Лик Аполлона
Шрифт:
И тут наконец на улицу выбрался раскрасневшийся и взъерошенный Арнобий. Как видно, он в конце концов сумел освободиться от веревок, которыми его привязали в доме. Поскольку никакие разбойники ему больше не мешали, Арнобий направился прямиком к Джереми, забавно прыгая вдоль улицы на связанных ногах. Ученый остановился рядом со своим молодым слугой и, ни слова не говоря, принялся изумленно оглядываться по сторонам, озирая картину, соответствовавшую представлениям старшего бога о справедливом возмездии. Джереми подумал, что вряд ли Арнобий до конца понимает, что здесь произошло на самом деле.
Поскольку у Джереми руки теперь были свободны, он занялся узлами на веревках, стягивающих руки человека, который еще недавно был — и до сих пор считал
А Арнобия, похоже, занимало сейчас только одно. Ученый яростно орал, требуя поскорее развязать ему руки, — разве никто здесь не соображает, что сейчас самое время нанести разбойникам ответный удар, пока они разобщены и растерянны?
Джереми подумал, что как раз в этом практическом аспекте знаменитый ученый нового мира сильно ошибается. Чтобы нанести удар по разбойной банде, никаких усилий со стороны поселян больше не требовалось. Да и, честно говоря, вряд ли жители деревни могли сделать что-нибудь подобное. Потому что враги были гораздо более чем растерянны, — они были практически все уничтожены. Арнобий не пострадал от пчелиных жал, как и все остальные люди, которых Джереми отметил Знаком Аполлона. Несколько поселян все-таки не попались ему на глаза, — это было неизбежно, — однако и им досталось не слишком сильно, пчелы ужалили их всего один-два раза. Но Джереми замечал, что каждый такой человек всякий раз тревожно дергался и морщился, словно от боли, когда ощущал кожей легкое прикосновение пушистого пчелиного тельца или мимолетное дуновение ветерка, поднятого быстро мелькающими в воздухе крыльями маленьких спасителей деревни… Тут к Джереми снова подбежала Кати, та девушка, что освободила его от пут, и, радуясь счастливому избавлению, крепко обняла паренька, — похоже, здесь не обошлось без влияния Аполлона, за что Джереми был ему искренне благодарен. Обнимаясь, парень и девушка сами не заметили, как раздавили случайно попавших между их телами двух или трех пчелок, — но ядовитые жала этих насекомых все равно не причинили им вреда. Гибель нескольких крылатых солдат была вполне обычным делом в жизни пчелиного роя, так что этот случай ничуть не встревожил остальных пчел, которые по-прежнему в огромном количестве кружились в воздухе над деревней.
Как только Ферранте вырвался на свободу, он сразу же выскочил из дома, схватил меч какого-то мертвого бандита и принялся бегать туда-сюда вдоль улицы, громко ругаясь и выискивая хоть одного живого врага, которого можно было бы порубать на куски.
Арнобий выкрикивал приказания таким уверенным командирским голосом, что его сейчас легко было спутать с его братом, Джоном.
Ферранте замер на мгновение в нерешительности, а потом привычно повиновался приказам, — несмотря на то, что брат лорда Джона был всего лишь гражданским лицом. Оба они вооружились мечами, забрав их у изжаленных до смерти разбойников, лица которых покраснели и распухли до неузнаваемости. Ученый Арнобий на какое-то время позабыл про своего слугу, увлеченно отдавая распоряжения нескольким молодым поселянам. Деревенские парни слушали с интересом и кивали в ответ. Вскоре все они оседлали оставшихся верблюдов и быстро поскакали прочь из поселка, подняв за собой целую тучу пыли.
Когда выяснилось, что в деревне нет ни одного живого разбойника, только изуродованные мертвые тела, девушка по имени Кати взяла Джереми за руку и повела куда-то за дома, на задние дворы. — Пойдем со мной, — сказала она. — Я хочу убедиться, что с моей семьей все в порядке.
Кроме того, она также хотела успокоить их, убедить, что. с ней самой тоже ничего страшного не случилось, — после всего, что здесь было, она осталась целой и невредимой, только платье немного порвано. Когда Джерри с девушкой подошли к маленькому домику на соседней узенькой улочке, откуда-то из укрытия выбежали многочисленные члены ее семьи, в том числе и несколько маленьких детишек, и все разом радостно кинулись обнимать Кати.
Оказалось,
Как выяснилось, Кати была из тех девушек, которые не забывают о заданных вопросах, не получив на них ответа, — особенно если считают эти вопросы чрезвычайно интересными. Она все еще хотела узнать, что имел в виду Джереми, когда говорил, что она будет спасена. Откуда он знал, что должно случиться? — Просто у меня хорошее зрение и слух, — попытался отговориться парень, но такое объяснение никого не удовлетворило. — Когда-нибудь я все вам расскажу, — пообещал тогда Джереми и спросил: — Кстати, откуда в вашей деревне взялось святилище Аполлона?
Постепенно Кати в подробностях рассказала своему новому знакомому об истории этой деревни. В давние дни ни одна местная разбойничья шайка, ни один воинский отряд не отваживался нападать даже на самую слабую и безобидную с виду девчушку из селения медоваров — при встрече с медоварами бандиты и бравые вояки предпочитали вежливо раскланяться и удалиться восвояси. По обыкновению, каждого жителя деревни с рождения представляли по меньшей мере одному пчелиному рою, или даже Рою, — и с тех пор все пчелы каким-то образом узнавали этих людей и считали их принадлежащими к дружественному народу или, в самом крайнем случае, относились к ним терпимо.
И все эти долгие годы на каменных губах статуи Аполлона в святилище играла легкая улыбка. Джереми Редторн отчетливо вспомнил кое-что из того, чему его учили в Академии. Помимо всего прочего, Аполлон считался также покровителем всех домашних животных, — в том числе и пчел…
Постепенно почти все насекомые исчезли с деревенских улиц. Пчелы каким-то образом перераспределились, каждая пчела вернулась обратно в свой родной рой, а потом звонко жужжащие рои рассеялись, — работящие насекомые снова занялись привычным мирным делом, от которого их оторвали. Одна из крупных пчел — всего одна — на мгновение опустилась на голову Джереми, точно так же, как другая такая же — а, может быть, это была та же самая пчела — присаживалась на голову каменного бога. Потом пчела взмыла в воздух и улетела. Мальчик невольно вздрогнул от неожиданности, когда насекомое присело ему на голову, но остался сидеть спокойно. Как ни странно, ему почему-то стало очень приятно от этого прикосновения — как будто кто-то, облеченный огромной властью и могуществом, ласково погладил его по голове.
Тем временем все пчелиные рои разлетелись по округе и вернулись к своим мирным повседневным трудам. Пчелиные армии отступали так же слаженно и организованно, как и нападали. Кто-то из поселян громко запричитал, высказывая сожаление по поводу того, :что, видно, пройдет еще немало времени, прежде чем пчелы снова станут приносить столько же меда, как раньше. Но большую часть жителей деревни эта проблема пока не заботила. Им было о чем беспокоиться, — по всей деревне валялись почерневшие, страшно раздувшиеся трупы разбойников. Некоторые изжаленные пчелами бандиты, обезумев от боли, в клочья порвали на себе одежду — так, что от нее остались лишь жалкие лохмотья.
Эта безжалостная бойня заняла не так уж много времени — с того мгновения, когда первая пчела ужалила разбойника, и до того, как крылатые медовары снова собрались в рои и разлетелись, превратившись в исчезающие в небе смутные тени, прошло всего около четверти часа. Пленники, за которыми разбойники раньше постоянно следили, успели за это время освободиться. Никто из пленников, как и никто из жителей деревни, нисколько не пострадал от пчелиных жал, — пчелы на них не нападали.
Поселяне собрались группами возле подожженных домов и сообща тушили пожары, передавая по цепочке ведра с водой от колодца к горящим строениям. Каждый, кто стоял в такой цепочке, работал самоотверженно, не покладая рук, хотя дома сгорели почти дотла и спасать там было уже нечего.