Лик в бездне
Шрифт:
Под этим ужасающим блеском сражающиеся на лугу застыли и стояли неподвижно, потом в панике бросились к укрытиям.
Отовсюду крылатые огненные фигуры понеслись к столбу, сливались с ним, питали его
– Его последняя ставка, Тиддо, – прошептала женщина-змея. – И, может, лучшая.
Властитель Глупости кивнул и встал возле устройства с хрустальными стержнями. Завертелись два больших диска. Женщина-змея скользнула к одному, к другому, управляя рычагами в их основании. Их скорость постепенно замедлялась.
– Да помогут мне мои предки! –
Еще медленнее вращались диски. И все меньше становилось огненных фигур, питавших столб. Они совсем перестали появляться.
Пульсирующая колонна задрожала, покачнулась и с громовым ревом подпрыгнула на сто футов. Она упала на амфитеатр создателей снов. С ревом подпрыгнула снова – с того места, где раньше был амфитеатр.
На этот раз она прыгнула выше. И опустилась среди деревьев города. И снова громовой удар…
Диски застыли. Столб огня устремился к храму.
– Пора! – закричала женщина-змея Властителю Глупости. Над механизмом, которым он управлял, развернулся гигантский фиолетовый веер – и понесся прямо к наступающей колонне. Встретился с ней. Смешался. Столб наклонился, изогнулся. Он пытался освободиться, как живое существо.
Послышался страшный крик, громовой удар, будто обрушилась гора.
И затем тьма и немая тишина.
– Хорошо сделано, – выдохнула Мать. – И слава предкам, что сделано!
Грейдон поднял голову с груди Суарры. Лицо его побледнело и осунулось, глаза были обращены внутрь, так что зрачков почти не было видно. Он, казалось, к чему-то прислушивается.
Женщина-змея скользнула к нему, внимательно всмотрелась. Его губы шевельнулись.
– Да, Темный Хозяин, я слышу!
– Кризис близок. Держи его, Регор. Нет, пусть его держит Кон. – Она подползла к своему сундука, достала систрум с ртутным шаром и еще один, больший и окруженный множеством бусинок из того же блестящего материала. Достала оттуда еще тупую хрустальную трубку, в которой горело пурпурное пламя, как в брусе, который Властитель Глупости использовал в пещере Утраченной Мудрости. Второй систрум она протянула ему.
Человек-паук поднял Грейдона в руках. Грейдон лежал неподвижно, по-прежнему прислушиваясь. Мать развернулась к нему.
– Регор, – быстро зашептала она, – оставайся рядом с Суаррой. Нет, дитя, плакать, молить бесполезно. Тебе со мной нельзя. Стой спокойно! – строго сказала она, когда девушка подняла умоляюще руки. – Я спасу твоего любимого. И прикончу Нимира. Регор, Кона я беру с собой. А теперь быстро…
Она пощелкала человеку-пауку. Неся Грейдона, тот ступил в лифт. Она тоже скользнула туда, свернулась, давая место Властителю Глупости. Лифт начал опускаться. Они вышли из него в коридор.
Тело Грейдона изогнулось дугой.
– Слышу! Иду, Темный Хозяин! – воскликнул он, вырываясь из рук Кона.
– Да, – зашипела женщина-змея. – Но ко мне, не к Нимиру. Кон, отпусти его. Пусть идет.
Грейдон, все еще глядя в себя, поворачивал голову, как собака в поисках запаха. И побежал по коридору прямо к выходу из храма.
За ним, в одной руке подняв систрум, в другой держа трубку с фиолетовым огнем, устремилась женщина-змея, без всяких усилий держась с ним наравне, а за ней, столь же легко, Властитель Глупости и Кон. Они выбежали в коридор, ведущий в тронный зал. Из систрума вырвался тонкий луч. Он коснулся головы Грейдона. Грейдон пошатнулся, повернул. Снова вылетел луч, на этот раз коснувшись стены над головой Грейдона. Поднялся каменный занавес, открыв проход. Снова луч коснулся Грейдона, который вбежал в проход.
– Хорошо! – выдохнула Мать.
Еще дважды луч из систрума открывал проходы. Грейдон продолжал бежать. Он поворачивал голову, не оглядываясь, по-видимому, и не подозревал о троих следующих за ним. Странное, должно быть, зрелище: бегущий человек, за ним, развернув в полную длину свои перламутровые кольца, скользит женщина-змея, высоко подняв изящную голову и тело, рядом алая многорукая фигура человека-паука, древнее мудрое лицо Властителя Глупости со сверкающими юными глазами.
Все вперед и вперед бежал Грейдон, как соломинка, втянутая в водоворот, как железный опилок к магниту.
– Адана, разве Нимир не узнает, что мы идем за ним? – спросил Властитель Глупости, дыхание его было спокойно.
– Нет, – так же спокойно ответила Мать. – Когда Нимир скрылся от моей мысли, он и меня при этом перестал видеть. Он видит меня не лучше, чем я его. Он влечет к себе этого человека, но не знает, как тот идет. Только – что он идет.
– Он бежит быстрее, – сказал Властитель Глупости.
– Он приближается к Нимиру, – ответила женщина-змея. – Не я веду его, Тиддо, он ведет меня. Все, что я делаю, лишь открываю ему кратчайший путь к тому, кто его призывает. Ага, я так и думала!
Грейдон бежал прямо к стене. При прикосновении луча из систрума камень поднялся, оттуда показался ржаво-красный свет.
Оно пришли в логово Тени.
Все быстрее бежал Грейдон, стремительная тень в тумане. Вверх вздымался темный утес. Вдоль него побежал Грейдон. Утес кончился. Грейдон обогнул его край. Экран, возвышение, черный трон.
На полу пещеры, распростершись на животах, лежат сотни урдов, самки и дети ящеролюдей и те, кто пережил Рагнарок у храма и сумел убежать в красную пещеру. С их мускусным запахом смешивается непристойный запах сада Тени.
И на черном троне сидит Нимир!
– Темный Хозяин, я здесь! – Голос Грейдона лишен выражения; он остановился, ожидая приказа.
Бледные глаза Нимира оторвались от созерцания пресмыкающихся орд. Его чудовищное тело раздулось, поднялось на троне, длинные бесформенные руки жадно протянулись вперед, лицо вспыхнуло торжеством.
– Иди! – прошептал он, и, как будто в его мышцы вставили пружины, Грейдон подпрыгнул к возвышению.
– Нет! – послышался резкий возглас женщины-змеи. Из систрума в ее руке вылетел тонкий луч, коснулся головы Грейдона. Тот повернулся и упал, почти у ног Нимира.