Лицо в зеркале
Шрифт:
Гигантская обувь плавно перетекла в «Йо-хо», цибет, чихание, и, когда они добивали торт, по-прежнему не испытывая симптомов отравления мышьяком, Фрик спросил:
— Вы знали, что моя мать лежала в психушке?
— Не обращай внимания на неприятное, Фрик. Кроме того, это не соответствующие действительности домыслы прессы.
— Но ведь моя мать не подала в суд на тех, кто так говорил.
— В этой стране знаменитости не могут подавать на людей в суд только потому, что те распространяют о них лживую информацию. Им надо доказывать, что за ложью стоял злой умысел. А это
— Пожалуй. Но вы знаете, что могут подумать люди.
— Не уверен, что понимаю тебя. Так что могут подумать люди?
— Какая мать, такой и сын. Мистер Трумэн искренне рассмеялся.
— Фрик, все, кто тебя знает, просто представить себе не могут, что ты был в психушке или когда-нибудь туда попадешь.
Фрик отодвинул пустую тарелку из-под торта.
— А если я как-нибудь скажу, что видел летающую тарелку? Действительно видел, и тарелку, и толпу вылезших из нее больших волосатых инопланетян. Вы понимаете?
Трумэн кивнул:
— Больших и волосатых.
— Так вот, если я кому-нибудь об этом скажу, они первым делом подумают: «Да, конечно, ведь его мать лежала в психушке».
— Знаешь, независимо от того, будет ли кто-нибудь помнить истории о твоей матери или нет, в этом мире есть люди, которые не поверят тебе, даже если ты приведешь одного из этих больших волосатых инопланетян на поводке.
— Хотелось бы привести, — пробормотал Фрик.
— Они не поверят и мне, если инопланетянина на поводке приведу я.
— Но вы были копом.
— Множество людей не могут увидеть правду, даже если ее суют им под нос. И с ними ничего не поделаешь. Они безнадежны.
— Безнадежны, — согласился Фрик, но он думал не о других людях, а о ситуации, в которой оказался сам.
— А вот если ты придешь ко мне или к миссис Макби, мы бросим все и пойдем смотреть на этих больших волосатых инопланетян, потому что знаем, тебе можно верить на слово.
Это заявление безмерно обрадовало Фрика, он даже выпрямился на стуле. Голову переполняли мысли о том, что он хотел рассказать мистеру Трумэну: Таинственный абонент, выходящий из зеркала и летающий между фермами чердака, призраки, пытающиеся добраться до уха по телефонному проводу, когда ты используешь режим 69, ангелы-хранители со странными правилами поведения, пожирающий детей Молох, послезавтрашняя «Лос-Анджелес таймс» с историей его похищения… — но он тянул слишком долго, пытаясь все упорядочить, чтобы слова не сорвались с губ бессвязным потоком.
Так что первым заговорил мистер Трумэн:
— Фрик, пока я не знаю, какой ремонт требуется охранной сигнализации, эти колебания напряжения очень меня тревожат.
От этих слов шефа службы безопасности Фрик сразу подобрался. Опять сказка про колебания напряжения.
— Возможно, это ерунда, но лучше перестраховаться. За это, собственно, твой отец мне и платит. Поэтому, пока сигнализацию не отремонтируют, я бы предпочел, чтобы ты не спал один на третьем этаже.
По выражению глаз мистера Трумэна чувствовалось, что он сам уже повидал больших волосатых инопланетян или ожидал увидеть их в самом ближайшем будущем.
— Я бы хотел стать лагерем в твоей гостиной, — продолжил он. — Или ты можешь прийти в мою квартиру, провести ночь на моей кровати, а я лягу на диван в кабинете. Что ты об этом думаешь?
— Я могу лечь на диване, чтобы вам не пришлось перетаскивать постель.
— Благодарю за заботу, Фрик, но я уже перестелил простыни на случай, если ты остановишь свой выбор на моей квартире. А если окажется, что я менял их без уважительной причины и использовал лишний комплект постельного белья, мне придется держать ответ перед миссис Макби. Прошу тебя, не ставь меня в неловкое положение.
Фрик знал, что мистер Трумэн хочет спать на диване по одной и только одной причине: чтобы занять позицию между дверью в квартиру и спальней, в которой будет спать он. И не потому, что Фрик мог свалиться с лестницы, гуляя во сне. Просто какие-то бандиты могли попытаться взломать дверь в квартиру, и вот тогда, чтобы добраться до Фрика, им бы сначала пришлось иметь дело с мистером Трумэном.
Что-то назревало, это точно.
— Хорошо, — ответил Фрик, встревоженный и одновременно предвкушающий жаркую схватку, победителем в которой, несомненно, будет мистер Трумэн. — Я буду спать в вашей кровати, а вы — на диване. Это здорово. Я никогда не спал вне дома.
— Ну, в общем-то, свой дом ты и не покидаешь.
— Да, конечно, но я никогда не был в вашей квартире. Даже когда вас здесь не было. Для меня это незнакомая территория, как темная сторона Луны. Так что все будет внове.
И вместо того, чтобы раздумывать над тем, как избежать похищения и смерти, Фрик уже рисовал себе совсем другое будущее: может, они не сразу улягутся спать, посидят на ковре при свечах, рассказывая друг другу истории о призраках. Он понимал, что это глупая идея, глупая от начала и до конца, только историй про призраков им и не хватало, но ему она приглянулась.
Мистер Трумэн посмотрел на часы.
— Почти восемь, — он поднялся и начал переставлять грязную посуду на стальную тележку, на которой привез обед. — Я отвезу все на кухню, а потом мы устроим тебя в моей квартире.
— Я бы хотел подняться в библиотеку и взять книжку, — на самом деле Фрику хотелось облегчиться в кадку с пальмой.
Даже в квартире начальника службы безопасности, под охраной бывшего копа, Фрик не горел желанием воспользоваться туалетом, где наверняка будет хотя бы одно зеркало. Человек очень уж уязвим, когда справляет малую нужду.
Мистер Трумэн медлил с ответом, глядя в окно, на ночь, дождь, туман.
— Я всегда засыпаю с книгой, — гнул свое Фрик.
— Хорошо. Но только не задерживайся, договорились? Выбери книгу и сразу иди в мою квартиру.
— Да, сэр, — он направился к двери, но уже через пару шагов остановился. — Может, потом мы сможем рассказать друг другу истории о призраках.
Нахмурившись, словно Фрик предложил взорвать западное крыло особняка, даже чуть побледнев, мистер Трумэн спросил:
— Истории о призраках? Почему ты об этом заговорил?