Лицом к лицу с Америкой
Шрифт:
Капитализму предшествовала эпоха великих географических открытий, и мы знаем, что ко многим из них толкала человека корысть.
Коммунизму предшествует эпоха исследований мирового пространства — величайший пример бескорыстного служения науке, знанию.
На такие бескорыстные подвиги капитализм неспособен. Они могут совершаться лишь в социалистической стране, на преображенной земле, под преображенными небесами.
Великим классическим произведениям прошлого нередко предшествовал Пролог, действие которого происходило на небесах. Там, в небесной выси, заранее предуказывались судьбы будущих героев. В преддверии XXI съезда партии, в преддверии грандиозного семилетнего
И вот сегодня советский сверкающий полированный шарик, остроумно названный журналистами «визитной карточкой Н. С. Хрущева», преподнесен в дар Президенту Соединенных Штатов. А близнец и двойник этого шарика находится на Луне.
Если поглядеть на нашу планету с современной точки зрения, с самой высокой вышки, созданной людьми, скажем с борта советской межпланетной ракеты, то Земля представится вот таким же маленьким шариком, островком, затерянным в звездной бездне.
На совсем небольшом диске вырисовываются контуры континентов двух полушарий. Сердцевину евразийского континента образует соцветие социалистических стран, сердцевину американского континента — цитадель капиталистического мира — Соединенные Штаты Америки. Только узкая полоска воды, обозначенная яркой искоркой — отражением солнца в океане, — разделяет континенты.
Узкая? — может усомниться читатель, вспоминая морские странствия Колумба. Но эпоха Колумба прошла. За какие-нибудь двенадцать часов с небольшим перемахнул через океан «ТУ-114». А советские ракеты? Им ведь просто тесно становится на земле, и они то и дело покидают ее пределы, становясь то спутниками нашей планеты, то самостоятельным спутником Солнца, то почти фантастическим лунным кораблем, то волшебником, завивающим кудри у красавицы Луны.
Узок ныне океанский пролив!
И, если поглядеть на мир с благородных космических высот современности, представляется странным анахронизмом, что великие государства континентов, находящихся в столь же тесном соседстве, как лица на круглом медальоне, пребывают в состоянии международной напряженности, состоянии «холодной войны».
С космических высот, до которых не долетают земные звуки, можно не услышать, что по всей территории заокеанской страны неумолчно грохочут кузницы войны, что вдали от ее пределов, подступая к самым бокам ее великого Восточного соседа, рокоча авиационными моторами, множатся военные базы.
Между тем это именно так. Словно мрачный латник, опустивший железное забрало, все стоит, наклонив свое копье, Западный великан, а политические ораторы, газетчики, трубадуры «холодной войны» продолжают возвещать о намерении его вышибить из седла Восточного соседа.
Вопрос о том, какой социально-экономический строй способен принести наибольший прогресс и благо человечеству, этот вопрос, занимавший великих мыслителей всех времен, проблему, практически решаемую ныне на трети земного шара в процессе научного мирного коммунистического творчества, — эту вековую проблему на Западе по-прежнему кое-кто пытается разрешить политикой «с позиции силы». Но прошли средневековые времена, когда спорные вопросы решались грубой силой. Ведь само определение силы предполагает существование слабости. Но нет слабых в содружестве социалистических стран. Никогда не был так силен, как сегодня, авангард человечества — лагерь социализма.
Человек неразличим с космических высот, но его титаническая деятельность заметна и в масштабе космоса.
Люди создали звездные корабли, они вызвали к жизни энергию атома. Они очень сильны сегодня, так сильны, как никогда в истории.
Американцы построили город Нью-Йорк со стоэтажными небоскребами, подпирающими небо, и они же сконструировали ядерную бомбу. В своей книге «Атомное оружие и внешняя политика» американец Г. Киссингер попытался примерить на глаз американскую водородную бомбу к Нью-Йорку. Оказалось, что одна водородная бомба способна смахнуть все нью-йоркские небоскребы, как фигуры с шахматной доски. Автор подробно разбирает страшные последствия этого предполагаемого взрыва. Академик И. В. Курчатов с трибуны XXI съезда в основном подтвердил справедливость выводов Киссингера. И это очень авторитетное подтверждение: мы-то раньше американцев создали водородную бомбу. Если прежние мировые войны причиняли огромные разрушения, то последствия новой, термоядерной войны, вероятно, будут заметны даже с Луны.
В смятении Г. Киссингер готов оправдать бессердечную расправу древних богов, приковавших Прометея к кавказской скале: Прометей похитил с небес простой огонь, но ведь он мог похитить и огонь ядерный! В оковы Прометея! В оковы человеческий разум!
Но свободный человеческий разум и есть та сила, пред которой поникает, смирясь, грибовидное облако атомного взрыва, пред которой замирает в воздухе молниеносный полет термоядерных ракет. Голос разума — вот что нужно в атмосфере политического безумия, именуемого «холодной войной».
Голос разума!
…Никита Сергеевич Хрущев и Дуайт Эйзенхауэр удаляются в кабинет Президента. Началась первая фаза переговоров, о которых мечтал весь мир.
Ожидалось, что первая беседа Дуайта Эйзенхауэра с Н. С. Хрущевым будет длиться не свыше получаса. Но репортерам пришлось прождать два часа. Помощника Президента по делам печати Д. Хэгерти и представителей пресс-группы при Председателе Совета Министров СССР штурмовали вопросами: — Что обсуждалось? Будет ли коммюнике?
— От меня и от моих советских коллег скажу, что коммюнике будет, но большего сказать не могу, — ответил Хэгерти, привычный к журналистским атакам.
Вскоре было оглашено заявление пресс-группы при Председателе Совета Министров СССР и помощника Президента США по делам печати. Из него явствовало, что атмосфера беседы была дружественной и откровенной. Обсуждались вопросы взаимоотношений между СССР и США, состоялся обмен мнениями в общем виде по международным проблемам. Д. Эйзенхауэр и Н. С. Хрущев договорились относительно общей линии своих дальнейших бесед после возвращения главы Советского правительства из поездки по стране. Такое начало обнадежило всех.
И, хотя репортеры надеялись на дополнительную информацию, сказанного было вполне достаточно. Ясно было одно: Н. С. Хрущев и Д. Эйзенхауэр сразу принялись за дело и, по свидетельству обозревателя «Нью-Йорк геральд трибюн», «не тратили время на дипломатические формальности, сознавая, что на них устремлены глаза всего мира».
Выступая на митинге по возвращении в Москву, Н. С. Хрущев рассказал, что в первой же беседе он спросил Президента, зачем понадобилось накануне визита такое выступление, как речь вице-президента Никсона 14 сентября на съезде ассоциации зубных врачей. Н. С. Хрущев сказал, что г-н Никсон произнес речь далеко не дружественного значения, что к зубной боли он добавил, так сказать, холода. Можно было подумать, что Никсон испугался, как бы действительно не наступило потепление и не кончилась «холодная война».