Личный счет. Миссия длиною в век
Шрифт:
– Многовато вопросов, – чуть колыхнулся призрак. – Но начну с последнего… Разве вы меня не видите?
– Н-нет… – выдавил Саша, вглядываясь в колышущуюся туманную фигуру. – Вернее, вижу, но… – запнулся он, но тут же нашелся: – Без подробностей, что ли.
– Да? – удивилось видение. – Хотя, наверное, да… Ну что же, попробуем, попробуем…
Существо заколыхалось сильнее и, к изумлению Александра, начало проявляться.
Вообще-то, действо мало походило на процесс проявления фотоснимка. Скорее на то, как под легким нажимом карандаша на бумаге проявляется рельеф подложенной под нее монеты. Нет,
Эскиз так и остался незавершенным, как будто мастер поленился довести дело до конца или чересчур торопился, но перед Сашей стоял уже не бестелесный призрак, а человек – высокий мужчина средних лет, облаченный в какой-то старомодный мундир, несомненно военный, офицерский.
«Эполеты и аксельбанты, – мелькнуло у завороженно следящего за трансформацией Петрова, но он тут же воздал дань справедливости: – Аксельбант. А вместо эполет – погоны…»
Лицо фантома, пусть и рисованное, жило, постоянно меняя выражение, – то хмурилось, то кривило губы в саркастической усмешке, то становилось бесстрастно-сосредоточенным, словно художник никак не мог остановиться на достигнутом. Простое, нужно сказать, лицо – вполне европейское: прямой нос, высокий лоб, несколько широковатые скулы, глубоко посаженные, но не маленькие глаза под широкими бровями, аккуратные усики, гладко причесанные на пробор волосы – даже блик играет…
– Так лучше? – осведомился офицер, причем нарисованные губы двигались в такт словам. – Похоже на человека?
Саша лишь молча кивнул.
– Знаете, – сдвинул брови «портрет», – вашу мимику я тоже как-то не очень различаю. Вы мне видитесь примерно так, как я, вероятно, только что виделся вам, – в виде непонятной формы сгустка. Зеленого цвета, – приглядевшись, добавил он. – А я тоже зеленый? Или другого колера?
– Бесцветный, – признался Александр. – Вернее, черно-белый.
– Я так и думал, – самодовольно улыбнулся собеседник. – Карандашные портреты мне всегда больше удавались… Очередь за вами. Я, конечно, представляю, как вы выглядите, так сказать, в реалии, но все равно хотелось бы… Это просто: представьте себе, что у вас в руках карандаш или перо…
Саша честно попробовал мысленно изобразить свой автопортрет, но офицер сперва удивленно вскинул брови, а потом прыснул в кулак.
– Простите, – кашлянул он, стирая с лица веселое выражение. – Это шарж? Или вы настолько самокритичны?
– А чего?.. – несколько обиделся «художник», наибольшие художественные успехи которого относились к четвертому классу средней школы, а шедевром было изображение траченного молью чучела сороки, за которое учительница рисования скрепя сердце поставила новоявленному «Рубенсу» четверку. – Все должны уметь рисовать, что ли?
– Нет, конечно… Но все-таки… Но хотя бы фотографию свою вы воскресить в памяти сможете?
– Да легко!
Перед мысленным взором Саши чередой пробежала целая вереница снимков, запечатлевших знакомую физиономию: от черно-белых детских, через официальные паспортные, до «кодаковских»
– Замечательно!
– А сами-то чего? – уязвленный Александр все никак не мог успокоиться. – Тоже фотку вспомнили бы, вместо того чтобы карандашом малевать.
– Увы, увы…
На месте эскиза на миг появилось и снова сменилось рисунком смазанное черно-белое фото серьезного мужчины, сидевшего в кресле, положив обе ладони на эфес сабли. Фотографический офицер походил на рисованного весьма отдаленно. Был моложе, что ли… И к тому же за его спиной, опустив узкую ладонь на погон, стояла вообще практически неразличимая женщина в глухом темном платье «под горлышко». Вот ее-то лицо под высоко взбитыми волосами, мелькнувшее белой маской, призрак хотел показать собеседнику, кажется, менее всего.
«Жена?.. Любовница?.. А мне-то, собственно, какая разница?»
– Вот мы и видим лица друг друга, – удовлетворенно улыбнулся рисованный фантом, добавляя к своему облику пару-другую ранее отсутствовавших деталей – видимо, помогло мелькнувшее кинокадром фото. – Теперь неплохо бы представиться.
– А то вы не знаете, – буркнул Саша.
– Знаю, – кивнул офицер. – Но все же? Дабы соблюсти приличия…
«А чего я, в самом деле, ерепенюсь?..»
– Саша… Александр Игоревич, – поправился Александр, решив, что доверительные отношения с непрошеным гостем, каким бы фантастическим он ни был, ни к чему. – Петров Александр Игоревич, бизнесмен.
– Бизнесмен? Ах да… Это теперь так называется… Ну что же, торговый люд всегда стремился как-то облагородить свое занятие. Не благородством истинным, так хотя бы иностранным словом. Бизнесмен… Деловой человек. Зачем же по-английски? А-а-а… Уголовники себя «деловыми» кличут вроде бы…
– А вы-то сами кто? – перебил сентенции «рисованного» вторично уязвленный бизнесмен, где-то в глубине совершенно согласный с ним, но ни за что не признавшийся бы в этом вслух. – Тоже мне моралист какой выискался! Или похвалиться нечем?
– Вы правы, нечем… – офицер тяжело вздохнул и отвел глаза. – Разрешите представиться: Павел Владимирович Ланской, бывший ротмистр лейб-гвардии Кавалергардского полка, бывший дворянин…
«Нет, это точно галлюцинация! – никак не мог успокоиться Саша. – Какой еще ротмистр? Какой дворянин? Галлюцинация это! Сон! Насмотрелся сериалов… О! В кабаке песняк гоняли: «Господа юнкера, где вы были вчера…» Вот и навеяло… Точно привиделось все!..»
Пауза затягивалась. Ротмистр сосредоточенно разглядывал что-то на «стене», словно давая собеседнику прийти в себя.
– А откуда вы тут… – осторожно начал Петров, чувствуя себя донельзя глупо: полбеды оказаться в собственном сознании-подсознании – но еще и беседовать с галлюцинацией… – Вы откуда взялись?
«Все! Проснусь – и сразу к психиатру. К этому… К психоаналитику. Танька, помнится, говорила про какого-то, который такие глюки на раз щелкает. Правда, бабок берет немерено, но раз уж так все запущенно… Думаю, штуки на две зелени потянет лечение…»
– Занятный вопрос: откуда? – задумчиво потер переносицу лейб-гвардеец. – А вы знаете, где мы сейчас? Я лично только догадываюсь…