Лицо под шерстью (Врата Анубиса - 1)
Шрифт:
Да помогут нам боги, руа, подумал он, пытаясь высунуться из воды из последних сил.
Он взывал о помощи еще дважды. Его несло течением, кружило, как бревно, и он то плыл вперед ногами, то разворачивался головой по течению. И в этот момент, когда он с отчаянием понял, что у него достанет сил еще только на один призыв о помощи, что-то холодное и острое зацепило его за пальто и рвануло против течения.
Он вытолкнул воздух в завывающем изумленном вопле.
– О Господи, да никак человек!
– услышал он испуганный голос.
– Давай сюда, его надо вытащить!
– Ой, ты сломал ему хребет, отец!
– Дойлю показалось, что это сказала девочка.
– Сядь, Шейла. Ничего такого я не делал. Вот сюда, с этой стороны, а то лодка перевернется, когда я буду его втаскивать сюда.
Дойля куда-то волокли. Он извернулся, посмотрел через плечо и увидел лодку, а в лодке людей. Один из них держал в руках длинный багор с крючком на конце, которым он Дойля и подцепил. Дойль расслабленно повис на крюке. Он закинул голову, смотрел на луну и жадно вдыхал холодный ночной воздух.
– Боже ты мой, Мэг, ты только посмотри!
– Опять мужской голос. Багор стукнулся о планшир, чьи-то руки схватили Дойля за плечи.
– Ну надо же, он связан!
Женщина что-то пробурчала, но что именно, Дойль не расслышал.
– Да ладно, что же теперь делать, - продолжил мужчина.
– Ведь не могли же мы просто смотреть, как его несет течением мимо нас? Да и кроме того, не сомневаюсь, что он оценит то, что мы для него сделали. Мы ведь люди бедные, простые торговцы, и нам вообще-то надо спешить. А мы тут попусту теряем время, изображая доброго самаритянина.
– В этот момент Дойль почувствовал, что его спаситель разрезал веревки.
– Вот так, а теперь поднимайся. Так, хорошо. Черт побери, Шейла, разве я тебе не говорил сесть там!
– Я только хотела посмотреть, что с ним сделали. Его что, пытали?!
– Ну еще бы! Не приставай, Шейла. Ему и так досталось. Подумать только связали по рукам и ногам, бросили в речку Челси, потом выудили - и все только затем, чтобы теперь слушать какую-то идиотку. Сядь немедленно!
Мужчина поднял Дойля за воротник, откинул намокшие полы пальто, ухватился за пояс брюк и перетащил его через планшир. Дойль старался помочь, но он слишком ослабел и ему удалось только перекинуть руки через планшир, когда его проносили над ним. Он бездвижно лежал на банке, впитывая удовольствие от того, что может расслабиться и дышать.
– Спасибо, - ухитрился он выдавить.
– Я не смог бы... продержаться на плаву... больше минуты.
– Мой муж спас вам жизнь, - сурово сказала картофелелицая старуха и наклонилась, чтобы он мог ее видеть.
– Ну, ну, Мэг, уверяю тебя - это ему прекрасно известно. Полагаю, он щедро выразит нам свою благодарность. А теперь, если ты не возражаешь, я двинусь дальше, а то нас относит к берегу.
– Он сел в центр банки, и Дойль услышал, как скрипнули уключины, когда он взялся за весла.
– Мне придется сейчас здорово потрудиться, чтобы нагнать то время, которое мы потеряли, Мэг, сказал он нарочито громко.
– И все-таки я боюсь, что мы доберемся до места слишком поздно и не сможем занять наше обычное место на Биллингсгетском рынке.
– Он остановился на мгновение, потом лодка дернулась и ринулась вперед.
Девочка Шейла с любопытством склонилась над Дойлем.
– Какая хорошая одежда, прямо как у джентльмена. Эх, жалко, что такую одежду попортили, - заметила она. Дойль кивнул.
– Сегодня вечером я это надел в первый раз, - сказал он хрипло.
– Кто вас связал и бросил в речку? Уже отдышавшись и немного придя в себя, Дойль сел, но тут же понял, что поторопился - закружилась голова.
– Цыгане, - ответил он.
– Они вдобавок еще меня и ограбили. Не оставили мне ни цента... то есть я хотел сказать - ни пенса.
– О Боже, Крис, - воскликнула старуха, - он говорит, что у него совсем нет денег! И говорит-то он не по-нашему - никак иностранец?
Ритмичные всплески весел прекратились.
– Откуда вы родом, сэр?
– спросил Крис.
– Из Калиф... то есть я хотел сказать - из Америки. На холодном ветру в мокрой одежде его стала пробирать дрожь, и он покрепче стиснул челюсти, чтобы не клацать зубами.
– Ну тогда, Мэг, у него наверняка есть деньги на путешествие. Где вы остановились, сэр?
– На самом деле я... о черт! Холодно, не найдется ли у вас, во что можно завернуться? На самом деле я только что приехал. Они забрали все: все деньги, мой багаж, мой - ox!
– мой паспорт...
– Другими словами, он нищий, - подытожила Мэг, обратив на Дойля взор оскорбленной добродетели.
– Ну и как же вы собираетесь расплатиться с нами за все, что мы для вас сделали?
Дойлю все это уже порядком надоело.
– Почему вы не сообщили мне ваши условия предварительно, до того как понапрасну тащить меня из реки? Я бы так прямо и сказал, что такие условия для меня неприемлемы, и вы могли бы отправиться восвояси и поискать кого-нибудь более достойного быть спасенным вами. Позволю, впрочем, заметить, что мне никогда не доводилось читать последнюю часть этой притчи - ту часть, где бережливый самаритянин подает бедняге счет за оказанные услуги.
– Мэг, - сказал Крис, - а ведь этот парень прав, и нам не следует принимать от него деньги, даже если бы они у него и были. Я знаю, он будет счастлив отработать долг - да, да, именно так, сэр, по законам божеским и человеческим, - помогая нам на рынке. Например, вы можете таскать корзины, сэр.
– Он глянул на ботинки и пальто Дойля.
– А сейчас принесите ему одеяло, чтобы он смог снять мокрую одежду. Мы ему разрешим, пожалуй, взять рабочую одежду Патрика в обмен на его вконец испорченное тряпье - мы попробуем продать это старьевщику как ветошь, сэр.
Дойлю бросили одеяло, которое воняло луком, и Мэг раскопала в рундуке на носу лодки пальто и панталоны - все бывшее в употреблении, а еще немного порывшись, вытащила латаные-перелатанные плисовые штаны, некогда белую рубашку и пару башмаков, которые выглядели так, будто они украшали ноги старого Криса еще в те далекие времена, когда он был в возрасте Дойля.
– Ax!
– воскликнула Мэг, достав напоследок грязный белый шарф.
– Патрик так его любил.
Холод заставил Дойля не только без отвращения, но и с видимым удовольствием переодеться в эти жалкие, но сухие обноски. Он выпихнул свои мокрые вещи из-под одеяла, Мэг собрала их и сложила столь бережно, что Дойль теперь не сомневался - они рассчитывают получить хорошую цену.