Life in me
Шрифт:
Я поворачиваю голову и вижу мою сонную богиню, спящую на моём плече. Мы летим на другой конец Соединённых Штатов. Лететь нам долго, так что я решил послушать музыку и подумать обо всём на свете.
По самолёту постоянно ходят стюардессы, а за окном сплошные облака и чистое небо.
Я тоже решил вздремнуть под звуки классической музыки.
Проснулся я чисто случайно от того, что почувствовал холод на ногах. Кондиционер включили. На экране показали оставшееся время полёта.
“1.12'' – гласила запись, на экране монитора,
– Ну, всё-всё я открываю глаза,- сдаётся она и лишает меня удовольствия слышать её смех.
Я вытянул руку и вызвал стюардессу, нажав на кнопку.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я и смотрю на её животик и лицо по очереди. Девушка тянется в кресле, и я улыбаюсь.
– Замечательно, – коротко и довольно говорит она после потягиваний в бордовом кресле. Готов смотреть на это вечность. – Только кушать хочется.
К нам подходит стюардесса, и я спрашиваю её о еде.
– В нашем ресторане осталась только курица с пюре, сок и чай, – проговаривает улыбчивая рыжеволосая девушка в униформе стюардессы.
– Принесите мне, пожалуйста, порцию и чай, если можно. Есть с барбарисом? Или только обычный? – спрашивает моя любимая девочка, и я щурюсь на неё. Она носит двоих детей, и ей ещё обычную порцию!
– Нет, чай только обычный, чёрный, – отвечает стюардесса, и я вижу по её серым глазам, что она врёт. Но я не хочу ни с кем ссориться.
– Тогда просто сок, – заказывает моя огорчённая девушка, и я беру её за руку.
– Можно этой девушке порцию побольше? Мы беременные, – прошу я и ловлю яростный, но в то же время застенчивый взгляд. Девушка начинает краснеть. А стюардесса отвечает положительно и уходит.
– Я сейчас кого-то покусаю! Не надо всем подряд говорить о том, что я беременна. Мне и так неловко от того, что я начинаю есть, как слон, и пью всё подряд литрами, – тараторит Эмма и мгновенно краснеет. Она начала что-то говорить про дальнейшее развитие, но я её уже не слышал и просто поцеловал, придерживая за живот. Моя рука касалась ремня безопасности и её теплого вязаного платья.
Они с Софией и Ребеккой прикупили несколько вещей на холодное время суток.
В последнее время я стал слишком заботлив. Так говорит моя любимая. Я купил ей много всего, включая препараты. Мне удалось уговорить прежнего врача Эммы приехать к нам и временно работать в больнице Кливленда. Ей будет спокойнее, когда рядом врач, который её знает с нашего самого первого секса. Анна тоже хорошая, но она новенькая, и, если она уедет, она просто потеряет место в этой больнице. Надо будет уговорить миссис Тайл, её врача, вести Эмму дальше, не нравится мне эта Анна.
По прилёту надо будет хорошенько отдохнуть и сразу отправиться на осмотр.
Я оторвался от моей невесты, когда ей принесли обед. Еда в пластиковой посуде. Не нравится мне эта антисанитария. Но делать нечего: ей надо поесть. За окном полдень, а значит, приедем мы домой примерно около двух часов дня.
– Вкусно? – спросил я, и мой хомяк, жуя, кивнула. Она смотрит на меня своими зелёными глазами, её волосы спадают на её красивое пухлое личико, и я не могу не улыбнуться от вида этой картины. Наверное, я никогда не привыкну к этой красоте. С её зрением ничего не изменилось мистер Энгельс говорит, что это наследственное, а тот ушиб помог быстрее этому развиться. Так, что теперь мне придётся привыкать к её зелёным глазам.
Но как мы собирались в поездку... это нечто!
По большей части собирал всё я.
Эмма же составила список всего самого нужного и не очень нужного.
Она лежала на кровати и контролировала, рассматривая все вещи, которые я складывал в чемодан. Я прямо как на показе мод побывал. Она про каждую вещь из своего и моего гардероба отдельно высказывалась.
В нашей красно-синей комнате происходило «отсеивание старья», как она выразилась.
На кровати лежит девушка с планшетом и карандашом в руке. Каждую собранную вещь она отмечала галочкой и комментировала мои вещи. В общем, я понял, что половину моего гардероба нужно просто выкинуть.
Половину полёта мы провели в полудрёме из-за того, что вылетали поздно ночью.
Мама плакала, когда я выносил чемоданы к выходу. Брат сказал: “Вы задолбали уезжать! Чтобы на крестины Олив приехали к нам”. Я обнял его, а он всплакнул. Семейная жизнь сделала его слишком сентиментальным. Надо будет с ним поговорить по скайпу насчёт этого. Пусть хотя бы запишется куда-нибудь. В общем, прощание состоялось почти как обычно, если не считать одного факта. Миссис Коулман осмотрела каждый сантиметр тела своей дочери, когда до неё дошли слухи, что её вторая дочь беременна двойней. Это было что-то. Она даже устроила скандал, когда её действия довели Эмму.
– Мам, я не при смерти, меня никто не насиловал, и не смотрите так на Дэвина. Мы делали это почти сознательно. Я.., – она сделала недолгую паузу, раздумывая, как бы смягчить или отвертеться. – В общем, вам всё подробно расскажет София. Мам, я хотела забеременеть больше года назад. Ещё когда у нас с сестрой появилась первая племянница. Я держала её на руках, и меня осенило ещё тогда! Мам, со мной всё в порядке. Я просто беременна, – сказала она совершенно обыденно и развела руками в стороны.
– Милая, ну прости, – глаза миссис Коулман тогда были на мокром месте, – мы, конечно, хотели внуков, но не думали, что это так быстро произойдёт. Мы, кстати, решили построить свой собственный дом. Он будет большой, из камня, и в нём будет целых шесть спален! Мы купили землю в Валенсии и уже начали стройку. Твой папа выстроил туалет и сарай. А ещё залили гараж, тоже каменный. Приезжайте, посмотрите. Конечно, сейчас там не на что смотреть... Придётся ещё рыть землю под фундамент. А для этого нужна грубая мужская сила, – рассказала миссис Коулман, и я немного удивился: из уст взрослой женщины фраза “грубая мужская сила” звучит как-то странно. Тем более мы не ожидали такого от опытной женщины.