Лики России (От иконы до картины). Избранные очерки о русском искусстве и русских художниках Х-ХХ вв.
Шрифт:
Заслугой фирмы стало, по словам Ирины Родимцевой, автора статьи «Коллекция работ Фаберже в Оружейной палате» (Там же. С. 25–29), «широкое применение самых разнообразных камней, тонкое чутье в их подборе, сочетание друг с другом и другими материалами. Многообразием и качеством употреблявшихся камней Фаберже превзошел всех мастеров мира» (с. 26).
Фирме принадлежал приоритет возрождения ряда технических приемов, таких, как некоторые виды обработки камня, использование прозрачных цветных эмалей, применение многоцветного золота и других металлов. Все это позволило фирме Фаберже, по образному выражению И. Родимцевой, стать «признанным солистом в большом оркестре ювелирных русских
Благодаря Фаберже, добавим мы, XIX в. выглядит уже не так бледно в истории декоративно-прикладного и ювелирного искусства России, пережившего свой «золотой век» несколько раз – и в XV, и в XVI, и в XVIII столетиях. А в XIX – лишь блеснувшего гением художника Михаила Перхина и администратора Петера Карла Фаберже, создавшего одну из наиболее четко и умно функционировавших ювелирных фирм.
Россия и Центральная Европа. Ювелирное искусство. Грани взаимовлиянии
На протяжении нескольких столетий во взаимоотношениях России и стран Центральной Европы возникали конфликтные ситуации, разрешаемые на поле брани.
Ссорились политики, воевали генералы, конфликтовали государи.
Но есть область человеческих взаимоотношений, где все эти столетия царили взаимное уважение, взаимный интерес, нередко – восхищение и всегда взаимная польза.
Речь идет о сотрудничестве в сфере культуры. Немецкие архитекторы возводили прекрасные здания в Москве и Санкт-Петербурге, австрийские маэстро концертировали по русским городам, германские педагоги учили юных русских художников основам портретной или пейзажной живописи и т. д. Выигрывали обе стороны. И всегда – культура.
История взаимовлияния национальных культур – отрасль науки весьма привлекательная. Интересно и рассматривать политическую, военную, экономическую историю разных стран параллельно, отмечая несходство и совпадения, общие взлеты и неудачи, точки соприкосновения.
Крайне редко ученые рассматривают и то, и другое в рамках одного исследования: историю архитектуры и изобразительного искусства в контексте всеобщей истории человечества. Мне же всегда был интересен взгляд на историю сквозь призму искусства, рассмотрение истории искусства той или иной страны в контексте истории, сравнительный анализ пассионарных периодов в истории искусства разных стран.
О плодотворных контактах ювелиров России и Центральной Европы исторические источники свидетельствуют, начиная с Древней Руси. Однако до XV века это скорее торговые связи. О взаимовлиянии говорить пока рано.
А вот источники XV–XVI вв. говорят о том, что германские, австрийские, шведские, голландские, французские авторы неплохо разбирались в ювелирном искусстве русских мастеров. Первыми их оценили путешественники, профессиональные дипломаты, политики, военные, разведчики, врачи, купцы, художники из стран Центральной Европы. В ряде случаев, скажем, дошедшие до нас записки побывавших в России путешественников из Центральной Европы рассказывали о событиях, которые без их известий остались бы тайной для последующих поколений.
Особенно интенсивно начали развиваться культурные связи России со странами Центральной Европы во времена царствования (1462–1505) Ивана III.
Объяснение тому можно найти и в объективном историческом процессе, и в субъективных факторах – государь был женат на Софье Палеолог, из рода последнего византийского императора, воспитывавшейся в Риме. Измученная Европа, в начале царствования Ивана III едва ли даже подозревавшая о существовании Московии, затиснутой между Литвой и татарами, – была ошеломлена внезапным
О личных встречах с русскими царями, о драгоценных камнях, украшавших их одеяния, писали дипломат Амброджо Контарини в 1467–1477 гг.; англичанин Джером Горсей, впервые приехавший в Москву в 1572 г., выступавший доверенным лицом в дипломатических контактах Ивана Грозного и королевы Елизаветы; французы Жак Маржерет, Адам Олеарий и де ла Невель.
Но особое место в представлении европейцев о драгоценностях московского царства, о ювелирных изделиях, носимых при дворе Государей московских, принадлежит Сигизмунду Гербер-штейну, политическому представителю австрийской династии Габсбургов. Это был блестяще образованный человек, знаток славянской культуры и тонкий ценитель произведений ювелирного искусства. Его «Записки о московских делах» были впервые опубликованы в 1549 г. и заслуженно принесли ему мировую известность. Он впервые подробно описал драгоценности, носимые царем, его женой, придворными во время обряда венчания русских государей на царство, впервые в Европе было дано точное описание знаменитой шапки Мономаха со всеми украшавшими ее драгоценными камнями, а также описаны драгоценности, носимые в то время великим князем Василием Ивановичем, его первой женой Соломонией и второй супругой Еленой Глинской.
Точность и достоверность описаний Сигизмунда Герберштейна тем более удивительна, что, как мы знаем и из его записок, и из воспоминаний других европейских дипломатов, запомнить все увиденное было делом непростым хотя бы потому, что иностранных гостей при московском дворе тщательно спаивали. Однако сравнение описаний драгоценностей, данных разными путешественниками, свидетельствует о том, что перед истинной красотой бессильна и хлебная водка, и фряжское вино: иноземцы пили крепко, но дело разумели и оставили потомкам описание роскошного жемчуга, бриллиантов, изумрудов, рубинов, украшавших костюмы и одеяния русских царей, цариц и их придворных.
Надо сказать, что западноевропейцев, даже имевших опыт жизни при дворах своих правителей и видевших истинные жемчужины их коллекций драгоценностей и праздничной посуды, поражали сокровища русских царей.
Замечательные описания несметных сокровищ Московского Кремля оставил автор «Письма о России XVI века» Ганс Кобенцель. С восторгом описывал он роскошь осыпанных драгоценностями царских регалий, одежд, облачений духовенства. В своем «Письме», опубликованном в России в 1842 г. в «Журнале Министерства народного просвещения», он восторженно описал Кремль: «в московском дворце государя так много серебра и золота, что почти невозможно сосчитать всех сосудов». Это писал посол германского императора, также бедностью не отличавшегося.
Не меньший восторг ощутил епископ Еланссонский, присутствовавший в 1589 г. на парадном приеме в Золотой Царицыной палате. Он был просто потрясен одеянием Ирины Годуновой: «На царицу нельзя было смотреть без удивления, – так великолепен и прекрасен был вообще ее царский наряд. На голове она имела ослепительного блеска корону, которая составлена была искусно из драгоценных каменьев и жемчугами, была разделена на 12 равных башенок. В короне находилось несколько карбункулов, алмазов, топазов и круглых жемчугов, а кругом она была унизана большими аметистами и сапфирами. Кроме того, с обеих сторон ниспадали тройные длинные цепи, которые были составлены из столь драгоценных камней и покрыты круглыми столь большими и блестящими изумрудами, что их достоинство и ценность были выше всяких похвал».