Лихорадка под названием...
Шрифт:
Чувствуя, как слёзы, до этого момента с таким упорством сдерживаемые, вот-вот хлынут из глаз, опрометью бросилась из кабинета врача, старательно делая вид, что всё просто замечательно, великолепно и утоплено в пористом шоколаде. Видимо, получалось из рук вон плохо, потому что многие пациенты, сидящие на диванчиках или мягких креслах в ожидании, пока их пригласят войти в кабинет, бросали на меня сочувствующие взгляды, а некоторые самые "добрые" и "отзывчивые" ещё и громко перешёптывались... Благо пальцем не тыкали, и то хлеб!
Вылетев на улицу, резко затормозила, поражённая переменами, которые произошли, пока я находилась в больнице. Вместо промёрзлой, тёмной земли, кое-где покрытой тонкой корочкой
Редкие прохожие или больные, неспешно прогуливающиеся по двору клиники, шли, недовольно отряхивая с одежды белую крупу и морща носы, будто увидели нечто до крайней степени омерзительное. Глупые, это ведь такое счастье - первый зимний снег! Мягкий, чистый, ласковый... Он, как лучик надежды, дарующий веру в светлое будущее!
Быстрым шагом спустившись со ступенек, над которыми была сделана навесная крыша, выскочила под идущий снег и, забыв обо всём, словно ребёнок, подставила заплаканное лицо ласковым и одновременно колючим снежинкам. Чувствуя, как при соприкосновении с кожей снежинки начинают таять, поэтому по щекам снова потекли искусственные слёзы, радостно улыбнулась. Ну, и пусть доктор Фильман считает, что пациентка Огурцова неизлечимо больна - это ещё не установленный факт, который требует множества анализов! Пусть в Академию "Нация" идти не хочется из-за постоянных проделок остолопов-студентов и подначиваний идиотов из "королевской" четвёрки, но ведь моя заветная мечта сбылась: я учусь в самом престижном ВУЗе страны, а это вам не хухры-мухры! Пусть наша семья должна банкирам как земля - колхозу, но ведь это ещё не конец света: деньги, в конце концов, можно заработать, а всё остальное приложится!
– Огурцова, ты в своём уме?
– над самым ухом раздался деловитый бас Егора, заставивший меня испуганно дёрнуться в сторону.
Заехав от неожиданности корреспонденту локтём в живот, с непередаваемым удовольствием проследила, как парень сгибается пополам, злобно матерясь сквозь крепко стиснутые зубы. А вот не надо было нас с Германом вчера на "дело" посылать, тогда бы и такой реакции из-за расшалившихся нервов не было! Но, как бы не по-нраву была мне сия дивная картина отмщения, а совесть всё-таки ещё не до конца впала в летаргический сон, поэтому сейчас грозно вопила о том, что с Васечкина станется сотворить очередную гадость, направленную непосредственно на нерадивую официантку из кафетерия "Ириска", поэтому в срочном порядке вымаливаем прощение.
– Ой, Егорушка, - сделав, ну, очень большие и удивлённые глаза, поспешно добавила в голос полкило сострадания, - сильно больно?
– Нет, - прокряхтел молодой человек, принимая нормальную позу.
– Чего так долго?
– Очередь, сам понимаешь, - журналист будет последним человеком, кто узнает мои тайны или проблемы.
– Ну, что, поехали обратно?
Стоило только сделать шаг в сторону парковочной зоны, где Васечкин оставил свой дорогущий джип, как меня бесцеремонно схватили за шкирку и резко дёрнули назад, тем самым заставляя вернуться на исходную позицию. Замахав руками на манер ветряной мельницы, сипло захрипела, оповещая всех присутствующих о нехватке кислорода в организме. Услышав предсмертные стоны временно вверенной его заботе Огурцовой, Егор довольно хохотнул, буркнул под нос, мол, актёрской практики маловато, а так, при хорошей тренировке
– И что это было?
– резко крутанувшись на пятках на сто восемьдесят градусов, воинственно сжала кулаки и в упор посмотрела на улыбающегося суицидника.
– Ну, прям как малое дитя, - притворно всплеснул руками Васечкин, доставая из внутреннего кармана укороченного мужского пальто носовой платок, сложенный вчетверо.
– Не вертись!
– прикрикнул парень, когда заметил мои манёвры по направлению к спасительному тротуару.
– Ч-что ты собираешься делать?!
– выставив перед собой руки, попыталась не допустить вторжения ушлого корреспондента в личное пространство. Но не тут-то было, парень оказался из категории упёртых слонов, и ломился ко мне словно танк на передовой.
– Васечкин, ядреные пассатижи, не пугай меня!
– У тебя всё лицо в капельках воды, а брови, ресницы и чёлка - в снегу, - осторожно, словно боялся поранить меня, молодой человек промокнул влагу мягкой тканью.
– Или прикажешь везти тебя в таком виде обратно в кафе, чтобы Машка на пару с Германом мне голову оторвали, особенно если ты начнёшь чихать и кашлять?
Представив сию занимательную картину во всех красках и в лучших традициях блокбастера (привязанный к стулу и избитый до изнеможения Егор, да склонившиеся над ним убийцы, коими представлены мои друзья), позорно поняла, что даже поспособствую такому хорошему делу, как членовредительство отдельно взятых личностей. Пока в непутёвой голове крутились картины одна кровавее другой, журналист успешно закончил с ликвидацией снега на девичьей моське и теперь задумчиво смотрел на меня.
– Ты уверена, что не плакала?
– с каким-то особым нажимом уточнил оппонент, всё также пристально смотря в мои испуганные глаза.
– Думаю, что такое знаменательное событие непременно бы запомнила, - съязвила, искренне желая оказаться от проницательного парня как можно дальше.
– А ты ещё раз подумай, - недвусмысленно посоветовали мне, беря под руку и ведя по направлению к автостоянке.
– Что тебе сказал доктор Фильман?
– Откуда...
– начала было я, но моментально сдулась под строгим взглядом карих глаз.
– Нужно дождаться результатов последнего анализа, и тогда уже смело можно будет говорить о правильности и точности поставленного диагноза.
– А что за диагноз-то?
– щёлкая брелком сигнализации, молодой человек галантно открыл дверь пассажирского места.
– Сказали менингит, а там, кто знает, - якобы беззаботно пожала плечами, хотя только один Бог ведает, чего мне этот жест стоил.
– Неужели волнуешься за меня, а Егорка?
– чтобы сгладить неловкую паузу, повисшую после откровенного вранья, решила бить сарказмом и язвительностью - этот метод всегда и безотказно срабатывает!
– Конечно, - не стал лукавить пронырливый журналист, - ведь если ты выйдешь из "игры", то и вся затея с "Казановами" полетит псу под хвост, - заводя мотор, водитель ехидно улыбнулся.
– Да и апельсины нынче дорогие - никаких денег не хватит, чтобы навещать балбесину Огурцову, так некстати угодившую в больницу!
Высказавшись, корреспондент плавно вырулил в проезд, образованный рядами из машин, оставив пассажира пребывать в глубокой задумчивости. В голове вертелся всего один вопрос, полностью поглотивший работу одной единственной извилины, способной продуктивно думать: как же всё-таки Васечкин относится к официантке Огурцовой на самом деле? Что-то мне подсказывает, что сию тайну, сокрытую за семью печатями, я не разгадаю никогда...
ГЛАВА 3. Фея любви на практике