Лига мартинариев
Шрифт:
— Давно здесь не были?
— Осенью уехал.
— Значит, пропустили самое захватывающее, — хмыкнул шофёр.
— Наверное. Возил книги продавать. Может, слыхали про «Полёт одиночки»?
Водитель буркнул в ответ что-то неопределённое.
— Так вот, я автор, Родион Григорьевич Мартисс, — продолжал словоохотливый пассажир. — Да, конечно, вы обо мне не знаете — у нас в городе продали экземпляров сто, не больше. А в других местах разошлись все до последнего экземпляра.
Он не договорил — машина взвизгнула тормозами и встала. Шофёр схватил одной рукой Мартисса за горло, а другой вытащил из-за пазухи бумажник. И потом
— Узнаю родной городишко, — пробормотал Мартисс, поднимаясь.
И он затрусил в сторону Звёздной. Впрочем, всё выглядело не так страшно, как могло показаться с начала. Потому как денег в бумажнике не было, ни одной самой завалящей купюры. Всю выручку Мартисс давно перевел на счет в банке, а в бумажнике оставалось лишь мелочь — как раз хватило бы на такси.
Как не странно, за время его отсутствия, ни дом, ни квартира Мартисса не пострадали. Даже почтовые ящики на лестнице не сожгли. Когда Родион Григорьевич открыл свой ящик наружу вывалились два письма. Он поднял их. Разорвал первое. Лист плотной бумаги. Изящный шрифт. Замысловатая эмблема в углу.
«Уважаемый господин Мартисс, издательство „Ганимед“ предлагает издать Вашу книгу…»
Родион Григорьевич присел на ступеньки — так сильно задрожали ноги. Он перечёл письмо ещё раз, не в силах поверить в удачу.
— Надо Юрочке сказать, — бормотал он, поднимаясь в квартиру. — Воображаю, как Юрочка обрадуется…
Уже в квартире он вспомнил о втором письме и вскрыл конверт.
«Прочёл книгу. Наверняка единственный в нашем городе, — Родион Григорьевич щурясь, разбирал слова — почерк был прыгающий, неразборчивый, — хочу благодарить и проклинать одновременно. Я, как Ваш герой, потерял всё: друзей, девушку, и даже любимое дело превратил в ничто. Знаю, что ни сегодня- завтра меня добьют. Потому и пишу. Жаль только, что Вы не знаете, как с этим справиться. А если и знаете, то не успеете мне сказать.
Иннокентий, а на самом деле Кентис. Мое имя тоже превратилось в ничто».
17
Старый автобус сиротливо горбился, облепленный снегом. Снег валил не переставая. Маго вполголоса выругалась и поправила воротник шубки, будто опасалась, что снежная каша сейчас посыплется сквозь мутное стекло. Давно надлежало начаться весне. Но тепла не было. Казалось, что зима длится бесконечно.
— Кого мы ждём? — проговорила она раздражённо.
— Стаса, — отозвался Инквизитор, сидящий на переднем сидении, и тоже зябко поёжился.
— Ты же говорил, что певцы не едут.
— Сам попросился.
— А вы сегодня о чём будете?.. — донеслось с заднего сидения и замерло на полуслове.
— Инквизитор не раскрывает своих тайн. Одно можно сказать: все переживут заново самый мерзкий кусочек своей жизни, — хмыкнула Маго и вытащила пачку сигарет.
— Разрешите, — попросил новичок, сидевший напротив.
Маго царственным жестом протянула пачку. Этот тип и его спутница, оба новенькие, изрядно её занимали. Девчонке было лет двадцать пять, допотопно повязанный платок придавал ей вид домработницы
— Привет мартинариям! — гаркнул Стас, влетая в автобус и отряхиваясь, как пёс после купания.
— Поехали, — приказал Инквизитор и тронул шофёра за плечо.
— Стас, — представился куплетист, пожимая руки новичкам.
— Е… Леля, — пробормотала девица в платке.
— Андрес, — сказал её спутник и протянул Стасу руку.
«Грубоваты ручонки у нынешних аристократов», — подумала Маго.
— Эй, Инквизитор, кого ты везёшь? — воскликнул Стас с деланным изумлением. — Хозяйка будет в ярости. Это же чистейший первачок, — Стас любил делать вид, что разбирается во всех оттенках энергопатии.
— Не понравится — я тебя пущу по кругу, и ты выдашь энергопатию высшего сорта.
— Нет, это не для меня, — Стас по-женски заломил руки. — Я просто забочусь об общем деле.
Автобус вздрагивал всем корпусом на дорожных колдобинах. Кто бы мог подумать, что это шоссе ещё летом было почти идеальным. Стас, по-прежнему не садясь, мотался в проходе, всякий раз норовя пониже наклониться к девице в платке. Маго усмехнулась. Видать, надеялся пожрать тёпленького. Княжеской тоги захотелось! Ну-ну, пусть попробует- вмиг обрежут. Маго перевела взгляд на Андреса. Тот курил и смотрел в окно.
— С тебя-то энергопатии как с козла молока, — заметила Маго.
— Ничего, попробуем размяться.
Странная волна неожиданно накрыла её — будто горячий и ледяной поток обдали одновременно, а потом показалось, что неодолимая сила пытается содрать с неё кожу. Это длилось мгновение, но Маго хватил мистический ужас.
— Ты что, — пробормотала она, подавившись сигаретным дымом и заходясь кашлем. — Тебя не для этого звали.
— Извини, ошибся, — Андрес с равнодушным видом отвернулся к окну и принялся разглядывать мутно-белую пелену.
Автобус дёрнулся и остановился.
— Приехали, — объявил Инквизитор, и ржавая гармошка дверей расползлась в глупой усмешке.
Артисты высыпали наружу. Но вместо ярких огней «Золотого рога» перед ними была лишь снежная пелена, за которой проглядывали черные силуэты берез и тополей да из снежных сугробов торчали развалины какого-то дома. Прибывшие разом утонули в снегу по колено.
— Что это значит? — пробормотала Маго, затравленно оглядываясь и спешно запахивая полы своей шубки.
— Это значит, что сегодня мы даем представление здесь, — отозвался Инквизитор.
— И нам заплатят? — поинтересовался Стас.
— Вдвойне.
Проваливаясь в снег и ругаясь, они пошли по направлению к развалинам. Инквизитор расставил фонари на обломках стен. Кое-как Стас и Андрес вытоптали посередине неровную площадку в снегу. Маго стояла несколько в стороне и курила.
— Это самый замечательный день в моей жизни, — и она швырнула сигарету в снег.
— Я вас узнал, господин Орас, — вкрадчиво шепнуло Стас, наклоняясь к самому уху Адреса. — Зачем всё это?