Лифт в преисподнюю
Шрифт:
– Не неси чепухи! Ну, увидели они дым, и что? Это же не человек, не еда, не шум! Дым. Просто серенький такой… ну облачко. Они же не кидаются на облака! – Саша удивился такой реакции Марины. Да и выглядела его жена странно. Это почему-то начинало его раздражать. Сложно быть храбрым, когда любое слово вызывает дрожь у твоего «партнера по выживанию». Но ее можно было понять – она не выходила из дома. Ее сердце до сих пор просто «сидит в пятках». А улица заставляет сердце биться чаще. Там все другое – и воздух, и земля.
– Сашенька, но облака не вылетают из домов.
Оптимизм от собственной идеи начал покидать Сашу. Чернота снова сгущалась в его мыслях, а вместе с ней к телу возвращались сырость и холод. И раздражение каплей за каплей наполняло невидимую чашу…
– К черту! – он вскочил, и маленький Миша, испугавшись, попятился из ванной. – Все это к черту! Я не для того слушал твои насмешки и упреки, когда закрыл квартиру! И не за тем я три месяца сидел и ждал. Этот дом хранит в себе еще много полезного. И я хочу, чтобы все это стало нашим! А если здесь и есть «бывшие», то они будут такие же слабые как тот, которого я убил в магазине. Я сделал это камнем, простым куском кирпича! А теперь у меня есть топор! Пусть он маленький и тупой, но я смогу проломить им череп любому «первому» и «второму». А «третьего» в доме не будет. Даже «второго» не будет! Этот подъезд может стать нашим полностью, а это уже другая жизнь.
– Или этот день может стать для нас последним! – стараясь не выпускать свои мысли из привычных рамок страха, выдавила Марина.
– А он и без этого может стать последним! Прямо сейчас все может закончиться! Неужели ты не чувствуешь, что мы давно перешагнули грань, где оставалась какая-то надежда на кого-то кроме нас самих? Все. Только наши решения приведут нас или в могилу или позволят продержаться…
Они посмотрели друг на друга. Два мнения, как два разных берега, омывала одна и та же вода. Но где-то она только разбивалась о скалы вместо того, чтобы ласкать мягкий песок.
– Чувствуешь разницу между тем, чтобы сделать что-то с нашей жизнью или бояться даже подходить к окнам? Да никакой! И так, и эдак мы можем сдохнуть сегодня! Через час или через пару минут!
***
Саша просидел у двери минут двадцать.
Слушал.
Вдруг кто-то сумел пробраться в подъезд и, пуская кровавую слюну из страшной пасти, ждал его за дверью. Но, к счастью, никого. Тишина.
Чернота.
Стало страшно. Но тут Саша спросил себя, а когда страшно не было? И театрально пожал плечами.
На нем снова была куча одежек с массой застежек. Так он надеялся хотя бы минимально защититься от укусов «бывших». Безусловно, хорошим дополнением к этой тряпичной защите служил топор.
Еще через несколько минут Саша понял, что пора. Встал, провернул ключ, спокойно вышел из квартиры и тихонько прикрыл за собой дверь.
Куда идти?
Наверх?
Вниз?
«Хороший вопрос, – решил Саша и начал подниматься наверх. – С чего я решил поступить именно так? Почему чувствую сегодня себя как-то странно? Возможно, я достиг пика и решил попробовать изменить все. Для этого и в прошлой жизни требовалось рисковать, а уж теперь тем более».
Саша посмотрел в окно на улицу.
Все спокойно вокруг, но тревожно внутри. Проведя рукой по подоконнику и смахнув несколько старых окурков, он развернулся и пошел дальше.
То есть, выше.
Четвертый этаж. Старый труп у первой двери справа. Перешагиваем через этот мешок костей. Идем дальше.
Пятый.
Семьдесят седьмая
«Здесь никого не должно быть, – рассуждал Саша, стоя на последней ступеньке перед площадкой пятого этажа. – Если бы хоть один мертвоход оказался в квартире, мы бы узнали об этом из-за шума. Или по какой-то другой причине. Значит, все будет достаточно просто. Я подергаю ручки, а где окажется открыто – зайду и проверю».
Четыре двери: 77, 76, 75, 74.
Ближняя с номером 74 – новая, металлическая. Саша взялся за ручку, повернул и потянул на себя. Ничего не произошло. Он повторил это несколько раз, прилагая разные усилия, но дверь не открылась. Почему-то Саша почувствовал облегчение, хотя и должен был бы расстроиться. Ведь, возможно, в недрах именно этой квартиры находилось то, что он ищет. А пригодиться ему могло многое.
Но дверь была заперта.
Квартира номер 75 тоже оказалась закрытой. Не открылась и 76.
На пятом этаже осталась последняя непроверенная дверь. Саша толкнул ее, и она отворилась внутрь.
– Действительно, что же еще могло произойти, – с недовольством пробормотал он. – Последняя дверь всегда открывается.
Придется войти.
Распахнутая, она приглашала его в темный коридорчик. Из него, к счастью, никто не выскочил. Но не это смутило Сашу – он внезапно для себя понял, что практически не боится. Чувство страха есть, вот только какое-то другое – скомканное. Как бы странно это ни прозвучало.
Саша не торопясь вошел в квартиру. Справа за входной дверью имелась вешалка для одежды и стояла тумбочка для обуви. Напротив – еще одна дверь. Видимо, в ванную.
Он прошел прямо и оказался в небольшом зальчике. Его небогатую обстановку составляли пара кресел, диван, стол с компьютером и телевизор на черной стеклянной подставке. Возле балконной двери располагался проход во вторую комнату. Видимо, спальню, которая тоже была пустой.
«Значит, здесь безопасно».
Саша начал осматриваться.
Он обратил внимание на наведенный в квартире порядок. Никто в спешке отсюда не уходил. Но никого внутри не было и сейчас. Толстый слой пыли на мебели и запах сырости говорили о том, что это жилище давно необитаемо.
Весьма скромная двухкомнатная квартира не могла таить в себе сокровищ, которым он был бы рад. Поэтому особых надежд Саша не испытывал. На балконе хранилась старая зимняя резина, стеклянные банки, кастрюли, немного керамической плитки и «сумка с сумками». Все.
На кухне – ничего, что не протухло и что можно было бы приготовить без огня. Но две открытых пачки макарон он все равно бросил в первый подвернувшийся пакет. За ними последовали мука, банка фасоли и три чудом не сгнивших чесночины.