Лицо ангела (Ангельский облик)
Шрифт:
— Она хорошая секретарша?
— Как раз такая, как нужно.
— Ганс собирается писать её портрет?
— Видимо, да. Он от неё без ума. Ты же знаешь бедного Ганса!
— Не разрешай ему, Клайв.
— Не разрешать? — Клайв был немного удивлен. — Что делает Ганс, меня не касается. Тем более меня не интересует, чем занимается в свободное время Мэг. К тому же Ганс сейчас увлекся Дженни Хоуард. Господи, Луиза, я надеюсь, ты не принимаешь Ганса всерьез?
— Просто не понимаю, почему ты так с ним возишься, — буркнула Луиза. — Художник из него никакой, сам знаешь. И он меня просто пугает.
— Ну, милая, опять твои фантазии! Сейчас я попрошу Лену принести тебе завтрак. Если будешь хорошо себя вести и выбросишь такие глупости из головы, обещаю оставить тебя дома до операции.
Луиза обрадовалась, как ребенок.
— Правда? Но ты говорил ночью, что мне придется немедленно вернуться в больницу.
— Ночью меня слишком рассердила твоя выходка. Но утро вечера мудренее. Ладно, сегодня утром нам с Мэг нужно как следует поработать. Я специально сейчас пришлю её к тебе, чтобы подложить браслет обратно. Но не задерживай её. Помни, сюда она приехала работать.
Клайв ушел, и Луиза стала медленно разматывать неумелую повязку. Без бинтов она и в самом деле уже стала чувствовать себя неуютно. Мисс Грин, та самая хорошая сестра, наспех забинтовала ей голову, сказав, чтобы Луиза сняла бинты, как только приедет домой.
— Вам нужно привыкать, что люди на вас смотрят, миссис Уилтон. Тогда вы окончательно поправитесь. И вы совсем неплохо выглядите.
Оставшись одна, Луиза достала зеркальце и осмотрела свое лицо.
Как и говорила сестра, ничего страшного не было. Первая операция восстановила нос и подбородок, хотя и не совсем такие, как прежде; следующей предстояло убрать длинный шрам на левой щеке.
Из-за подтяжки кожи один глаз казался больше другого, поэтому взгляд у Луизы был немного странный. Волосы только начали отрастать, торча растрепанными прядями вместо привычной копны густых темных локонов.
Ей больше никогда не стать красивой. Всю остающуюся жизнь ей придется смотреть на других женщин, не знавших горя, красивых и ярких, как Мэг, и думать, почему это случилось именно с ней. И всю оставшуюся жизнь их ненавидеть. При виде восхищения в глазах мужчин она всегда будет знать, что адресовано оно не ей. Когда-то она завидовала нарядам и украшениям других девушек, теперь будет завидовать их прекрасным лицам. От искушения украсть красивое лицо природа её застраховала, оставалось только думать о горе, старости и болезни, которые в конце концов их изуродуют.
Или о несчастных случаях.
Глаза Луизы вспыхнули темным огнем. Она поджала губы. Нет, ей не вынести восхищенных взглядов Клайва на Мэг. Поэтому…
В дверь тихо постучали и вошла Лена с подносом в руках.
— Доброе утро, мадам. Надеюсь, хорошо спали?
В ответ Луиза только пожала плечами.
— Я спала? Поставьте поднос, Лена, и уберите зеркало. Видите, я сняла бинты.
— Вижу, мадам.
— Вы думали, что я осталась той же? Я сильно изменилась?
Лена угрюмо посмотрела на хозяйку.
— Почти не изменились, мадам. Я вас всегда узнаю.
— Не нужно лгать, Лена. Я стала совсем не похожа не себя. Никто меня бы не узнал. Даже мой муж, встреть где-нибудь в гостях.
— Ох, мадам, вы слишком преувеличиваете! — деланно удивилась Лена, будто разговаривая с ребенком.
— Нет, это правда. Правда! Где моя большая фотография? Убедитесь!
— Она пропала, мадам.
— Пропала?
— Ее убрали, а куда — не знаю.
— Ее убрал муж? Клайв её порвал?
— Ну что вы, мадам, не думаю, что он её порвал. Просто убрал куда-то.
— Значит, никто меня больше не узнает, — прошептала Луиза. — Девушка, которую он встретил в садах Боргезе, исчезла навсегда…
Утром ситуация показалось Мэг гораздо проще, хотя не стала понятнее. Клайв не хотел, чтобы она видела Луизу, и сделал все для этого, но встреча все же состоялась. А если бы Луиза осталась в своей комнате, как велено, её вернули бы в больницу рано утром, и о приезде домой просто никто бы не узнал.
Вот почему Клайв скрыл, что жена возвращается домой. Он скрыл, о чем ему звонили, и лишь предупредил Мэг, чтобы та заперла дверь.
Теперь, когда его план рухнул, и Мэг все-таки увидела Луизу, он позволил жене остаться дома до следующей операции. Но почему тогда так скрытен был вначале? Не хотел, чтобы посторонние видели изуродованное лицо жены, виной чему его неосторожность? Ведь это он погубил прекрасное любимое лицо. Или Клайв боялся, что Луиза признается Мэг, что на самом деле она Анжелика?
Тут Мэг одернула себя.
Нельзя же навсегда помешаться на собственной идее. Даже Луиза отрицает, что она Анжелика. Значит, это не так.
Но Мэг запомнила, как дрогнул голос Луизы, когда та услышала о старой вилле, пострадавшей от войны, которая в конце концов превратилась в руины.
Все это представлялось весьма загадочным и безумно интересным, и когда Мэг проснулась, она впервые не подумала о Дереке, как прежде. Ей нравилось в деревне, нравилось, что предстоит первый рабочий день на новом месте.
Вскоре Мэг убедилась, что работа с Клайвом предстоит серьезная и напряженная. Без секретарши он действительно не мог, потому что получал множество писем, обработка которых у них обоих отнимала массу времени. К тому же Клайв затеял несколько новых проектов и, похоже, рад был возможности их с кем-то обсудить.
Все утро они просидели в тесном кабинетике. В одиннадцать Лена принесла кофе. Длинное мрачное лицо по обыкновению было недовольным, и она молча поставила поднос возле машинки Мэг.