Лихорадка
Шрифт:
— А другое слово?
— «Мигаке» означает «драться» или… — Винс запнулся. И поднял взгляд на Линкольна: — «Убивать».
Они снова уставились друг на друга.
— Вот откуда взялось это табу, — тихо проговорил Линкольн.
Винс сглотнул.
— Да. Это Река Убийств.
17
— Жирная жопа, — прошептал Джей-Ди Рейд из секции тромбонов. — У Барри жирная жопа!
Ной оторвался от нот и украдкой покосился на своего соседа Барри Ноултона. Отчаянно стараясь не сбиться с ритма, бедолага крепко сжимал в руках саксофон; его
— Твою мать, у него такая жирная жопа, что, если запустить в космос, у нас появится новая луна.
Капля пота скатилась по лицу Барри и упала на саксофон. Он так крепко сжимал инструмент, что у него побелели костяшки пальцев.
— Отвали от него, Джей-Ди, — обернувшись, сказал Ной.
— О-о! Теперь тощая жопа ревнует, ей тоже хочется внимания. У меня отсюда такой вид открывается! Толстая жопа и тощая жопа — отличная парочка!
— Я сказал, отвали!
Оркестр вдруг разом смолк, и в наступившей тишине произнесенное Ноем «отвали!» показалось чуть ли не криком.
— Ной, что у вас там происходит?
Обернувшись, Ной увидел, что господин Санборн нахмурился и смотрит в его сторону. Господин Санборн был отличным парнем, да что там говорить — любимым учителем Ноя, но этот человек никогда не замечал, что творится на уроках в его классе.
— Ной задирается, сэр, — доложил Джей-Ди.
— Что? Да это он сам задирается! — запротестовал Ной.
— Я так не думаю, — осклабился Джей-Ди.
— Он нам мешает! Лезет со своими идиотскими шутками!
Господин Санборн устало сложил руки на груди.
— Могу я спросить, что это за шутки?
— Он сказал… он сказал… — Ной осекся и посмотрел на Барри, который напрягся так, что казалось, вот-вот лопнет. — Он оскорбил нас.
Ко всеобщему изумлению, Барри вдруг резко толкнул ногой пюпитр; тот с грохотом рухнул на пол, и листки с нотами разлетелись в разные стороны.
— Он дразнил меня жирной жопой! Вот как он меня обзывал!
— Эй, это никакое не оскорбление, это правда! — возразил Джей-Ди.
Класс взорвался хохотом.
— Прекратите! — заорал Барри. — Хватит ржать надо мной!
— Барри, пожалуйста, успокойся.
Барри повернулся к господину Санборну.
— Вы никогда не принимаете никаких мер! Никто не принимает! Он измывается надо мной, а всем на это насрать!
— Барри, тебе нужно успокоиться. Пожалуйста, выйди в коридор и остынь.
Барри бросил свой саксофон на стул.
— Спасибо вам за все хорошее, господин Санборн, — сказал он и вышел из класса.
— Ой! Луна зашла, — прошептал Джей-Ди.
Ной все-таки не выдержал.
— Заткнись! — крикнул он. — Заткнись же наконец!
— Ной! — Господин Санборн постучал по пульту дирижерской палочкой.
— Это он виноват, а не Барри! Джей-Ди постоянно над ним издевается! Да и все остальные тоже! — Ной оглядел своих одноклассников. — Вы все, абсолютно все измываетесь над Барри!
Господин Санборн еще сильнее застучал палочкой.
— Все вы придурки!
Джей-Ди рассмеялся.
— Кто бы говорил!
Ной сорвался с места, его мышцы напряглись до предела: еще немного — и он набросится на Джея-Ди. «Я убью его!»
Чья-то рука схватила Ноя за плечо.
— Довольно! — рявкнул господин Санборн, оттаскивая мальчика в сторону. — Ной, я сам разберусь с Джеем-Ди! А ты выйди в коридор и успокойся.
Ной стряхнул с плеча руку учителя. Ярость, которая вспыхнула в нем с такой опасной силой, все еще сотрясала его, но мальчику все-таки удалось взять себя в руки. Он бросил на Джея-Ди прощальный взгляд, в котором читалось: «Еще раз попадешься мне на пути, пеняй на себя», — и вышел из класса.
Он нашел Барри в раздевалке. Пыхтя и обливаясь потом, мальчик пытался открыть свой шкафчик, но никак не мог совладать с шифром замка. Отчаявшись, Барри с раздражением стукнул по шкафу кулаком, потом развернулся и уперся в него спиной, словно пытаясь раздавить тяжестью своего тела.
— Я убью его, — сказал он.
— Вместе убьем, — подхватил Ной.
— Я не шучу. — Барри взглянул на него, и Ной вдруг понял, что Ноултон действительно не шутит.
Прозвенел звонок, и урок кончился. Высыпав из классов, толпа учащихся наводнила коридоры. Ной стоял в раздевалке, глядя вслед Барри, — толпа тут же поглотила потеющего увальня. Он не заметил, что рядом стоит Амелия. Девочка коснулась его руки.
Вздрогнув от неожиданности, Ной посмотрел на нее.
— Я все знаю про тебя и Джея-Ди, — сказала она.
— Тогда, значит, знаешь и то, что меня выгнали из класса.
— Джей-Ди придурок. Еще никто не осмеливался выступить против него.
— Нуда, я тоже зря это сделал. — Ной ввел шифр замка и открыл дверцу своего шкафа. Она распахнулась с характерным щелчком. — Не стоило из-за него глотку драть.
— Стоило. Жаль, что не все такие смелые, как ты. — Она склонила голову, золотистые волосы рассыпались по щекам. Девочка отвернулась.
— Амелия!
Она посмотрела на него. Как часто в прошлом Ной украдкой бросал на нее взгляды, просто чтобы полюбоваться ее лицом. Как часто фантазировал о том, что прикасается к этому лицу, этим волосам. Целует ее. Возможности для этого были, но ему не хватало смелости взять и сделать это. И вот теперь Амелия смотрела на него с такой нежностью, что он уже не мог совладать с собой. Открытая дверца шкафа надежно маскировала их, защищая от посторонних глаз. Он взял девочку за руку и осторожно притянул к себе.
Она с удовольствием приблизилась, ее глаза были широко раскрыты, а щеки пылали. Их губы соприкоснулись всего лишь на мгновение, так осторожно, будто бы ничего и не произошло. Обменявшись взглядами, они поняли, что обоим не хватило этого краткого мига. Что оба хотят попробовать еще.
Их губы снова слились в поцелуе. Более осмысленном, глубоком, смелом. Он обнял ее, и на ощупь она оказалась такой же нежной, как он и представлял — словно благоухающий глянцевый шелк. Теперь и она обнимала его — рука Амелии обвивала его шею так, словно он уже целиком принадлежал ей.