Лик

Шилдс Фелисити

«Знала бы ты, Саванна, чего мне стоили эти ожидания.»

— Тебе холодно? — спросил я, приближаясь своим лицом к её уху. Саванна долго не отвечала, и мне было достаточно тех секунд, чтобы улучить момент и спуститься по её шее к ключицам, ощутить запах тела, вдохнуть терпкий аромат цветочных духов, исходивший от кожи. Тело девушки задрожало сильнее, и только тогда я вновь поднял глаза на её лицо, на такое родное лицо. В тот же самый момент я обнял Саванну крепче, точно хотел сокрыть её от пугающей темноты. Чего она так боялась? Тело её продолжало содрогаться, и была тому ясная причина — Саванна плакала. Беззвучно, боясь потушить те новые пожары, разгоравшиеся внутри нас. Меня вдруг настигло смятение, и я попытался истолковать свои действия, но неужели я сделал что-то не так?

— Саванна, не молчи, — шепнул я, обнимая

одной рукой её за шею и зарываясь в тёплые рыжие волосы. Слёзы продолжали течь, моя рубашка постепенно намокала, лампочка зашлась в миганиях, добавляя напряжённости.

«В чём же дело?»

Наконец, последовала реакция: Саванна, продолжая слабо трепетать, освободилась от меня, отходя бережно на шаг. Я с непонятным страхом оглядывал мокрое лицо, влажные глаза и улыбку с опущенными уголками. Всё ещё продолжая чего-то ждать, я услышал:

— Вы так долго искали меня, — с чёткой расстановкой говорила Саванна, шевеля губами, а звук каким-то чудом оказывался у меня в черепе, но вокруг его не существовало. — Вот только до сих пор не нашли.

— О чём ты гово…?

— Так найди же меня, Флеминг, но поскорее, пока не стало поздно. Прошу, — с каждым словом звук становился всё громче, а образ Саванны распадался на миллионы частиц, она просто исчезала.

— Но где, где нам тебя искать? — говорил я громко, заглушаемый её голосом в моей голове. Постепенно становилось ясно — это всего лишь сон, всего лишь проекция. Мыслей, слов и чего-то ещё. Стоило мне об этом догадаться, как Саванна полностью растворилась, оставив после себя витать в воздухе лишь запах духов. Но об этом можно было только догадываться, потому как я снова потерял все тончайшие нити, связывавшие меня с ней.

И я проснулся.

***

Мисс Уивер вздумала прочесть нам нотации. Прошёл целый день с той ночи, когда моим друзьям взбрело в голову искать Саванну в лесу.

«Упасть всегда намного проще, чем встать, как и совершить грех легче, чем его замолить. Но в этом и состоит справедливость, ребята» — говорила мисс Уивер, пока я, Вестер, Клео и Рейн изо всех сил намывали парты в кабинете трудовика. Весь класс пропах средствами для мытья, Вестер часто чихал, у него густо покраснел нос, и, наверняка, это могла быть аллергия. Впрочем, он ничего не говорил на этот счёт и последние, оставшиеся до начала «Портретов», полчаса натирал порошком чёрное пятно на одной из парт в конце кабинета, хотя мисс Уивер уже велела нам вытирать столы насухо. Перед моим носом Рейн нарочно схватила с учительского стола последнюю тряпку, отчего мне пришлось ждать, пока она закончит, чтобы разобраться и со своей частью кабинета. Удивительно, но я даже не злился. Стоя возле подоконника и слегка щурясь под лучами заходившего осеннего солнца, обволакивавшего каждый сантиметр пространства, создававшего мягкие тени от столкновения с предметами, я с радостью вспоминал утро. То самое утро, когда в самом дальнем углу комода я сумел-таки разыскать кулон. Открыть его крошечным ключом, услышать тонкий скрип и лицезреть находящийся внутри предмет — и вот тут радость испарялась, как дым. Все старания были ради очередного ключа, только в этот раз позолоченного и точно от другого замка, но кому, в конце концов, нужны были эти детали? Потратив вечность на поиски зацепок, ты сталкиваешься с другой и снова недоумеваешь. Ещё и этот сон — пугающий, загадочный и, признаться честно, манящий. И если о ключе я мог рассказать Вестеру (на что он только пожал плечами и пошутил о том, что его сестра, вероятно, любит детективы), то о том, что я пережил ночью, я умышленно умолчал. Боюсь только представить, в чём меня могли обвинить остальные, узнав о сновидении, да и становилось понятно, что подобное было чересчур личным. Ведь у всех должны быть секреты, а иначе теряется интерес. Или я так только себя успокаивал.

Но, Саванна, к чему все эти загадки? Я — не Шерлок Холмс, а ты — не доктор Ватсон.

Стоило подобным мыслям прийти ко мне в голову, как в класс небрежно зашёл Даррелл с вечной кривой ухмылкой на лице, закинутым на одно плечо рюкзаком, и прошёл за свою парту, проигнорировав то, как Рейн делала заключительные штрихи сухой тряпкой на его столе.

— Эй, ты такой старый, что не можешь постоять? — не выдержала девушка, бросив на Даррелла убийственный взгляд, и шумно выдохнула, отдуваясь от лезших на лицо волос.

— О,

знала бы ты, сколько мне лет, — он рассмеялся своим обыденным бесстыдным смехом. В это же время из каморки вышла мисс Уивер, бросившая короткое «не ругайтесь». Хорошо, что не пустилась повторно в философию (что застала нашу компанию), из-за которой каждый успел бы сто раз пожалеть о том, что встретился с этой женщиной в тёмное время суток, когда должен был уже спать. Иногда быть подростком — не так уж и круто. Взять хотя бы выражение лица Рейн, которое за всё время нашей уборки так и говорило, чтобы сейчас провалился пол или случился пожар. Я кое-как сдерживался от смеха в те моменты. Только одной Клео, похоже, было не так уж и плохо — в момент передышки она успела выпросить у мисс Уивер книгу, которую та читала и держала на учительском столе. Девушка призналась, что ей было жаль, когда она увидела пустой шкаф в конце кабинета, где обычно было много книг и всевозможных безделушек. За пятнадцать минут, прочитав сколько-то страниц, Клео весело рассказывала нам всем о проблеме главного персонажа, которая, по её мнению, мешала ему исполнить свои мечты. Рейн мягко, ведь Клео была её подругой, попыталась намекнуть, что хочет просто немного тишины. Мы все сидели на широком подоконнике, грея спины о лучи солнца, свесив ноги и изредка наблюдая за тем, как мисс Уивер копалась в кипе бумаг, наверное, невероятно важных. В один такой момент Вестер откровенно сказал:

— Я не знаю, как успокоить родителей. Они всегда пропадают на работе, а когда мы дома — они сидят в разных комнатах, даже не разговаривают. Каждый знает, что в тот вечер, когда исчезла Саванна, что-то случилось, но я… — он горько усмехнулся, смотря в пол как рза тогда, когда за мисс Уивер хлопнула дверь. — Что я могу сказать? Если я скажу правду, то всё разрушу и тогда каждый из нас будет искать мою сестру поодиночке.

— Я слышала, что в городе по этому делу хотят нанять группу добровольцев, — равнодушно вставила Рейн, болтая ногами в воздухе, но я посмотрел на неё и увидел, как её нижняя губа предательски дёрнулась. — Ведь и Эдди пропал, а для нашего города подобное — нечто новое за много-много лет. Страшно представить, если за обоими случаями стоит кто-то один или одна.

— Да, я в курсе, но мои родители также рассматривали вариант частного детектива, а по поводу Рейнотта — даже не знаю. Возможно, у его родителей есть такая возможность, но в моей ситуации всё немного сложнее. Так и придётся надеяться на помощь городка, — опять короткий смешок.

— Кажется, Эдди с родителями живёт в самом центре города, так что наверняка его семья займётся делом серьёзно, у них есть необходимые средства, — тихо заговорила Клео, поджимая тонкий рот. Когда она поворачивала голову, попадая под косые лучи, её глаза приобретали практически тот же оттенок, что был у глаз Саванны. Забавно.

— Да, я живу с ним в одном доме, — вставил я невзначай.

— Ну, неудивительно, — словно вспомнив о моём существовании, Рейн глянула на меня, зажигая в глазах леденящие синие огни. Догадка подтвердилась.

— Ладно, долой эту тему, я что-то разошёлся, — продолжил нарочито громко Вестер, быть может, стараясь не допустить стычки. Он вернулся к прежнему бодрому состоянию, и я в который раз заметил, что подобное у него чередовалось. Как будто ему были необходимы моменты открытости, а затем он вновь надевал маскарадный костюм. Видимо, игра в прятки у детей Цукерман была любимой. И если уж им так нравилось, то кто же мешал продолжению?

***

Класс затих. Все ждали появления мистера Киннана, когда солнце начинало медленно плыть по небосводу, клонясь к земле. Было ещё далеко, но время не стояло на месте.

Сегодня одна из учениц обрызгала себя до того пахучими духами, что от раздражения свербело в носу, но мисс Уивер не решалась открыть окно пошире, дабы не запустить промозглый ветер. На столы падал оранжевый свет, отчётливо тикали часы, и слышались короткие шепотки за дальней партой. Мисс Уивер ещё не закончила разбирать документы, потому шелест бумаги и файлов разбавлял неловкую тишину. И тут в дверь постучали, но тут же, как одумавшись, в класс зашёл запыхавшийся и, я бы сказал, помятый мисс Киннан, державший под мышкой тёмно-бурый кожаный дипломат. Под глазами у него легли глубокие мешки, а взгляд беспорядочно метался по помещению. Утерев нос длинным пальцем и коротко кивнув на общее приветствие, уборщик воскликнул: