Лик тайны
Шрифт:
— Не прав, — сказала Соня, подумав, и доверительным жестом накрыла своей ладонью руку гостя. — У меня на первом месте здравый смысл. И я вовсе не любопытна. А деньги можно заработать, и не рискуя. — Соня усмехнулась и села на кровать.
— Так значит, ты отказываешься?
— Нет, почему, я этого не говорила. Я буду завтра в Аренджуне, как мы договорились, и дам окончательный ответ.
— Тогда до завтра, — гость направился к выходу.
— Стой! По-моему, ты кое-что позабыл…
Мужчина огляделся по сторонам и удивлено посмотрел на Соню.
— Подсказываю. Зеленое
Только сейчас Лурас заметил, что его перстень пропал. Он переводил ничего не понимающий взгляд то на свою ухоженную руку, то на рыжеволосую девчонку, и не мог вымолвить ни слова.
— Может быть, по дороге потерял? — лицо Сони выражало сочувствие и участие.
Ей было забавно наблюдать, как этот сдержанный красивый мужчина вдруг побледнел, и у него задрожали губы.
— Ладно уж! — Соня залилась звонким смехом. — Я хоть и воровка, но у меня есть свои понятия о чести. Лови!.. — И зеленый камень, непонятно откуда появившийся в руках девушки, полетел через стол.
Лурас так и не пришел в себя. Промямлив что-то неразборчивое, он скрылся за дверью.
Лурас долго прожил в Аренджуне, но никогда не попадал в такие — трущобы. Пахло нечистотами, а по дороге бегали маленькие грязные дети. Они были совершенно голые, только на шейках болтались длинные ожерелья из плодов инжира; по подбородкам текла липкая слюна, а над их головами жужжали крупные зеленые мухи. Детишки, видимо, никогда не видели столь богато одетого человека, поэтому окружили его и уставились своими черными, как перезревшая вишня, глазами.
— Эй, ребятишки! — попробовал обратиться к ним Лурас, но они вдруг затараторили на каком-то непонятном языке, при этом не забывая отрывать от ожерелий и отправлять в рот медовые плоды, Лурас понял, что это дети беженцев с востока. Гирканцы продолжали свой захватнический поход, и многим людям приходилось срываться с насиженных мест. Богатые могли купить жилье и начать новую жизнь, бедные же создавали свои поселения на окраине городов. Лурас брезгливо поморщился и поднес к носу надушенный платок. Неужели девчонка опять над ним подшутила, просто решила поиздеваться?!
На улице появился бедно одетый молодой человек, и Лурас, отчаявшись найти нужный дом самостоятельно обратился к нему:
— Эй, парень, ты не знаешь где здесь дом вдовы Румы?
«Парень» стянул шляпу, и на его плечи хлынул поток рыжих волос.
— Соня?! К чему этот маскарад? По-моему, я дал тебе достаточно денег, чтобы ты могла снять приличную комнату?!
— Меня не должны видеть в городе раньше времени.
— Ну, что ты решила? Ты берешься за мое дело?
— Пойдем в дом, надо поговорить.
Лурас посмотрел на свои заляпанные грязью сапоги, тяжело вздохнул и отправился за девушкой.
Как ни странно, в комнате у Сони было уютно. Нищета и грязь остались за порогом. Пахло яблоками. А на столе тут же появилось вино, холодное мясо и тарелочка с инжиром.
— Что тебе удалось узнать? — спросил Лурас.
— Дело оказалось сложнее, чем я думала. Твой Ксерсос живет даже не просто во дворце, а в укрепленном замке. Особняк окружен решеткой, В саду днем бегают собаки, готовые разорвать любого незнакомца, а на ночь выпускаются хищные звери. У входа во дворец дежурит охрана. Охранники стоят и на специальных вышках, с которых прекрасно просматривается вся территория. Но— если бы мне даже удалось проникнуть в сад, я бы все равно не смогла попасть во дворец — в окна вделаны массивные решётки. Ты ведь об этом знал! Почему же не сказал мне сразу?!
— Значит, ты тоже отказываешься! Лурас сжал кулаки, так что костяшки пальцев побелели.
— Я этого не говорила.
— ???
— Просто я полагаю, раз невозможно проникнуть в дом без ведома хозяев, значит нужно, чтобы они тебя пригласили.
— Боюсь, что это невозможно. Ксерсос очень осторожный человек. Он практически не заводит новых знакомств.
— Посмотрим. В общем, мне нужно знать о Ксерсосе все, абсолютно все… может быть, даже больше, чем он сам знает о себе.
Вскоре Соня уже знала, что в прошлом Ксерсос был неплохим полководцем, за военные подвиги король и подарил ему этот дворец в Аренджуне. Сейчас Ксерсос отошел от дел и все свободное. время посвящает своему увлечению. — собирает шедевры искусства со всей Хайбории. Его коллекция бесценна, и, естественно, не один уже раз Ксерсоса пытались ограбить, но он принял все меры предосторожности. Дворец тщательно охраняется, и у входа в сокровищницу круглосуточно дежурит охранник.
У Ксерсоса есть родной брат Аржун, пьяница и бабник— «Что ж, возможно, это то, что нужно!
— подумала Соня. — Обычно на таких людей легко влиять, и ради минутного удовольствия они готовы на любую подлость. Хотя, с другой стороны, известно, что брат ему не доверяет, и Аржун живет во дворце на правах бедного родственника — Соня задумалась и поняла, что вовсе не хочет иметь дело с таким человеком. — Так, что еще мы имеем? Ксерсос женат, и обожает свою красавицу супругу. А еще у него есть дочь Марика шестнадцати лет…»
В Марике уже угадывалась будущая красавица. Густые, черные как смоль волосы, миндалевидные темные глаза, окаймленные пушистыми ресницами, тонкие, красиво очерченные брови, стройная фигура, — и все это обрамлено одеждами из лучшего шелка и украшениями из золота и драгоценных камней. Было немало желающих, сорвать этот очаровательный цветочек и присвоить себе. Причем среди претендентов были и безусые юнцы, и седые старцы. Кого-то больше прельщала красота девушки, а кого-то состояние ее отца. Но Ксерсос считал, что его дочь еще слишком юна, и Марике не разрешалось даже видеться с воздыхателями. Ксерсос и так воспитывал дочь в строгости, а последнее время еще больше усилил контроль! Он пригласил для дочери лучших педагогов, и теперь по четыре часа в день она занималась словесностью, вышивала или музицировала. На улице Марика могла появляться только в сопровождении— своих воспитательниц, которые не спускали с девушки глаз, и, пожалуй, единственным для нее развлечением были конные прогулки, — правда, в сопровождении все тех же строгих наставниц.