Лига мартинариев
Шрифт:
Двери распахнулись. Суханов и Нартов вступили в зал.
— Побольше бы таких людей как вы, — одобряюще-покровительственно говорил Вад. — К сожалению, люди привыкли быть дойными коровками. Они отравлены вампиризмом князей. Даже такие ничтожества как фриволёры внушают этим несчастным страх.
Он уселся в приготовленное для него кресло. Нартов занял второе.
— Друзья, мы дадим вам уверенность и безопасность, а я укажу смысл и цель пути. Князья Лиги хотели уничтожить наш город. А теперь я должен в муках возрождать его, поднимать
Несколько подхалимов в первых рядах зааплодировали.
— Я выдворил Лигу из города — и это был первый, и одновременно самый важный шаг на нашем с вами трудном пути.
Вновь аплодисменты.
— Я запретил «Мартинарий-шоу»! Я не допустил к власти пособника Лиги Ораса! Друзья, перед нами теперь стоит очень важная и очень сложная задача — научиться жить вне Лиги! Я уверен, что у нас это получится!
В этот раз первым захлопал Пашка.
— Представьте, что случилось сегодня, господин мэр, — сказал Нартов, улыбаясь. — Сам господин Орас, спасаясь от фриволеров, примчался к нам в квартал, прося защиты. Мы на время укрыли его. А теперь вот думаем — оставить его здесь или нет. Может, взять и выгнать?
Подхалимы, как по команде, дружно засмеялись.
— Орас здесь?! — Вад подпрыгнул в своем кресле.
Толпа тут же поспешно расступилась, и мэр наконец заметил Ораса.
— Мы должны разделаться с этим негодяем! — взвизгнул Вад. — Чего вы ждете?!
— В принципе, он не совершал никаких преступлений, за которые… — начал было Пашка.
Эти слова буквально взбесили Вада.
— Он — князь! Вот главное его преступление!
— Это не преступление, а всего лишь моя особенность, — сказал Орас резко. — Биологическое отличие. Вроде ваших рук и ног. Или ваш физический недостаток — тоже преступление?
Если бы он плюнул Ваду в лицо, он бы не смог оскорбить его сильнее. Я вцепилась в локоть Ораса.
— Андрей, помолчи, умоляю…
— В этой ситуации лучше молчать тебе, — огрызнулся он.
— Тише! — взмолился Семилетов.
— Орас — пособник Лиги. За одно это его можно расстрелять на месте! — рявкнул Вад.
— Это ваш приказ? — спросил Нартов.
Вад хотел крикнуть «да», и уж было открыл рот, но вовремя сообразил, в какую ловушку заманивает его Павел.
— Пока нет, — прошипел он. — Но вскоре я уверен… Я… — он подозрительно прищурился и оглядел Пашку уже без прежней приязни. — Если бы вам удалось предоставить необходимые материалы…
Павел усмехнулся. Если бы такие материалы были, он бы не стал прибегать к помощи Вада. Но, увы, прекрасно спланированный спектакль сорвался. Вад вовремя опомнился и испугался.
— Не волнуйтесь, когда материалы найдутся, мы устроим публичный процесс. Выездную сессию суда в кафе на Звездной. Кажется, господин Орас обожает это милое местечко. Ему будет там уютно.
Подхалимы вновь с готовностью захихикали.
— Сволочь, — прошипела я.
— Тише, — взмолился Семилетов.
— Кишка тонка, — вдруг сказал кто-то справа от нас, и по залу прокатился дерзкий смешок.
Вад заерзал на кресле, будто ему внезапно сделалось неудобно сидеть.
— Но знаете ли… тороплюсь… неотложные дела… а вы тут сами…
Даже сейчас, находясь на вершине, он боялся поверженного Ораса, и самым примитивным образом трусил, хотя порой наглость заставляла его делать умопомрачительные кульбиты. Суханов сполз с кресла и торопливо засеменил к дверям. Ему аплодировали — опять же — всё те же первые ряды. Нартов окинул коротышку презрительным взглядом — мэр испортил ему великолепную развлечение.
— Этих двоих назад в камеру! — крикнул он охранникам, устремляясь вслед за Сухановым.
Пока охранники протискивались меж стоящих людей к нам, я склонилась к Сергею и прошептала:
— Вы должны помочь, — я не просила, а приказывала.
Он округлил глаза, давая понять, что не желает вмешиваться.
— Или будете пенять на себя!
Никогда не думала, что сумею говорить таким мерзким шипящим шепотом. Что смогу угрожать. Семилетов растерянно оглядывался, пытаясь определить, слышал нас кто-нибудь или нет.
Нас с Орасом повели к выходу.
— А что, если Ораса и его шлюху просто хорошенько поколотить! — заржал кто-то из подхалимов.
Он даже шагнул вперед, уверенный, что безнаказанно может влепить оплеуху пленнику. Но напасть на Ораса все же побоялся. Выбрал меня. Он ударил, и пребольно. Но эта боль вернулась к обидчику звонкой пощечиной. Тот охнул и схватился за щеку, беспомощно озираясь по сторонам, не понимая, кто же его ударил. Нас вывели в коридор. Мне очень хотелось оглянуться — проверить, последовал ли за нами Сергей. Но я заставила себя сдержаться, чтобы не выдать его до срока.
«Ну что же ты… Почему медлишь?» — мысленно обратилась я к Семилетову, почему-то веря, что он должен прийти.
И не ошиблась. Мы уже были возле дверей нашей камеры, когда сзади на одного охранника обрушилась бесшумная тень. Тот тихо охнул и свалился на пол, сбив меня с ног. Орас, будто только и ожидал этого удара, развернулся и всадил локтем в челюсть идущему за ним парню. Потом, ухватив его за ворот куртки, швырнул вперед — носом в железную дверь. В следующую секунду он уже выдернул из кобуры пистолет охранника и отстегнул от его пояса ключи. Дверь распахнулась.
— Берем Кентиса и уходим! — бросил Андрей, врываясь в камеру.
И остановился. Комнатушка была пуста. Кентис исчез. В первое мгновение я подумала, что ему удалось удрать. Потом поняла, что ошиблась. Кентис просто-напросто не мог сам уйти.
— Где он? — обернулся Орас к охраннику.
Парень сидел на полу и, всхлипывая, вытирал кровь с разбитого носа. Ему было лет двадцать. Может, чуть больше. Некрасивое круглое лицо с носом-картофелиной, крупные полные губы. Глаза круглые, широко раскрытые, как у ребенка. Он и в самом деле было чуточку ребенок.