Лихорадка
Шрифт:
Клэр опустилась на колени. Прежде всего ей нужно было уберечь старика от дальнейших травм и проследить, чтобы он не задохнулся. Она перекатила его на бок, ослабила шарф и подложила его концы под щеку, чтобы защитить от соприкосновения с ледяным асфальтом. Его кожа покраснела от холода, но синюшного оттенка не приобрела; пульс был учащенный, но стабильный.
— Давно у него начался приступ? — крикнула она в толпу.
Ответом ей была тишина. Подняв голову, она увидела, что толпа отступила еще дальше и взгляды людей обращены не
— Давно? — повторила она, и в ее голосе проявились нотки раздражения.
— Минут пять, может, десять, — наконец ответил кто-то.
— А «скорую» вызвали?
В ответ зеваки лишь покачали головами, пожали плечами.
— Это же просто старик Уоррен, — объяснила женщина, в которой Клэр узнала кассиршу из супермаркета. — Ему раньше никогда не требовалась «скорая».
— Но сейчас она необходима! — рявкнула Клэр. — Немедленно вызывайте!
— Приступ уже стихает, — возразила кассирша. — Через минуту все кончится.
Теперь конечности мужчины вздрагивали лишь время от времени, мозг выдавал последние вспышки бури. Наконец старик обмяк. Клэр снова проверила его пульс и обнаружила, что он ровный и стабильный.
— Вот видите, все в порядке, — заявила кассирша. — Он всегда отходит.
— Ему нужно наложить швы. И провести неврологическое обследование, — сказала Клэр. — Кто его лечащий врач?
— Раньше был Помрой.
— Да, но сейчас кто-то же должен прописывать ему лекарства, раз он нездоров. Кто-нибудь знает историю его болезни?
— Почему бы вам не спросить у самого Уоррена? Похоже, он очнулся.
Клэр перевела взгляд на старика и увидела, что его глаза медленно открываются. Хотя вокруг стояли люди, он смотрел вверх, на небо, как будто видел его впервые.
— Господин Эмерсон, — позвала она. — Вы можете посмотреть на меня?
Некоторое время он молчал; казалось, забылся, наблюдая за медленным дрейфом облака.
— Уоррен!
Наконец мужчина перевел взгляд на нее, и его бровь удивленно вздернулась, словно старик пытался понять, почему незнакомая женщина обращается к нему.
— У меня был приступ, — пробормотал он. — Верно?
— Я доктор Эллиот. «Скорая» уже едет, и мы отвезем вас в больницу.
— Я хочу домой…
— Вы разбили голову, нужно наложить швы.
— Но у меня кошка… кошка дома.
— С кошкой ничего не случится. Кто ваш доктор, Уоррен?
Казалось, припоминать ему было трудно.
— Доктор Помрой.
— Доктор Помрой скончался. Кто сейчас ваш доктор?
Старик покачал головой и закрыл глаза.
— Неважно. Это уже не имеет значения.
До Клэр донесся приближающийся вой сирены. «Скорая» притормозила у тротуара, и оттуда показались два санитара.
— О, так это Уоррен Эмерсон, — заметил один из них таким тоном, будто встречался с одним и тем же пациентом ежедневно. — У него что, очередной припадок?
— И довольно серьезная рана на голове.
— Ну что, старина Уоррен, — обратился к мужчине санитар, — похоже, тебе придется прокатиться с нами.
Когда «скорая» уехала, Клэр уже не могла сдерживать ярость. Она поглядела вниз, на кровь, которая застыла на асфальте.
— Это неслыханно, господа! — воскликнула она. — Неужели никто не попытался помочь ему? Неужели вам всем все равно?
— Они просто напуганы, — ответила за всех кассирша.
Клэр обернулась к ней.
— По крайней мере вы могли бы уберечь его от травмы. Припадок — это ведь не заразно.
— Мы не припадка боимся. А его.
Клэр недоуменно покачала головой.
— Вы боитесь старика? Да что он вам сделает?
Ее вопрос остался без ответа. Клэр вглядывалась в лица людей, но ни один из них не решился взглянуть на нее. И никто не проронил ни слова.
Когда Клэр добралась до больницы, врач реанимации, уже залатавший рану на голове Уоррена Эмерсона, царапал что-то на дощечке с зажимом.
— Пришлось наложить восемь швов, — сообщил Макнелли. — К тому же у него было незначительное обморожение носа и ушей. Видимо, долго находился на холоде.
— Минут двадцать как минимум, — сказала Клэр. — Как думаете, ему требуется госпитализация?
— Ну, его припадки — это хроническая проблема, а по неврологии у него вроде бы все в порядке. Но он здорово ударился головой. Трудно сказать, с чем была связана потеря сознания — то ли с приступом, то ли с травмой черепа.
— У него есть лечащий врач?
— В настоящее время нет. По нашим записям, последний раз его госпитализировали в 1989 году по предписанию доктора Помроя. — Макнелли поставил свою подпись в реанимационном расписании и поднял глаза на Клэр. — Хотите взять его себе?
— Как раз собиралась предложить, — ответила она.
Макнелли передал ей старую больничную карту Эмерсона.
— Приятного чтения.
В папке хранились записи о госпитализации Эмерсона в 1989 году и краткие отчеты о вызовах врачей «скорой», скопившиеся за несколько лет. Она открыла страницу, датированную 1989 годом, и узнала каракули доктора Помроя. Это была скупая запись, отразившая только основные факты:
«История: 57-летний мужчина, белый, случайно задел левую ступню топором, когда колол дрова пять дней назад. Рана воспалилась, пациенту больно наступать на ногу.
Физическое состояние: Температура 37,2°. На левой ступне резаная рана длиной два сантиметра, края затянулись. Кожный покров вокруг раны теплый, красный, мягкий. Увеличение лимфатических узлов в левой части паховой области.
Диагноз: панникулит.
Назначено: антибиотики внутривенно».
Не обнаружилось ни предыдущей истории болезни, ни записи о социальном статусе пациента — никаких свидетельств, что инфицированная ступня имеет отношение к живому человеку.