Личный досмотр. Последний бизнес
Шрифт:
Шел третий час ночи. В магазине по-прежнему было тихо. Баракин кончил набивать второй чемодан и с трудом защелкнул замки. Так. Порядком вошло. Но еще больше осталось. Баракин с сожалением осмотрел груды вещей кругом.
Он подтащил один из чемоданов к свисавшей веревке, привязал конец и, взобравшись по ней на чердак, стал подтягивать чемодан. В тусклом свете фонарика чемодан, словно нехотя, тяжело всплыл к потолку. Потом Баракин снова спустился и привязал второй чемодан. Вскоре он так же, как и первый, пополз вверх.
Но на полпути случилось неожиданное: чемодан отвязался и с грохотом рухнул вниз.
Баракин замер на чердаке, потом нащупал в кармане пистолет. Каждую минуту в подсобке мог появиться сторож.
Но время шло, а в магазине по-прежнему царила тишина. «Здорово дрыхнет старикан», — переведя дух, с облегчением подумал Баракин.
Что же делать, спуститься за вторым чемоданом или уходить с одним? Баракин минуту колебался, но победила жадность. Делать «дело», так до конца!
Он соскользнул по веревке вниз и прислушался.
Потом осторожно подкрался к двери и, погасив фонарь, отодвинул тяжелую ткань.
В ту же минуту в лицо ему брызнул яркий сноп света. Баракин увидел совсем близко перед собой бородатое, морщинистое лицо с испуганными глазами, большие, со вздутыми венами руки, державшие старенькое ружье.
Не раздумывая, он выхватил из кармана пистолет и, почти не целясь, дважды выстрелил. И сразу после двух сухих и громовых ударов наступила тишина.
За дверью — ни криков, ни стонов.
Баракин лихорадочно прикрутил чемодан и дрожащими руками ухватился за веревку. С трудом поднялся он на чердак, втащил туда чемодан.
Ох, как оттягивали ему руки эти проклятые чемоданы, когда выбирался он с ними на крышу!
Задыхаясь, чувствуя, как сердце колотится уже под самым горлом, он спустился во двор и поволок чемоданы к подъезду дома. Едкий пот заливал глаза, но остановиться Баракин не мог: страх гнал его вперед.
Но вот, наконец, и второй двор, уже видны ворота.
За ними, в переулке, должен ждать Уксус.
Баракин дышал громко, прерывисто и хрипло: воздуха не хватало. Онемели руки.
Около самых ворот он споткнулся и упал, больно стукнувшись лицом об замок чемодана. Из носа потекла кровь.
Вот такой, перепачканный в грязи и крови, всклокоченный, с синяком под глазом, он и появился около машины, упрямо волоча по земле два громадных чемодана. Уксус сам торопливо закинул их в кузов, спрятал между ящиками с каким-то грузом, потом помог залезть туда и Баракину.
Машина рванулась вперед и, набирая скорость, вынеслась на широкую улицу.
Но на первой же площади дорогу ей преградил неизвестно откуда взявшийся в такое время регулировщик. Уксус предъявил права и путевой лист.
Молодой светлоусый старшина спокойно проверил документы. Уксус, холодея от страха, наблюдал за выражением его лица, но оно оставалось невозмутимым.
— Следуйте дальше, — коротко приказал регулировщик, возвращая документы, и мельком взглянул на Уксуса.
Машина судорожно дернулась. От волнения Уксус едва удержал в руках баранку руля.
В глухом темном переулке на другом конце города Баракин, прощаясь, сунул Уксусу вместе с сотенными бумажками завернутый в тряпку пистолет.
— Храни. Потом заберу.
Он занес чемоданы во двор и, вспомнив о чем-то, бегом вернулся к машине. Уксус приоткрыл дверцу.
— Денька два-три домой носа не суй, — хрипло приказал Баракан и с усмешкой добавил: — Хотя ты и чистый в этом деле.
У Уксуса от страха перехватило дыхание, он хотел было что-то сказать, но Баракин уже исчез.
Только подъезжая к гаражу, Уксус неожиданно вспомнил об одном-единственном месте, где он, пожалуй, будет теперь в безопасности, и облегченно вздохнул.
К комиссионному магазину на улице Гоголя оперативная машина подлетела, когда уже начало светать. Это был четырнадцатый по счету магазин, в котором за эту ночь побывал лейтенант Коваленко.
Петр устало вышел из машины. Острота первых впечатлений уже прошла, волнения улеглись, начало даже закрадываться сомнение: а точен ли вообще этот сигнал о краже?
Коваленко подавил зевок и, кивнув старшине Свиридову, направился к дверям магазина. А Свиридов, уютно устроившись на заднем сиденье, закрыл глаза: последние объекты они решили осматривать по очереди.
Первое, на что обратил внимание Коваленко, это на отсутствие сторожа. «Пошел, наверно, чайку выпить в подсобку», — решил он и громко постучал. Сторож не появлялся. Коваленко постучал еще громче и требовательнее. «Заснул он там, что ли?»
Когда Коваленко нетерпеливо забарабанил в дверь уже в третий раз, из машины высунулся встревоженный Свиридов. Коваленко прильнул лицом к стеклу двери. То, что он увидел, заставило его отпрянуть назад: в торговом зале, у дверей подсобки, лежал, раскинув руки, старик сторож, рядом валялось его ружье. «Убийство!» — пронеслось в голове у Коваленко.
…Через несколько минут в магазине уже собралась вся опергруппа во главе с Огневым: еще два сотрудника, эксперт, врач, фотограф, проводник со служебной собакой. Приехал и следователь из прокуратуры.
Давно в городе не происходило таких тяжких и квалифицированных преступлений.
Люди работали сосредоточенно, обмениваясь короткими замечаниями. Постепенно во всех деталях восстанавливалась картина и время происшествия.
С момента смерти старика сторожа прошло уже около двух часов.