Лицо ангела (Ангельский облик)
Шрифт:
— Ох, так вот почему…
Мэг замолчала, поняв смысл слов Ганса: если у Луизы помутился рассудок, то естественно, что Клайв избегал о ней рассказывать.
— Мистер Уилтон во всем винит себя? — рискнула спросить она.
Ганс кивнул;
— Но это был простой несчастный случай. Такое могло произойти с каждым. А как она была прекрасна! Не удивительно, что Клайв в отчаянии.
Ганс говорил это с прежней меланхолией в голосе. Но он, конечно, одержим был женской красотой. Утрата красоты ему казалась большей трагедией, чем потеря разума.
Вернулся Клайв.
— С ней все в порядке, — сообщил он. — Ничего не случилось. Луиза просто знает, что сегодня вечером я буду дома и хотела кое-что передать.
— Слава Богу, Клайв! Я рад. Как она?
— Сестра говорит, ей лучше. По рюмочке бренди, Ганс? Мэг?
Только хорошо знавший Клайва или столь же любопытный и наблюдательный, как Мэг, мог уловить напряжение в его спокойном голосе. Он закурил и нервно затянулся.
Если с больницей так легко связаться, почему приходилось звонить Луизе? Почему Клайв сам не звонил жене?
— Нет, я не буду. Спасибо, мистер Уилтон, но мы ведь собираемся работать, — заметила Мэг.
— Да, я собирался, — буркнул Клайв, возясь возле бара и даже не повернувшись к ней. — Но передумал. Я устал. И думаю, вы тоже.
— А мне нужно домой — выпустить кошку, — вздохнул Ганс. И пояснил Мэг:
— Моя экономка — очень нервная женщина. После десяти вечера боится даже открыть дверь. Днем не выходит на улицу: боится солнца. У неё просто мания. И вообще она женщина со странностями. Но столько делает для нищего художника…
— Не верьте, Мэг, — вмешался Клайв. — Он для мисс Барт самый настоящий благодетель. Кроме него она никому не нужна.
Ганс замахал руками.
— Она просто живет в одной из комнат. Вместе с кошкой. Мисс Барт почти всегда помнит, что нужно навести порядок и приготовить обед. А если забывает, я делаю все сам. От неё никаких хлопот, это бедная одинокая женщина. Я не могу позволить себе такую умелую экономку, как Лена у Клайва. Я её просто боюсь и предпочитаю свою глупую мисс Барт, которая почти ни с кем не разговаривает, кроме своей кошки. Но как я рад, что Луизе лучше!
Ганс поднялся, собираясь уходить.
— Спасибо за прекрасный обед, Клайв. Надеюсь, ты когда-нибудь отпустишь мисс Берни на несколько часов ко мне.
Мэг удивленно посмотрела на него. Клайв улыбнулся.
— Ганс хочет писать ваш портрет, Мэг.
— Сейчас я пишу портрет нашей библиотекарши Дженни Хоуард. У неё потрясающее лицо, словно из елизаветинской эпохи. Мисс Берни будет представлять итальянский Ренессанс. В ней столько покоя и чистоты… Только не примите меня за ненормального, мисс Берни. Портреты у меня не получаются. Но я все равно стараюсь и говорю себе — когда-нибудь получится.
— Уверен, Мэг тебе не откажет, — заметил Клайв.
— Да, — растерянно Мэг, не понимая, что происходит. Если портреты Гансу не удавались, зачем же Клайву поощрять его? Но согласившись, она увидит мастерскую Ганса и выжившую из ума мисс Барт с её кошкой, и может быть Дженни Хоуард. Столь необычные и волнующие впечатления Мэг прежде и вообразить не могла. Теперь она была готова согласиться на что угодно.
Когда Ганс ушел, Клайв сказал:
— Идите спать, Мэг. Начнем с утра пораньше. Выспитесь как следует. И не пугайтесь, если услышите ночью какой-то шум. Я иногда гуляю по ночам, и Лена делает тоже.
— Да, мистер Уилтон.
Поглощенный своими мыслями Клайв казался усталым. Решив, что он думает о жене, Мэг добавила:
— Я рада, что вашей жене стало лучше. Надеюсь поскорей её увидеть.
— Ей это пойдет на пользу — Луизе нужно общество сверстников. Мы с вами поладим, я уверен.
Он её успокаивает — или это только игра её воображения? Нервное напряжение не отпускало Клайва, ему явно не терпелось, чтобы Мэг ушла к себе и оставила его одного.
— Заприте дверь, Мэг, чтобы вас не потревожили.
— Хорошо, мистер Уилтон. Спокойной ночи.
Поднявшись в спальню, Мэг неторопливо разделась, одежду бросила на стул, серьги и золотой браслет оставила на туалетном столике. Мэг устала и мечтала быстро уснуть, но все случившееся за день было таким странным и необычным, что сон не шел.
Уже в постели Мэг услышала, как подъехала машина, хлопнула дверца. Окно спальни выходило во двор и она не могла видеть, к их ли дому подъехала машина. Впрочем, это не её дело. И, подавив желание открыть дверь и прислушаться, Мэг повернулась на другой бок и твердо решила заснуть.
Это ей почти удалось. Сквозь дрему доносились чьи-то голоса — или кричали совы; потом ей показалось, что дверь спальни отворяется. Мэг тут же проснулась, но в сером лунном свете увидела, что дверь закрыта, только сквозняк раздувал портьеры. Но за дверью кто-то возился.
И тут Мэг увидела, как повернулась дверная ручка! У неё перехватило дыхание, когда дверь распахнулась. Хотелось крикнуть «Кто там?», но она не могла издать ни звука. Оцепенев от ужаса, Мэг замерла в постели, уставившись на появившуюся в комнате призрачную тень.
Кто это был? Мужчина? Женщина?
У существа, казалось, не было лица — только расплывчатое бледное пятно. И гладкое белое яйцо вместо головы. Мэг сдавленно вскрикнула. У двери кто-то ахнул и пробормотал:
— Простите, я не хотела вас будить.
Слабый срывающийся голос мог принадлежать только женщине.
Мэг встрепенулась.
— Кто вы? Что вам нужно?
Существо скрылось в темноте. Мэг стремительно вскочила с постели.
— Не уходите! Скажите, что вы ищете. Чем я могу помочь?