здесь занимает отношение созерцательно-внимающее, присутствие-недеяние (у-вэй).
Две названных культурных модели задают два полюса континуума. Один из них, наиболее концентрированной формой которого является популярный сейчас в западном (в том числе российском) массовом сознании эталон «крутизны», выражает абсолютную целенаправленность, уверенность и устремленность к успеху и одновременно абсолютную закрытость к возможности изменения или проблематизации выбранного направления. Другой полюс задается эталоном восточного мудреца, воздерживающегося от действия настолько, насколько это возможно; в западном, особенно российском менталитете этому приблизительно соответствует более амбивалентный образ интеллигента, который в стремлении максимально полно осмыслить все аспекты проблемной ситуации никак не может приступить к ее разрешению.
Более пристальный анализ позволяет увидеть в психологических механизмах регуляции индивидуального действия и психического функционирования фазы и процессы, соответствующие как одному, так и другому полюсу. Наиболее уместной аналогией выступает «модель Рубикона», разработанная Х. Хекхаузеном (2003) в соавторстве с Ю. Кулем и П. Голвитцером. Эта модель описывает динамику целенаправленного действия как переход от «мотивационного состояния сознания», максимально открытого по отношению к получению новой информации и взвешиванию имеющихся возможностей, к «волевому состоянию сознания», когда решение уже принято, действие принимает конкретную направленность и сознание «закрывается» от всего, что может эту направленность поколебать. Переход от первого ко второму происходит резко, в акте принятия субъектом внутреннего решения (переход Рубикона). Б.М. Величковским (2003; 2006) экспериментально обнаружены и описаны два качественно разных типа переработки информации – амбиентный и фокальный, первый из которых характеризуется равнозначной открытостью к любой новой информации, а второй, напротив, селекцией и фильтрацией информации, подчиненной текущей задаче. Как показано и в той, и в другой модели, оба типа качественно разнородных процессов представляют собой естественно сменяющие друг друга равно необходимые фазы единого цикла действия или познавательной переработки.
Это позволяет по-новому посмотреть на соотношение открытости (толерантной восприимчивости) и закрытости (эгоцентрического воздействия) в отношениях человека с миром, увидев в них две сменяющие друг друга фазы единого цикла экзистенциального взаимодействия субъекта с миром. Главным содержанием фазы открытости является расширение спектра возможностей действия, которые может раскрыть для себя субъект, максимизация потенциальных смыслов, которые может нести в себе ситуация, и самоопределение по отношению к ним, раскрытие потенциала свободы. Главным содержанием фазы закрытости является сужение спектра возможностей, совладание с их избыточностью через осуществление выбора и переход к реализации, преодоление неопределенности, раскрытие потенциала ответственности.
Диалектическая взаимосвязь двух описанных полярных аспектов отношения к миру находит отражение во многих направлениях китайской философии и психотехники саморегуляции, а также в некоторых общепсихологических концепциях, разработанных в последнее время, например, в модели парадоксального ЯК. Шнайдера ( Schneider, 1990) и в концепции метаиндивидуального мира Л.Я. Дорфмана (1993).
Разрыв этой взаимосвязи и абсолютизация одной из фаз приводит к неполноценному, однобокому взгляду на человеческое существование: абсолютное познание и понимание, оторванное от выбора и реализации, так же неполноценно, как абсолютная целенаправленность и реализация, оторванная от понимания и осмысления возможностей. Редукция фазы открытости приводит к ригидности и упрощенности жизненного мира, снижению регуляторной роли сознания. Редукция фазы закрытости приводит к тирании «всевозможностности» ( Лобок, 1997), к бесконечной и безответственной игре смыслами, изъятыми из контекста собственного бытия в мире. Речь идет, фактически, о двух типах нарушения саморегуляции, к которым можно, вслед за А. Маслоу (1999), применить понятие «метапатологии» и назвать их «синдром Гамлета» и «синдром Макбета». Мы далеки от мысли объяснять поведение шекспировских персонажей через призму этих «синдромов», имея в виду лишь расхожие, стереотипные его истолкования: Гамлет в стремлении к познанию истины не может решиться на выбор и приступить к действию, а Макбет, ступив на кровавый путь стремления к абсолютной власти, не может остановиться и отказаться от этой цели, жертвуя ради нее всем ценным, что было в его жизни.