Лицо ангела, разум киллера
Шрифт:
– Коли Рокотова, – снисходительно пояснила дама, видя мое замешательство. Ахнув, я обняла Ольгу Степанову. Как же я сразу не вспомнила! Наверное, оттого, что Колю Рокотова никто по имени не называл – величали его просто Ник, и имечко я уже давно забыла. Ник был моим близким другом в университете, но по его окончании наши пути разошлись.
Обменявшись с Ольгой Степановной обыденными вопросами о семье и здоровье, я спросила:
– А Ник? Он здесь?
– Нет, как уехал в Москву, так там и остался. Приезжает ненадолго, да обратно. Скоро вот опять
– Обязательно, – пообещала я, попрощалась и направилась к кассе, на ходу доставая карту. Надо же, какая встреча! Надо будет увидеться с Ником – парень он толковый, может, чего дельного подскажет.
Войдя в свой двор, я тут же замерла, а сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Возле подъезда стоял черный Сабурбан, тот, что я видела ночью. Дверцы машины распахнулись, и насмешливо улыбаясь, ко мне направился Матвей.
– Негоже девушкам таскать тяжести, – остановившись в двух метрах от меня, он кивнул на сумку. – Помочь?
Предложение было магическим образом сказано так, что я не могла отказаться. Протянув пакет, улыбнулась и сказала: «Спасибо». Наши руки соприкоснулись на мгновение, и меня бросило в жар. Все мысли мгновенно спутались, я застыла с открытым ртом, забыв, что хотела вести себя как гордая и самоуверенная барышня.
– Пойдем, – подхватив меня за локоть, Матвей зашагал к моему подъезду. Охрана осталась на месте. – Ключи давай.
Замешкавшись, я порылась в сумке и дала ключи. Мы вошли в подъезд, поднялись на мой этаж, и Матвей по-хозяйски открыл дверь. Сразу отправился на кухню, я юркнула следом.
– Чаем угостишь? – поставив пакет на стул, Матвей расселся на угловом диванчике и закинул ногу на ногу.
– Есть только кофе.
– Валяй.
Я щелкнула кнопкой кофеварки, встав к нему спиной, и приготовилась ждать. Кофе готовился долго, я вся измучилась и вспотела, ощущая между лопаток тяжелый взгляд. Не сомневаясь в том, что Матвей разглядывает меня сверху донизу, брякнула:
– Пялиться нехорошо.
И поставила перед ним кружку.
– Да? – вздернул брови Матвей. – А ты когда в клубе свои достоинства демонстрировала, чего ждала?
– Ничего я не демонстрировала, – вспыхнула я. – Я танцевала. И ваше внимание мне ни к чему.
– Ну-ну. – Матвей отхлебнул кофе и сказал: – Гадость. Давай-ка начистоту, детка.
– Я не детка, – еле сдерживаясь, прошипела я. – У меня имя есть.
– Знаю, – серьезно кивнул он. – Зарецкая Аделаида Сергеевна. Двадцать четыре года, не замужем. По профессии – журналист. Нигде не работаешь, снимаешь квартиру, прописана по адресу Темирова, дом 26…
– Хватит, – поморщилась я. – Я поняла.
– Так вот, детка, – продолжил Матвей. – Мне не нравится, когда меня водят за нос. Это понятно?
– Более чем.
– Я спрошу только один раз, и если выяснится, что ты мне солгала, пеняй на себя. Ты знаешь, кто мог убить Бурганова?
– Нет. Откуда мне?
– Но подозрения имеются?
– Да откуда мне…
Матвей резко выбросил
– У тебя красивое лицо. Я бы даже сказал, ангельское. Не хочется его портить, но…
– Я скажу, – торопливо заговорила я, рассматривая узоры на столе. – Я думаю… О Господи.
Матвей отпустил меня и сел на прежнее место. Выпрямившись, я нервно заправила волосы за уши и рассказала об Андрюхе, который пил в клубе, и о Витьке.
– Его туда специально заманили, чтоб тачку взять? – спросил Матвей без особого интереса. Я пожала плечами.
– Возможно. Андрюшка неплохо общается с Витьком, а тот – лучший друг Рамиля.
– А сынишка Мусы был тогда в клубе?
– Я у Юльки спрашивала, она сказала, что в час ночи уехал.
– Камеры?
– Он ушел через черный ход, там камер нету. Мусик не велел ставить, – сказала я, и прикусила язык. Матвей усмехнулся на мое «Мусик», но никак это не прокомментировал, а спросил:
– А Витек что?
– Его не было в клубе вообще. Вы когда ушли, мы с Юлькой размышляли… Ну, мог Мусик так поступить или нет. И решили, что нет. Все-таки Мусик в душе человек добрый, Юльке вон помог, да и вообще. А сын его – наркоман, на все готов. Может, это Витька тачку свистнул, и дружка поджидал, а потом они на кладбище поехали?
– А как у них со стрельбой? – поинтересовался Матвей, а я испугалась:
– Понятия не имею… Я ж только со слов Юльки их знаю. Она мне про это ничего не говорила. Вот Рамиль ножик с собой носит.
– Ножик – это серьезно, – кивнул Матвей, и встал. – Чувствую я, не договариваешь ты чего-то. Так что смотри, я тебя предупредил.
Я отвела глаза в сторону, оставаясь сидеть и невнятно что-то пробормотала между «я никогда не вру» и «пошел ты». Матвей возвышался надо мной, и я все ждала, что сейчас он пойдет в сторону выхода, а он не уходил. И тогда я решила посмотреть на него, что было ошибкой – задрав голову, я уставилась в холодные серые глаза и вздрогнула. А Матвей наклонился ко мне, ухватив за подбородок, нажал на нижнюю губу, вынуждая приоткрыть рот. Шепнул в полуоткрытые губы:
– Не играй со мной, детка.
И ушел, оставив меня дрожать на стуле. Я видела его глаза в этот момент – не было там ничего. Только холод и угроза.
Глава 5
Бесцельно пометавшись по кухне, я выпила три чашки кофе и переоделась. Легкий топ сменила футболка, сверху я накинула ветровку с капюшоном, на ноги натянула белые кеды. И направилась к дому Андрюшки.
Андрей Васильев жил в скромной трехэтажке недалеко от дома моих родителей. Насколько я помнила, проживал он с мамой и маленькой сестрой. Мать Андрея работала продавщицей на рынке, получала немного, поэтому из школы Андрюшка ушел после девятого, и устроился на завод, где свел дружбу с Витьком. Витек вскоре уволился, став кем-то вроде личного охранника Рамиля, но дружба осталась.