Лики огня
Шрифт:
— Немедленно установить связь с Кеффой!
Глава 23
Лангнес 77837 / Неизвестный мир
Этот мир был окружен тремя кольцами — красным, коричневым и зеленым. По крайней мере, так это выглядело на экранах корабля-матки.
Аликхан просвистел ответ в микрофон, безо всякой поддержки висящий перед ним. На трех экранах замелькали данные, а потом экраны опустели. У мусфиев существовала такая практика — не беспокоить пилота, если все идет как надо. Потом послышался голос, и начался
На большом экране возникло изображение — облака, сплошные облака. После этого включился инфракрасный диапазон, и стала видна поверхность планеты. Пальцы Аликхана замелькали над клавишами, и люди почувствовали, что гудение двигателя изменило тон, стало глуше. Не поворачивая головы, Аликхан сказал:
— Можно разговаривать, если есть желание. Мы идем на посадку.
Гарвин, Ньянгу и двое ученых молча наблюдали за происходящим из угла командного пункта, а Бен Дилл сидел в кресле второго пилота чуть позади и сбоку от Аликхана. Его пальцы непроизвольно повторяли движения Аликхана, но, конечно, не касаясь панели перед ним.
— Думаешь, все получится? — недоверчиво спросил Ньянгу. — Ты просто приземлишься, выйдешь из корабля, купишь нужную штурманскую карту и мы снова взлетим?
— Почему же нет? — удивился Аликхан. — Мы не делаем ничего такого, что могло бы вызвать тревогу.
— А существует ли у вас таможня, медицинский карантин, необходимость получить разрешение службы безопасности? — спросила Энн Хейзер.
— Зачем? Дела моего клана касаются только нас самих, пока мы не проявляем никаких враждебных действий по отношению к тем, кто владеет этой системой.
Гарвин и Ньянгу обменялись взглядами.
— Ох, и раздолье пиратам в этих солнечных краях! — нараспев сказал Гарвин.
— Сначала убедись, хвастун, что у мусфиев есть что грабить, — откликнулся Ньянгу.
Экран снова переключился на обычный диапазон. Аликхан нажал клавишу, и изображение приблизилось. Корабль мчался над степью, маленькими рощицами, озерами и разбросанными тут и там небольшими поселками.
— Вот что такое самый подходящий мир, — сказал Аликхан. — Здесь нет этой противной бесконечной зелени, которую вы предпочитаете.
— А мы вас к себе и не звали, — откликнулся Дилл.
— Это правда. Теперь тихо. Я, конечно, самый блестящий пилот, которого когда-либо видел космос, но опыта обращения с этой тарахтелкой у меня маловато. И будьте благодарны автоматической системе корректировки, исправляющей мои мелкие огрехи.
На экране появилась группа зданий, вырастающая в небольшой город с высокими домами. Корабль пошел вертикально вниз. Вспыхнул второй экран, на котором возникло изображение взлетного поля, усеянного другими космическими кораблями и служебными строениями. Продолжая снижаться, Аликхан отключил антиграв и перешел на вспомогательный двигатель. На высоте около ста пятидесяти метров над землей он отключил и его, и корабль приземлился без ощутимого толчка.
— Ну, как, хорошо получилось?
— Как у начинающего, — ответил Дилл.
— Теперь я займусь делом, — заявил Аликхан. — А вы не пускайте сюда никаких любопытных посетителей.
Покинув систему Камбры и нормальное пространство, Аликхан сделал два первых прыжка, руководствуясь теми штурманскими картами, которые добыл Иоситаро.
У медиков было полно работы с ранеными, а Гарвин, Ньянгу, их сержанты, Пойнтон и назначенные ею руководители занимались размещением примерно семидесяти уцелевших солдат РР и чуть больше сотни 'раум.
Аликхан, Дилл, Хо и оба ученых проглядели все штурманские карты, имеющиеся на борту, и, что неудивительно, не обнаружили той, которая привела бы их в мир Сензы. Аликхан выбрал одну из имеющихся в их распоряжении карт.
— Сядем вот здесь. Эта система расположена глубоко внутри зоны нашего влияния, и там мы наверняка найдем то, что нам нужно.
Дилл сделал большие глаза.
— Ты так уверен?
Пять раненых умерли и были похоронены в космосе. Аликхана эта процедура очень удивила. Он никак не мог взять в толк, почему трупы просто не пропустили через систему жизнеобеспечения корабля, подвергнув вторичной переработке. Но что его совсем сбило с толку, так это отказ Гарвина подвергнуть процедуре вторичной переработки погибших мусфиев. Их похоронили по обычаям людей, и хотя Гарвин не был уверен, что у них есть душа, он прошептал над ними слова похоронной церемонии Конфедерации, которые, к несчастью, из-за частых повторений давно выучил наизусть.
Уцелевшие шахтеры и солдаты были вознаграждены — они мылись, мылись и снова мылись. Душевые у мусфиев представляли собой целые комнаты, с потолка которых лилась вода в любом количестве и с любой скоростью, от еле заметной туманной дымки до тайфуна. Вкус воды по мере того, как в систему обеспечения поступали человеческие отходы, все меньше отдавал медью.
Мусфийские туалеты, однако, не вызвали такой бури восторга, поскольку представляли собой просто отверстия в палубе. Гарвин проворчал что-то по этому поводу, а Пойнтон самодовольно заметила:
— Видишь теперь, каким преимуществом обладают те, кто вырос в бедности, безо всякой роскоши вроде туалетов с сиденьями? Или те, у кого есть хвост?
— Мне на это тоже наплевать, сэр, — добавил Ньянгу. — Я вырос без серебряного горшка… Впрочем, оставим это.
Не слишком хорошим оказался и мусфийский рацион. Аликхан заявил, что мусфии кормят свои экипажи отменно. Это надо было понимать так, что еда сильно приправлена и с душком.
— Воняет как гнилой труп, — пробормотал один из страйкеров, нарушив приказ и вскрыв упаковку, и тут же пулей выскочил в коридор, где его вырвало.
Доктор Фрауде подсчитал все продукты, которые солдаты принесли с собой, и пришел к выводу, что на какое-то время их хватит.
— Может, недели на три, а может, чуть больше. Потом мы превратимся в каннибалов.
Вид при этом у него был такой, словно он ничего не имеет против подобного развития событий. Однако решение было найдено. Порывшись в корабельной кладовой, Аликхан отыскал там что-то сносное по человеческим меркам. Что-то питательное, но безвкусное и при добавлении воды выглядевшее как жидкая кашица.