Лицом к лицу
Шрифт:
Боже, о чем я думаю? — ужаснулась Стефани. Совсем с ума сошла! Она быстро выбросила фривольные мысли из головы и свирепо набросилась на Марко:
— Уверена, что вы спланировали мое похищение очень тщательно, но вам все равно не уйти от наказания!
— Вы так думаете? — Марко поднял бровь, давая понять, что ставит под сомнение ее гневное пророчество.
— Я знаю, вы ответите за это! — Стефани, пристегнутая ремнем, попыталась сесть, поскольку, лежа на заднем сиденье, чувствовала себя уязвимой перед нависающим над ней мужчиной. — Во-первых, похищение людей преследуется законом. И, во-вторых, мой отец наверняка уже позвонил в полицию. Он ведь видел номер вашей машины.
В глубине его поразительно синих глаз что-то мелькнуло, и Стефани всполошилась.
— В чем дело?! Что вы еще придумали?!
Она настороженно огляделась и мысленно отметила, что по-прежнему находится на заднем сиденье большого роскошного автомобиля. Но, присмотревшись, Стефани поняла, что эта машина заметно отличается от «роллс-ройса», в котором она заснула. Она помнила, что сиденья были обтянуты светло-коричневой кожей. Сейчас же их покрывала черная кожа. Исчезла перегородка, отделявшая водительское место от остальной части салона. Стефани вытянула шею и увидела, что капот выкрашен в черный, а не в серебристо-серый цвет.
— Это не ваша машина!
— Небольшая поправка, — невозмутимо сказал Марко. — Это абсолютно точно моя машина — моя личная собственность. А вот «роллс-ройс» был не моим. Янг взял его в аренду для вас, но мне не составило никакого труда использовать его в своих целях. Водитель, который должен был отвезти вас в церковь, был счастлив получить свободный день. Особенно после того, как я вручил ему солидную сумму за его отгул.
Стефани почувствовала себя совсем несчастной. Мысль о том, что она сама натолкнула его на идею сменить машину, травила ей душу. Надо же быть такой непроходимой дурой, чтобы сказать своему похитителю об ошибках, которые он допустил при похищении! Да еще посмеяться над ним за оплошность! Вот он и исправил свои огрехи. Благодаря ей, своей пленнице. Можно было бы еще раз посмеяться, но Стефани было уже не до смеха.
— Вы…
От охватившего ее вдруг ужаса голос Стефани задрожал, и она отодвинулась от Марко так далеко, как позволяло сиденье.
— Как… как вы… меня… из «роллс-ройса» в эту?..
Едва заметная улыбка, игравшая на губах Марко, превратилась в озорную насмешливую ухмылку.
— Разве не понятно? Я перенес вас.
Стефани стало дурно, в глазах потемнело, к горлу подкатила тошнота. Стефани представила, как она, спящая, находилась полностью во власти этого мужчины, и ужаснулась.
— Как вы посмели?! — Она была рада дать волю своему гневу, который помог ей справиться со страхом. — Как вы вообще смели прикоснуться ко мне! — пылая негодованием, выкрикнула Стефани. — Вы не имели права! Никакого права! Если вы еще раз дотронетесь до меня, я убью вас!
Но чем больше она распалялась, тем сильнее это забавляло Марко. С его лица не сходила улыбка, и Стефани просто выходила из себя.
— Кошечка, оказывается, имеет коготки, — насмешливо проговорил он. — Мне надо быть готовым защитить себя.
— Идите к черту! — зло рявкнула Стефани. — Оставьте меня в покое!
— С удовольствием, — мягко ответил Марко. — Но я не могу избавиться от мысли, что в доме вам будет удобнее. Не можете же вы провести всю ночь в машине. Тем более что погода меняется.
Стефани взглянула на небо и убедилась, что он прав. Великолепное солнце, светившее в начале дня, обложили сгущавшиеся облака, с каждой минутой они становились темнее. Но надвигающееся ненастье не так сильно взволновало Стефани, как то обстоятельство, что приближается вечер. Как долго она спала? Сколько миль они успели проехать за это время? И, главное, куда приехали?
— Я уверен, что вы уже проголодались. Если вы зайдете в дом…
— Нет, я никуда не пойду с вами, и вы меня не заставите, — заупрямилась Стефани.
Марко раздраженно вздохнул.
— Стефани, вы не можете оставаться здесь.
— Я могу делать все, что хочу! И для вас я — мисс Роуленд!
Он снова смеется надо мной, черт бы его побрал, подумала Стефани, услышав, как Марко хмыкнул.
— Не глупите, кошечка. Вам тут неудобно и жестко. Кроме того, вы, очевидно, уже проголодались. Пойдемте.
Марко протянул ей свою сильную смуглую руку. Самое ужасное, что Стефани захотелось пойти с ним. Но она уже поверила ему один раз и в результате проспала все на свете. Больше она не хотела попадать в ловушку.
— Мисс, — Марко явно терял терпение, — вы только усложняете ситуацию. Если вы пройдете в дом, мы сможем решить все цивилизованным путем.
— Я не собираюсь ничего облегчать вам! И, честно говоря, вы как-то не ассоциируетесь у меня со словом «цивилизованный». Я не войду в этот дом даже под дулом пистолета.
— Не войдете, даже если я пообещаю, что разрешу вам позвонить родителям? — мягко спросил Марко, прервав ее тираду.
— Позвонить? — Стефани растерялась, ее воинственное настроение моментально испарилось. — Вы действительно позволите мне связаться с ними?
Марко кивнул.
— Но только, если вы войдете в дом.
Его голос звучал вкрадчиво и обольщающе. Такие, наверное, интонации были у Змея, искушавшего Еву в садах Эдема. Стефани чувствовала, что слабеет от сладкоголосого увещевания Марко.
Ей отчаянно хотелось поговорить с родителями, услышать родные голоса. Она чувствовала себя страшно одинокой и потерянной. Не говоря уже о том, что она находилась в полной неизвестности относительно своей дальнейшей судьбы и сильно нервничала из-за этого. Стефани вспомнила, что, когда отец сообщил ей о своих долгах, она, по крайней мере, сохраняла присутствие духа и здравомыслие.
— Первое, что вы сможете сделать, когда войдете в дом, это позвонить своим родителям и сообщить им, что с вами все в порядке. Я уверен, они обрадуются вашему звонку.