Лидия. Головная боль академии. Книга 2

Лавру Натали

Вместо ответа Эдриан спрыгнул вниз.

Ага, оценил мою прогрессивную идею!

Спустившись следом, я снова вгляделась в воду и почти сразу пожалела о своём предложении поймать этого монстра.

Акула в длину метра три! Да она меня целиком может сожрать!

– Я тут подумала, может, ну её на фиг, а? Дождёмся, когда нас спасут?

– Даже если нас уже нашли, пробиться сквозь скалу они смогут через неделю, не раньше. Мы столько не протянем. Так что у нас нет другого выхода. Это единственный худо-бедно рабочий план по спасению. Вы умны не

только в зельеварении, Диа.

Решено было не рисковать конечностями и принести в жертву сапог Эдриана (для придания веса и достоверности) и исподние штаны, испачканные человеческой кровью, любезно пролитой из порезанной от ползанья по скалам ладони.

В итоге мы соорудили поддельную ногу и прицепили к ней сапог. Разумное существо на такую утку не повелось бы, а вот голодная рыба – да.

Мы же должны были остаться ждать на берегу, готовые мгновенно спасти одежду от гибели.

План был таков: как только акула попытается атаковать, мы вытаскиваем приманку на берег (ибо терять драгоценные вещи не наш вариант) и вонзаем в высунувшуюся из воды башку монстра свои кинжалы. Дальше – дело техники: ремнём от брюк делаем петлю, накидываем на пасть рыбы и вытаскиваем тушу на берег.

Звучит, конечно, грандиозно, но, как по мне, полная лажа. Есть куча вещей, которые могут пойти не так.

Эдриан, полный мрачной решимости, приступил к делу: опустил приманку в воду, приготовил клинок с ремнём и сел ждать.

Видимо, монстр был голоден, потому что не прошло и минуты, как его челюсти выпрыгнули из воды.

Недаром Эдриан занимал пост ректора. В бою он был хорош: отбросил штаны с сапогом, мгновенно вонзил кинжал в глаз твари, а через секунду я так же поступила со вторым глазом. Ремень был ловко наброшен на нижнюю челюсть зубастого монстра, но акула так билась и моталась из стороны в сторону, что я отлетела к ближайшему сталагмиту, оставив клинок в глазнице рыбы.

Эдриану повезло меньше, и он вместе с монстром плюхнулся в ледяную воду.

– Нет! – завизжала я, и это был мой, пожалуй, самый беспомощный вопль в жизни.

***

Лидия

Мой товарищ по несчастью не растерялся, рванул рыбину за ремень на берег.

– Диа, хватай! – крикнул мне, прежде чем рыбий хвост мощным ударом оглушил его и с головой окунул в воду.

Я ухватилась за ремень, каким-то чудом держащийся за акульи зубы, и рванула на себя. Ополоумевшая от боли рыбёха сама помогла вытащить себя на берег, хаотично размахивая хвостом.

Дальше я, рискуя попасть в захват мощных зубастых челюстей, схватила хищницу за хвост, оттащила подальше от воды и несколько раз ткнула в голову кинжалом, вынутым из глазницы.

Всё это заняло минуту, не больше, и к тому времени Эдриан выплыл и выбрался на берег.

– Мы сделали это! – воскликнула я, но, посмотрев на до костей продрогшего мужчину, поняла, что без магии и костра перспективы на ближайшую ночь у нас нерадужные. – Вам нужно согреться и высушить одежду.

– Сначала вскроем акулу, –

мотнул он головой.

– Ладно, – пришлось признать, что вскрывать гадину надо, пока она ещё не заледенела.

Эдриан распорол клинком брюхо рыбы и замер.

– Что? – поинтересовалась.

– Не вижу пузыря.

От акулы густо несло каким-то смрадом и аммиаком, и мне стоило колоссальных моральных усилий, чтобы залезть руками в рыбье нутро.

– Богиня, она, что, при жизни протухла? – вырвалось у меня. Хорошо, что к этому моменту я уже проголодалась, и меня не вывернуло наизнанку.

– Кажется, я вспомнил, что у акул не бывает пузыря, – почти замогильным голосом произнёс он.

– Да твою ж... Простите, – я быстро взяла себя в руки. – Должен быть выход. Сейчас-сейчас что-нибудь придумаю...

Из бледного пореза на брюхе акулы на меня печально глядели внутренности: сердце, печень... желудок! Довольно объёмный, длинный, крепкий и пустой.

– Мы используем желудок, – изрекла я и приступила к его извлечению вместе с пищеводом и частью кишечника.

– Как быть со второй дыркой?

– Завяжем узлом. Делов-то. Меня больше волнует, не отравимся ли мы этим смрадом.

– Можем скинуть рыбу в воду. Её мясо всё равно нельзя есть.

– Я не настолько голодна, чтобы питаться тухлятиной, – поморщилась я. – Пока оставим её здесь. Попробую вымочить наш желудок в воде. Надеюсь, поможет.

Пока я полоскала наше будущее спасительное средство, Эдриан отжимался, приседал и прыгал, чтобы согреться.

– Вам нужно отжать одежду, пока не задубела. Так быстрее высохнет. Снимайте по одной вещи, я помогу.

Когда манипуляции с одеждой завершились, я поняла, что больше так не могу, и поделилась с Эдрианом шарфом и шапкой, а сама натянула капюшон.

– Я вижу, вы замёрзли, – сказала ему. – У меня к вам предложение.

– Остальная ваша одежда на меня не налезет, так что даже не заикайтесь об этом, – предупредил он, как будто и так не ясно.

Мой козырь – это умение удивлять, поэтому:

– Перейдём на «ты»?

– Хорошо, Диа, давай на «ты», – кивнул.

– Ну, а раз мы познакомились ближе, можем греться друг о друга: так мы точно не замёрзнем.

Дальше, клянусь, всё произошло как-то само: мокрая, но максимально отжатая куртка Эдриана легла на пол, а мы в обнимку на неё. Спустя полчаса болтовни о наших приключениях меня поцеловали в губы.

Лорена! Это стоило того! Я знала, знала, что на всё твоя воля!

– Это так странно, – прошептал он, слегка оторвавшись от моих губ. – Мы в отчаянном положении, а мне безумно хочется тебя целовать...

– Кажется, становится жарко, – улыбнулась я, как будто получила самый ценный подарок в жизни.

– Ты точно невосприимчива к тьме?

– На все сто, – мои руки легли на его затылок и коварно притянули губы обратно к губам.

Мы целовались, как в последний раз. Хотя наши торопливые ненасытные ласки вполне могли остаться последним приятным действом перед смертью.