Личный поверенный товарища Дзержинского. Книга 2. Враги
Шрифт:
Глава 15
– У тебя, наверное, припасены для меня шапка-невидимка и сапоги-скороходы, чтобы я это всё мог сделать, – рассмеялся Дон.
– Сапоги не сапоги, но вот послушай, что мне удалось раскопать о твоём происхождении, – сказал я. – Дело находится, конечно, в Москве, но я всё помню наизусть. Твой прадед приехал в Россию из Германии. Из Саксонии. И быстро обрусел, русифицировав фамилии своих детей. Ничего не вижу в этом плохого. Немцы в нашей истории сыграли немалую роль и больше степени положительную.
– Интересно, – оживился Казанов, – какая же была фамилия у моих предков?
– Фон Казен, – сказал я.
– Барон? – спросил Дон.
– Нет, просто дворянин фон Казен, – рассказывал
– А мои родители ничего не говорили мне, что мы из немцев, – признался мой собеседник.
– Ничего страшного, они были настоящими русскими людьми и тебя воспитывали в том же духе, – сказал я, – теперь тебе предстоит вспомнить о своих родственниках, которые здравствуют в своём родовом поместье и, если ты не будешь качать права на наследство и просить денег, то будешь для них желанным родственником.
– Спросят меня, а где ж ты, парень, был так долго и только сейчас вспомнил о своих корнях, – спросил Дон.
– А вот тут и соедини идеологию с немецким практицизмом, – давал я наставления, – скажи, что не хотел доставлять неудобства своим родственником, а сейчас приехал служить рейху и фатерланду и ещё постараешься помочь им по мере возможностей. Да они тебя на руках носить будут. Кстати, как у тебя с финансами?
– С финансами пока нормально, – ответил Дон, – так кем же я должен стать, чтобы быть в курсе всего?
– Попробуй проанализировать, – предложил я, – кто держит руку на пульсе всех событий в стране и в мире?
– Хочешь сказать, что мне лучше всего податься в разведку или в контрразведку, – вопросом на вопрос ответил Казанов.
– Это был бы лучший вариант, – сказал я, – в кипящем котле все равно где ты, с краю или в центре. Но лучше быть в центре, чтобы была возможность взять всё самое лучшее. Ты человек чистый, ничем не замаран и с опытом оперативной работы в дореволюционное время. Кавалер императорского ордена Франца-Иосифа. Орден-то не потерял? Знаток почти всех европейских языков. Такому человеку цены нет. В Германии много прибалтийских немцев и выходцев из России, которые успели занять достаточно важные посты. Постарайся вступить в НСДАП – национал-социалистическую рабочую партию Германии – стань функционером в эмигрантской ячейке и держи курс на партийные органы безопасности. НСДАП – это есть германское государство. Как коммунисты заполонили всю Россию, и никто не может занять ключевой пост, не будучи коммунистом, так и в Германии – никто не может занять ключевой пост, не будучи наци. Мы не будем вмешиваться в твою деятельность, хотя постараемся держать тебя в поле своего зрения, чтобы помочь в случае необходимости. Связь с тобой буду держать только я. Никаких паролей. Честно говоря, я тобой страхуюсь от возможных репрессий дома. Необходимые инструкции будешь получать по обыкновенному радио. Раз в неделю, в среду на указанной тебе частоте диктор будет передавать тебе группы цифр. Текст будет написан русскими словами, но латинскими буквами. В качестве шифровальной книги будет использован «Майн Кампф» Адольфа Гитлера самого популярного издания. В каждом сообщении первая группа цифр будет указывать номер страницы и номер абзаца. Зато «Майн Кампф» будешь знать назубок, а это в Германии очень ценится. Ещё один важный вопрос – внедрение прямо отсюда. Ты намеревался перейти к фалангистам, но тебя задержали и мобилизовали на окопные работы. Ты отсиживался в гостинице и просишь отвести тебя к твоим землякам. Говори только по-немецки, называйся новым именем. О себе ничего не придумывай, рассказывай всё, как есть. Орден нацепи. У республиканцев дела хреновые. Бригада Листера через день-два отойдёт дальше к Мадриду. Сразу иди к офицерам. Вот тебе ещё деньги. Я ухожу. Винтовку беру с собой. Не хватало ещё, чтобы тебя повесили как самого дерзкого ночного
– А если придётся стрелять в своих? – спросил Дон
– Сначала определись, кто для тебя свои, – сказал я, – потом и решишь. Но кровью тебя будут вязать обязательно, если попадёшь в их органы безопасности. Как выйти в такой ситуации, не знаю, не подскажу, но многие сотрудники горят именно на этом. А тебе гореть на этом никак нельзя, придётся выполнять то, что прикажут. Тебе одному германскую машину не остановить, а вот то, что ты есть в этой машине, добавляет нам больше уверенности в том, что мы эту машину вместе и можем остановить. Ну, ни пуха!
– К черту, – сказал Дон, и мы расстались.
Я шёл с тяжёлой винтовкой на плече. Неприятно ныла раненная рука. Хмель, похоже, начинал своё действие. В расположение группы советников я пришёл навеселе. Поставил винтовку в угол и приказал радисту передать в Центр 777 020 333 – задание выполнено успешно.
Глава 16
Миронов ушёл, и я остался один. Чувство напряжения, которое копилось во мне в последнее время, начало выходить в виде озноба. Меня стало трясти. Я выпил ещё граппы, закусил, закурил и вдруг из моих глаз полились слезы.
Только сейчас я осознал смерть моих родителей. Я думал, что они вечные и с ними ничего не может случиться. А я сидел и пил водку с одним из тех, кто убил моих родителей и ещё о чем-то с ними договаривался с ними. Боже, какая же я сволочь? Я достал из кармана брюк «браунинг». Нет, не стреляться. Подержать в руках оружие, чтобы мысленно представить, как я буду стрелять в убийц моих родителей. Я сунул пистолет под подушку, прилёг на постель и провалился в глубокий сон.
Ко мне подошёл отец.
– Родину не выбирают, сын. Она там, где ты родился, где ты вырос, где услышал первые звуки, и первый раз сказал «папа» и «мама». Ты эти слова произнёс по-русски. Люби Россию и берегись её. Берегись новых царей и не плачь по старым царям. Счастье в Россию придёт только тогда, когда все будут равны перед законом, и когда политики и партии не будут стоять над законами.
Из-за его спины выступила мама.
– Слушай отца, сынок. Не держи зла на тех, кто принёс нам горе не видеть тебя. Их можно только жалеть, потому что они отравятся своей злостью. Помоги России стать такой, чтобы людям в ней было радостно жить…
Сколько спал, я не знаю, но, похоже, что долго. Кто-то настойчиво толкал меня в плечи и в грудь. Я открыл глаза. Надо мной стоял офицер в форме фалангистов, два солдата и хозяин гостиницы.
– Сеньор офицер, это дезертир, он пришёл два дня назад и живёт здесь, спасаясь от революционеров, – скороговоркой говорил хозяин гостиницы.
– Где ваше оружие? – спросил офицер.
– Я рабочий, мобилизован на строительные работы, – ответил я.
– Вы иностранец? – спросил офицер.
– Да, я немец и прошу передать меня представителям немецкой армии, – на плохом испанском языке попросил я.
Офицер удивлённо поднял брови.
– В Испании нет немецкой армии, но мы доставим вас в наш штаб, – сказал офицер.
Трудно сравнивать регулярную армию испанских фалангистов и иррегулярную армию республиканцев. Каждый дрался за свою правду и каждый считал именно себя правым во всём. Как в России. Прав оказался тот, у кого было больше сил. Победила правда силы или сила правды. Одним словом, прав оказывается всегда циклоп, у которого силы немеряно и всего один глаз, не различающий оттенки серого и других цветов. Для него нет правых. Для него все виноватые и все достойны лишь одного – крепкого пинка под зад. Таким циклопом в тех условиях была анархия. Демократы, революционеры, монархисты и просто непричастные стояли бы у стенки и судорожно думали, есть ли у них время перед командой «пли» договориться по спорным вопросам и дать отпор стихии бесправия и беспорядка. Хотя, вряд ли они договорятся, никто не захочет поступаться принципами.