Лихорадка
Шрифт:
— Мы уже дважды отменяли танцы по случаю праздника урожая, — заметила Ферн. — Первый раз в связи с гибелью госпожи Горацио, а потом — из-за участившихся драк.
— Но не кажется ли вам, что полезно припасти для них что-то позитивное? Морковку за хорошее поведение. Я бы не стал отменять бал. Какие еще стимулы можно придумать?
— Как насчет страха смерти? — пробормотала англичанка.
— Нам нужно положительное подкрепление, — возразил Либерман. — Нам нужно что-то хорошее. Позитив. Позитив.
— Бал может обернуться
— Значит, надо заранее отсеять самых буйных. Это я и имею в виду, говоря о положительном подкреплении. Тот, кто нарушает правила поведения, автоматически не допускается на праздник. — Он сделал паузу. — Вот, скажем, те два мальчика, что дрались сегодня.
— Ной Эллиот и Джей-Ди Рейд.
— Начните с них. Это послужит примером для остальных.
— Я отстранила их от учебы до конца недели, — сообщила Ферн. — Сейчас за ними приедут их родители.
— Я бы на вашем месте немедленно довел до сведения всей школы, что эти мальчики не допущены на праздник и такая же участь впредь ждет всех нарушителей порядка. Сделайте из них антигероев. Пусть на их примере все видят, чего делать нельзя.
Молчание затянулось; все смотрели на Ферн, ожидая ее решения. Она так устала отвечать за все, устала отбиваться от обвинений в свой адрес. Но вот появился доктор Либерман, который учит ее, что делать, и она даже обрадовалась тому, что можно ему подчиниться. Переложить ответственность на кого-то другого.
— Хорошо. Бал состоится, — заключила она.
Раздался стук в дверь. Когда в комнату вошел Линкольн, сердце Ферн забилось быстрее. Вместе с начальником полиции в помещение ворвался характерный зимний запах. Сегодня он был без формы, в джинсах и старой охотничьей куртке, а в его волосах застряло несколько сверкающих снежинок. Он выглядел усталым, но утомление лишь усиливало его мужскую привлекательность. И она в который раз подумала: «Тебе нужна хорошая женщина, которая бы холила тебя и лелеяла».
— Извините за опоздание, — сказал он. — Я только что вернулся в город.
— Собственно, мы уже заканчиваем, — сообщила Ферн. — Но нам необходимо переговорить, если у вас есть время. — Директриса поднялась из-за стола и смутилась от его удивленного взгляда, которым он окинул ее убогий наряд. — Мне пришлось вмешаться в очередную драку, и меня в результате толкнули на землю, — объяснила она. И поправила куртку. — Экстренная смена декораций. Цвет, правда, не мой.
— Вы не пострадали?
— Нет. Хотя больно расставаться с хорошими итальянскими туфлями.
Линкольн улыбнулся, словно подтверждая, что даже в столь непритязательном виде Ферн остается обаятельной и остроумной и что он это ценит.
— Тогда я подожду вас в приемной, — пообещал он, выходя.
Она не могла просто встать, выйти и догнать его. Нужно было красиво обставить свой уход. Освободилась она минут через пять и, когда вышла, обнаружила, что Линкольн в приемной уже не один. С ним была Клэр Эллиот.
Казалось, они даже не заметили появления Ферн, так были поглощены друг другом. Их руки не соприкасались, но Ферн заметила в лице Линкольна столько силы и одухотворенности, сколько никогда не замечала. Он как будто очнулся от долгой зимней спячки и снова ожил.
Боль, которую она испытала в это мгновение, была почти физической. Она сделала шаг навстречу, но вдруг поняла, что ей нечего сказать. «Что он нашел в ней и не нашел во мне?» — задумалась она, глядя на Клэр. Все эти годы Ферн наблюдала за тем, как рушится брак Линкольна, и надеялась, что время станет ее союзником. Образ Дорин поблекнет, и освободившееся место займет она. И вот появилась приезжая, совершенно обычная женщина в грубых зимних сапогах и коричневом свитере, которая взяла и обошла ее. «Ты здесь лишняя, — злобно подумала Ферн, когда Клэр повернулась к ней. — И всегда будешь лишней».
— Мне позвонила Мэри Дилаханти, — объяснила Клэр. — Я так понимаю, Ной опять подрался.
— Ваш сын отстранен от учебы, — сурово произнесла Ферн, отбросив всякие церемонии. Ей очень хотелось причинить боль этой женщине, и она обрадовалась, увидев, как поморщилась Клэр.
— Что случилось?
— Он подрался из-за девочки. Очевидно, Ной стал распускать руки, и брат девочки вступился за свою сестру.
— Я не могу поверить. Мой сын никогда не упоминал ни о какой девочке…
— Сегодня проблема общения с детьми особенно актуальна, тем более если родители слишком заняты работой. — Ферн хотелось задеть ее за живое, и ей это явно удалось, потому что Клэр покраснела, ощущая свою вину.
Госпожа Корнуоллис хорошо знала, как поддеть любого родителя, знала уязвимые места — самобичевание и бесконечное чувство ответственности.
— Ферн, — одернул ее Линкольн. В его голосе звучал упрек.
Директриса повернулась к нему и вдруг устыдилась собственного поведения. Она вышла из себя, дала волю чувствам, показала себя с самой худшей стороны, в то время как Клэр досталась роль невинной жертвы.
Уже более мягким тоном она продолжила:
— Ваш сын находится под школьным арестом. Можете забрать его домой.
— Когда ему можно будет вернуться в школу?
— Я еще не решила. Поговорю с учителями и выслушаю их рекомендации. Наказание должно быть достаточно суровым, чтобы впредь ему было неповадно. — Она многозначительно посмотрела на Клэр. — У него ведь уже были неприятности, верно?
— Только та история со скейтбордом…
— Нет, я имею в виду то, что было раньше. В Балтиморе.
Клэр потрясенно взглянула на директрису. «Выходит, я не ошиблась, — с удовлетворением подумала Ферн. — Мальчик всегда был проблемным».