Лихое братство Тортуги и Ямайки
Шрифт:
Сформировав батальон из 400 человек во главе с неким капитаном Делилем (по-французски — Capitaine de L’Isle, что в переводе означает «капитан Острова»), флибустьеры разделились на четыре роты, причем первую возглавил сам Делиль, вторую — пират по имени Адам, третью — Лормель, а четвертую — Ан Леру. Согласовав свой проект с губернатором Уоттсом, который, надеясь на получение части пиратской добычи, выдал флибустьерам английское каперское свидетельство, Делиль и его сообщники отыскали в порту капитана Лекубля и предложили ему отдать им свой корабль «в аренду». По словам дю Тертра, «ему сказали откровенно, что он более не хозяин его и что, если он не отдаст его добром и по-дружески, они заберут его силой». Конечно, Лекубль не стал упрямиться.
Погрузившись на «арендованный» фрегат и на два-три других суденышка, флибустьеры взяли курс на Пуэрто-Плату. Высадившись там на берег в день Вербного воскресенья или днем позже, они двинулись обходными путями через леса и саванны к Сантьяго и в ночь на Святую пятницу, незадолго до рассвета, неожиданно напали на спящий город. Заколов около трех десятков испанцев, пытавшихся оказать им сопротивление, французы устремились прямо к дому губернатора. Последний был найден в постели. «Он свалился с кровати, — рассказывает дю Тертр, — и, услышав, что враги говорят по-французски, высказал свое удивление тем, что французы пришли нападать и убивать, ибо он получил известия о прекращении военных действий и о заключении мира между коронами Франции и Испании. Эти пираты ответили, что у них имеется английское каперское свидетельство, и обвинили его во всех избиениях французов, совершенных по его распоряжениям и иных губернаторов его нации, велев ему готовиться к смерти».
Когда губернатор Сантьяго-де-лос-Кабальероса упал на колени и начал молиться, флибустьеры прервали его, спросив, сколько он может заплатить за свое спасение. Испанец сказал, что готов отдать им всё, чем владеет. «Тогда наши мошенники, — продолжает дю Тертр, — потребовали с него не менее шестидесяти тысяч экю. Он им ответил, что у него нет столько, но что он готов уплатить часть выкупа шкурами, что и было сделано; а остальное, что надлежало выплатить деньгами, он им обещал, однако так и не заплатил».
За сутки флибустьеры разграбили весь город и забрали из церквей колокола, украшения и священные сосуды. Позже на Антилах рассказывали, что пираты увели с собой и изнасиловали захваченных в городе знатных дам. Дю Тертр опровергает эти слухи, заявляя, что у французов был уговор — кто будет уличен в подобного рода преступлении, тот лишится своей доли добычи. После того как они запаслись провизией и вином, пираты забрали с собой в качестве заложников губернатора и несколько знатных горожан и двинулись через лес в обратный путь.
Тем временем жители окрестных мест, объединившись с беглецами из Сантьяго, собрали отряд в тысячу человек и устроили на выходе из леса засаду. Несмотря на свою малочисленность, флибустьеры отчаянно защищались; «так как все они были хорошими стрелками, то каждый выбрал себе по человеку, и они сразу же уложили наповал более шестидесяти». После двухчасового сражения испанцы отступили, намереваясь собраться с силами и повторить атаку. Но во время этой передышки французы, потерявшие 10 человек убитыми и 5 или 6 ранеными, решили показать им губернатора и других знатных пленников. При этом было заявлено, что в случае нового нападения они перебьют всех заложников и «продадут свою жизнь дорогой ценой». Посовещавшись, испанцы разрешили пиратам продолжить путь к побережью.
Несколько дней флибустьеры провели на морском берегу, надеясь получить оставшуюся часть выкупа, но, так и не дождавшись обещанных денег, отпустили заложников и отбыли на Тортугу.
После дележа добычи на каждого участника похода пришлось по 300 крон. Довольные полученными трофеями, они решили отблагодарить своего вожака и подарили ему часть сокровищ сверх его доли. Упаковав добычу в сундук, капитан Делиль решил вернуться во Францию и там жить в свое удовольствие. Он сел на английское судно, однако во время перехода через Атлантику шкипер корабля, надеясь прикарманить пиратские денежки, затеял с Делилем ссору и выбросил его за борт. Говоря о судьбе остальных участников похода, дю Тертр назидательно замечает, что «все другие тоже ничего не выиграли от этого добра, и многие из них нашли несчастный конец».
Экспедиции флибустьеров Ямайки на Вилья-Эрмосу и Гранаду
В августе 1665 года в рапорте герцогу Альбемарлю сэр Томас Модифорд упомянул об отряде ямайских флибустьеров, отплывших из Порт-Ройял в конце 1663 года с каперским свидетельством от лорда Виндзора. Отряд насчитывал примерно 150 человек, во главе его стояли капитаны Давид Маартен, Якоб Факман (Джекоб Джекмэн), Генри Морган, Фримен и Джон Моррис.
В британских архивах сохранился подробный отчет Модифорда об этой экспедиции, составленный 20 (30) сентября 1665 года на основе показаний трех капитанов — Морриса, Факмана и Моргана. В этом отчете указывалось:
«Опрашиваемые говорят, что, отсутствуя 22 месяца и ничего не зная о перемирии между королем и испанцами, они действовали наилучшим образом в соответствии с их каперским поручением от лорда Виндзора брать добычу у этой [испанской] нации; и что примерно в минувшем январе [1665 года], продвигаясь рекой Табаско [Грихальва], впадающей в Мексиканский залив, они взяли несколько индейцев, которые пообещали провести их к городу Вильдемос [Вилья-Эрмоса], куда они шли примерно 300 миль, чтобы не быть обнаруженными; и придя к ним утром [24 февраля] со 107 людьми, они захватили их форт с артиллерией, в коем было 11 пушек, взяли 300 пленных и оставались там 24 часа И, отобрав лучших пленных, чтобы обезопасить себя, они спустились к устью реки и обнаружили свои корабли, оставленные там, пропавшими, захваченными (как они позже поняли) испанской флотилией. Примерно 10 дней спустя они обнаружили испанцев вместе со своими кораблями и 300 людьми на них, идущими на них. Едва завидев их, они возвели небольшое укрепление на мысу и установили 5 больших пушек, которые они унесли из города Испанцы послали человека с флагом и предложили им пощаду. Они сказали им, что они — англичане и ради чести своей страны презирают принимать пощаду. Тогда враг высадил 150 человек, а прочие оставались возле них на своих кораблях. Когда они оказались на расстоянии выстрела, они открыли по ним огонь и пробили бреши в их рядах в нескольких местах. И в то же время их сухопутные силы подошли к ним, но с Божьей помощью они разбили их как на море, так и на суше, не потеряв ни одного человека.
После этого они отпустили своих пленных, снарядили 2 барки и 4 каноэ и попытались повернуть в наветренную сторону; они осуществили высадку в Рио-де-Гартас и взяли город с 30 людьми, но когда они находились в городе, враг дал залп по ним из-за бруствера, о котором индейцы им не сказали и за которым находилось 30 человек. Они убили 4 из них. Тогда они в ярости штурмовали его и убили 15 человек, а прочих 15 испанцев взяли пленниками. И, взяв то, что хотели, они вернулись на борт, пересекли Гондурасский залив, прибыли на остров Роатан и там запаслись водой. Затем, плывя к Москитовому берегу, они увидели судно, стоявшее на рейде Трухильо, и захватили его, а затем высадились на берег и овладели городом».
Испанские источники дают возможность уточнить отдельные моменты этой экспедиции с момента ухода флибустьеров из Вилья-Эрмосы до захвата ими Трухильо. Возвращаясь к побережью Мексиканского залива, пираты остановились в Санта-Тересе, и там потребовали за освобождение пленных 300 голов крупного рогатого скота Прибыв к месту стоянки своих судов, они увидели три испанских фрегата, которыми командовал Хосе Альдана — племянник и заместитель Антонио Мальдонадо де Альданы, губернатора Кампече. На борту фрегатов находилось 270 моряков и солдат. Небольшой отряд флибустьеров, охранявший пиратские суда, успел сбежать на одном из них; остальные были захвачены испанцами. Морган и его товарищи освободили заложников, взятых в Вилья-Эрмосе, и двинулись в западном направлении на двух барках. Утром 17 марта 1665 года в районе островка Санта-Ана их попытался задержать патруль испанской береговой охраны, однако флибустьеры проигнорировали призывы испанцев сдаться, продолжая следовать тем же курсом.