Лицо под маской
Шрифт:
— Я рада видеть вас, Джузеппина. Мне очень нравится ваша готовка, спасибо! Вы хотели что-то спросить?
— Да, синьора, — кухарка сделала шаг вперед и даже изобразила что-то вроде реверанса. — Я вот что сказать хотела… Вы ведь будете всякие приемы устраивать, вечеринки?
— Ну, да… наверное… Вы хотите сказать, что это для вас будет затруднительно, готовить для большого количества гостей?
— Нет-нет, что вы! Надо будет, я и помощников найду, это все просто. Я про другое. Вы ведь сами-то из Нового света, так? Вот я и подумала, наверное, мне бы надо было научиться готовить какие-то тамошние блюда?
— Хм, это интересная мысль… — я потерла подбородок, задумавшись. — Дайте мне пару дней, Джузеппина, я постараюсь что-то придумать. Хорошо?
— Да, синьора! спасибо! — и женщина исчезла за внутренней дверью.
— Синьора Пальдини, — я повернулась к домоправительнице. — Что это было? Пожалуйста, присядьте, и расскажите мне.
Дама умостилась на кончике стула, сложила руки на коленях и подняла на меня взгляд.
— Любой прислуге лестно работать в доме, где ее ценят, — сказала она тихо. — А еще — это не декларируется, но существует — каждый дом в городе старается иметь какие-то особенности. У кого-то в гондольерах служит чемпион гонок; кто-то коллекционирует картины и пускает публику на выставки; у семейств совсем уж бездарных слуги гордятся тем, что хозяин способен один выпить ящик вина или выбросить половину фамильного состояния на скачках. Джузеппина придумала неплохой вариант — кухня Нового света необычна для Венеции, и ваши гости будут о ней рассказывать.
— Соответственно, ваши акции поднимутся на несколько пунктов, — продолжила я. — Ну что же, я ничего не имею против. Как я уже сказала, попробую что-то найти. Спасибо, синьора Пальдини, мне нужно ехать.
В гардеробной я надела поверх бело-синего свитера кожаную куртку, сунула в карман перчатки и посмотрелась в зеркало. Неплохо, но все же платье цвета лаванды шло мне куда больше!
Уже далеко заполночь я проводила до гостевой спальни Родерико и Джулию, пожелала им спокойного сна и вернулась в своей кабинет, чтобы посмотреть почту. Вот тоже странное дело: в течение тех пяти дней, пока я плыла от Бостона до Кале, трех дней полета дирижаблем от Кале до Венеции, все время, что я жила здесь, а это две недели — все эти дни я не проверяла свою электронную почту, будто ее и нет вовсе. И вот теперь поздней ночью я крадусь в свой собственный кабинет, чтобы… что? Буду честной хотя бы перед собой: чтобы посмотреть, что же ответила мне Альма Хендерсон. И ответила ли вообще.
По закону подлости, первым мне на глаза попалось письмо от матери. В принципе, можно и не читать — я неплохо изучила набор презрительных определений, которыми она могла бы меня осыпать. Но, если я струшу и не открою письма, в Бостон не уйдет сообщение о его прочтении. И миссис Ван Дер Валлен сразу поймет, что ее дочь струсила. Поэтому я вздохнула и нажала на значок «открыть».
Прочтя короткие шесть строчек, я с трудом подавила желание протереть глаза: моя почтеннейшая матушка мягко (мягко!) укоряла меня за то, что я так долго не давала о себе знать, всячески одобряла мои приобретения (включая Ка’Виченте) и ни словом не упоминала проданную собственность. Меня слегка журили и просили оставаться на связи…
Очень интересно. Надо бы попросить кого-то из коллег-психологов проверить, не настигла ли почтенную даму какая-нибудь потеря памяти или иной Альцгеймер.
Ладно, а что мне пишет Альма?
Моя секретарша была деловитой, как такса. Она уже выполнила все распоряжения в части связи с солиситором, переговорила с тремя кандидатами на должность управляющего клиникой, и две анкеты дожидаются моего внимания в приложении. Сама же мисс Хендерсон послезавтра отплывает рейсом «Аквитанской волчицы», и через пять дней рассчитывает связаться со мной из Кале.
Снилась мне такая чушь, что я несколько раз просыпалась от собственных вскриков. Наконец, в какой-то момент, когда за окном уже начало чуточку сереть, матрас рядом со мной прогнулся, и меня боднули в локоть, сказав «Мррррр».
— Руди, — пробормотала я, подтащила кота к себе поближе и уснула без сновидений.
Родерико отложил в сторону историю болезни и посмотрел на Пьетро Контарини.
— Этот документ страдает прискорбной неполнотой, — сказал он невыразительно. — Мне хотелось бы поговорить с… эээ… доктором Венсаном, который предпринял эту попытку операции.
— К сожалению, — Контарини развел руками, — доктор Венсан погиб вскоре после этого.
— Каким образом?
— Он был в отпуске, в горах. Как мне сказали, лыжа наткнулась на камень, и он чрезвычайно неудачно упал, головой о камень. Шлем раскололся, ну, и…
— Понятно. — Ди Майо помолчал, потом задал вопрос, — Насколько мне известно, была еще одна попытка, но я не вижу этих записей.
— У нас их нет, — Пьетро вздохнул. — Та операция проводилась… без контроля Клана. Карло сам нашел врача, но тот тоже не справился.
— Что нам о нем известно?
— Практически ничего. Он был лишен лицензии по решению Гильдии медиков, работал на Ночную гильдию. Карло его посоветовали его приятели… — Тут Контарини брезгливо поморщился. — Как нам удалось узнать, пару месяцев назад его убили в драке.
— Прелестно, — Родерико откинулся в кресле и посмотрел на меня. — Нора, во что ты меня втянула? Два врача, пытавшихся снять посмертное проклятие с испорченного мальчишки, довольно быстро погибли. Ты хочешь стать третьей?
— Не хочу, — я покачала головой. — Но проклятие можно попытаться снять.
— Как? — Пьетро вскочил и снова сел, обхватив руками голову. — Неужели вы думаете, что маги нашего клана не пытались этого сделать?
Я пожала плечами.
— Возможно, у них не было в руках вот этой информации?
Достав из кармана кристалл памяти, я вложила его в коммуникатор, подождала, пока развернется в воздухе виртуальный лист из «Ежегодника магической Академии Лютеции» и развернула текст к Пьетро. Быстро пробежав его глазами, тот довольно спокойно спросил:
— А кто автор?
— Профессор Редфилд. Она, вообще-то, боевик, но, насколько мне известно, интересуется смежными дисциплинами. Так вот, она занималась, во-первых, природой проклятий, и, во-вторых, вопросом вызова, существования и развеивания посмертных сущностей. Что прямиком выводит нас на некоторые неучтенные возможности.
— Вот же тьма! — Ди Майо ладонью стукнул себя по коленке и, сморщившись, зашипел от боли. — Как ты это нашла? Я материалы по специальности читать не успеваю!