Лихое братство Тортуги и Ямайки
Шрифт:
В воскресенье 12 французских кораблей, маневрируя напротив стены Ла-Марина, начали артобстрел фортификаций города Хотя большинство ядер не достигало цели, сам по себе факт бомбардировки создал в Картахене нервозную обстановку, граничившую с паникой. Старики, женщины и дети с плачем и криками отчаянья устремились к воротам, и городской страже не удалось сдержать натиск этой обезумевшей толпы. Некоторые струхнувшие кабальеро, желая улизнуть из города, переоделись в женское платье. Трибунал инквизиции, охранявший горожан от «предателей и возмутителей общественного спокойствия», покинул Картахену в составе двух инквизиторов с соответствующим персоналом следователей, писарей, приставов и палачей; по их стопам, прихватив наиболее ценные вещи, двинулись монахини из монастырей Санта-Клара и Санта-Тереса.
Во второй половине дня французские корабли выстроились в линию недалеко от входа в лагуну и выслали шлюпки для замера глубин. Устье Бока-Чики оказалось достаточно глубоким, но высокий прибой не позволял приблизиться к берегу. Одна из шлюпок, появившаяся недалеко от западного бастиона Картахены — Санто-Доминго, была обстреляна испанцами и поспешно повернула назад. Но остальные обнаружили на полуострове Тьерра-Бомба маленький мыс, за которым имелось удобное место для высадки, не видимое с башен форта Сан-Луис.
15 апреля в девять утра французы прекратили бомбардировку, а спустя час их корабли вошли в устье Бока-Чики. Десант из 1200 человек был высажен в лиге от форта, в месте, называвшемся Лос-Орнос («Печи»). Пытаясь сбросить неприятеля в море, испанцы вышли за ворота форта и устремились к берегу, но в этот момент заговорили мощные пушки двух линейных кораблей и бомбардирского галиота. Их поддержал отдельными залпами «Скептр». Неся потери, испанские солдаты были вынуждены повернуть с полпути назад.
Встав во главе десанта, Пуанти двинулся вдоль берега к ближайшей возвышенности, которая давала возможность, с одной стороны, укрыться от пушек форта, а с другой стороны — наблюдать за испанскими позициями. Здесь, на склоне возвышенности, среди развалин покинутой деревни, французы установили мортиру и разбили лагерь.
После полудня в Картахене был собран военный совет {хунта). Обсуждались вопросы укрепления обороны города и порта. Было предложено, в частности, затопить в проливе Бока-Чика галеон дона Маркоса де Консуэгра и отправить подкрепления к дону Санчо Химено. Выполнение последнего задания возложили на экс-губернатора Санта-Марты дона Антонио Фернандеса Бальинаса.
Ночью Пуанти в сопровождении вице-адмирала де Леви и нескольких своих офицеров предпринял вылазку к стенам форта. Пока они производили топографическую съемку крепости и рва, с кораблей была выгружена артиллерия, необходимая для штурма. На рассвете, когда солдаты приступили к постройке туров и фашинов и установке на них пушек, в проливе неожиданно появилось большое каноэ с отрядом испанцев. Игнорируя присутствие неприятеля, оно не спеша двигалось в сторону форта. Французы, дождавшись, когда испанцы приблизились к берегу на расстояние выстрела, открыли по ним огонь из мушкетов. Около 15 человек было убито, а из оставшихся в живых одни попрыгали за борт, другие спрятались на дне каноэ. Всех их захватили в плен. Обнаружив среди пленных двух монахов, Пуанти решил отправить одного из них к коменданту форта с требованием сдаться; но перед этим, желая припугнуть испанцев, он показал святому отцу выгруженную на берег артиллерию и устроил для него смотр экспедиционных войск Монаху было невдомек, что с помощью хитроумной перестановки отрядов с места на место французы постарались ввести его в заблуждение относительно их реальной численности.
В восемь часов утра парламентер передал то, что ему было велено, однако дон Санчо не придал значения сообщению о силе неприятеля и в грубой форме отверг предложение сдать форт. Очевидно, он надеялся на скорое прибытие подкреплений, отправленных в Бока-Чику губернатором Риосом В тот же день некоторые флибустьеры, укрывшиеся в покинутых домах близ форта, решили повторить подвиг, совершенный солдатами на рассвете. Они подкараулили лодки, перевозившие испанские отряды, и начали стрелять в них. Шум сражения привлек внимание других пиратов. Схватив ружья и сабли, они бросились к берегу, но, оказавшись в пределах досягаемости форта и угодив под сильный мушкетный обстрел, вынуждены были отступить. Позже Пуанти с издевкой писал в своем отчете: «Буканьеры, не видевшие пользы в несении службы там, где была хоть какая-то опасность, большей частью бросились в укрытие. Я встретил их по пути и, убедившись, что слова до них не доходят, пустил в ход палку, заставив их тем самым вернуться на пост, который они оставили».
Как бы там ни было, высадку испанцев удалось сорвать, и их лодки вернулись в Картахену.
Получив от испанского перебежчика дополнительные сведения о численности гарнизона Бока-Чики, барон назначил начало штурма на 16 часов. Первыми к откосу, на вершине которого находился форт, устремились два отряда гренадеров и батальон регулярных войск; следом за ними двинулись солдаты, тащившие длинные приставные лестницы. Когда они достигли основания откоса, испанцы встретили их огнем из мушкетов и пистолетов. Правда, чтобы видеть атакующих, защитникам форта приходилось постоянно высовываться из укрытий и наклоняться вперед, подставляя себя под выстрелы французских снайперов. Поэтому число жертв среди них увеличивалось с каждой минутой. Вскоре негры и мулаты, находившиеся в крепости, дезертировали, и оставшейся на бастионах кучке испанцев, деморализованной численным превосходством неприятеля, не оставалось ничего иного, как сложить оружие. Пуанти обещал им быть мягким и предложил щадящие условия капитуляции.
Из-за нагромождения завалов, образовавшихся перед воротами форта, испанцы не могли быстро связаться с бароном, и он с нетерпением ожидал, когда со стены спустится человек, уполномоченный передать ему ответ коменданта. Наконец, путь был расчищен и ворота открыты. Дон Санчо, сломав свою шпагу, вышел навстречу Пуанти и холодно заявил, что молить о пощаде не хочет и не будет.
— Если бы не трусость моих подчиненных, — добавил он, — я бы не сдал вам эту крепость и не сдался бы сам.
Восхищенный его мужественным поведением, барон снял свою шпагу и передал ее дону Санчо со словами:
— Такому человеку, как вы, не приличествует быть без шпаги. Вручаю ее вам в знак преклонения перед вашей храбростью и героизмом.
Химено передал барону ключи от форта.
— Вручаю вам, — сказал он, — ключи от всех Испанских Индий.
Пуанти сохранил коменданту Бока-Чики жизнь и имущество и разрешил удалиться вместе с семьей и рабами в имение, находившееся на дальней стороне лагуны. Офицеры также были освобождены, а простых солдат заперли в подвальном помещении.
По замечанию очевидца событий, «победа стоила французам малой крови и еще меньших трудов». Луи-Шансель Лагранж писал, что потери французов составили 6 солдат и 7 флибустьеров убитыми и 22 человека ранеными; по другим данным, французы потеряли 50 человек. Потери испанцев составили, по одним данным, 9 человек, по другим — 41 человек (в том числе убитыми — 21, ранеными — 20).
Подняв над фортом флаг Бурбонов, французы обыскали подземные казематы и обнаружили в них двухмесячный запас провизии. После этого, оставив в форте 34 пушки и гарнизон из 160 или 170 солдат, Пуанти приказал нескольким фрегатам охранять пролив Бока-Чика, а остальной части эскадры подготовиться к входу в лагуну.
17 апреля, когда отряды, участвовавшие в штурме форта Сан-Луис, вернулись на борт кораблей, началась буксировка их в Картахенскую бухту. Отсюда по каналу Сургидеро можно было проникнуть во внутреннюю гавань и к городским причалам Устье канала защищал форт Санта-Крус, лежавший на расстоянии примерно двух с половиной лиг от Бока-Чики, и Пуанти решил овладеть им одновременно с захватом монастыря Нуэстра-Сеньора-де-ла-Попа. Взять Ла-Попу должны были флибустьеры. Но когда им велели садиться в лодки и сообщили, что вместо раненного в бою Дюкасса их возглавит Донон де Галифе, со стороны пиратов послышались протестующие возгласы. Галифе был новичком на Сен-Доменге и уже по одной этой причине не пользовался среди морских разбойников авторитетом Чтобы подавить начавшийся мятеж и заставить пиратов выполнять его приказы, Галифе пришлось прибегнуть к крайним мерам Он захватил одного из бунтовщиков, силой усадил его в лодку и отвез к Пуанти. Барон тут же велел привязать пирата к дереву и завязать ему глаза; затем была вызвана рота мушкетеров. Возбужденной толпе флибустьеров дали понять, что любого, кто откажется подчиняться, ожидает расстрел Вслед за этим Галифе, желая завоевать симпатии флибустьеров, стал просить Пуанти помиловать осужденного (никто не подозревал, что об этом он договорился с бароном заранее). Продемонстрировав силу, барон в конце концов «уступил» и вернул пирата его друзьям Естественно, что последние в знак благодарности признали Галифе своим командиром.