Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера. Книга 1, Книга 2, Книга 3. Самая полная версия
Шрифт:
На вопрос журналиста из телевизионной программы «Человек и закон»: «Хотел бы я что либо изменить», – я ответил: «Нет». И выпалил это «нет», словно боясь ошибиться, когда давал интервью уже находясь под арестом, о многом поняв и о многом передумав.
Да, поначалу звучит и странно, и даже страшно, но вдумавшись… Всего не изменить никогда, а поменяв события… Во-первых, на что именно? А во-вторых, – к чему придёшь? Не стал ли бы я более кровожадным? Не погибло ли бы ещё больше людей? С кем бы встретился и как закончил? Ведь, возможно, сделав другой выбор на каком-то отрезке пути, дальнейшие шаги и события имели бы развития непредсказуемые и, возможно, привели бы к потере близких и любимых мне людей. В этом контексте я даже не могу себе представить свою реакцию,
Часто к этому возвращаюсь и не нахожу подходящего ответа. Бывает, у меня интересуются на эту тему, но сказать мне нечего, а честно – по-другому не получается.
И вообще: я твёрдо знаю, что люди, уверенные в своих возможностях изменить что-то в своей судьбе своими силами, обязательно потерпят фиаско. Изменить изменят, но не достигнут первоначально поставленной цели, и всё, предпринимаемое ими, лишь будет отдалять от неё. Не может человек по своему желанию, не понимая, как мало зависит от него (лишь правильность выбора, и деятельность на избранной стезе), пытаться повернуть течение в реке своей жизни, при этом не меняя его русла, а последнее – точно не в нашей воле. Но всё переменчиво, и меняются дороги, по которым, казалось бы, мы твердо ступаем…, меняются направления, не заметно для нас и даже окружающих нас, ставя нас на определенном отрезке пред вопросами не столько не разрешимыми, сколько неожиданными… Я был этому свидетель, я был в этом участник, и вся, лично моя, жизнь – есть подтверждение сказанному.
Другое дело, если вопрос повернуть иначе: сожалею ли я о содеянном? Разумеется! И о том, что сделал, и о последствиях. Сначала я думал, что эта книга будет единственная, но, размышляя над вышенаписанным, прихожу к мысли, что она будет нести в себе не полностью то, что я хотел сказать, а потому в планах и разработках – и вторая книга, но уже более художественного плана, с приблизительной рабочей сутью: «А как могло бы быть, прими я вначале другое решение…» (на деле она будет третьей, поскольку книга, которую сейчас держит читатель была разделена издателем на две част – обе они несут правду, без вымысла и художественной обработки).
Зачем я всё это рассказываю? А для чего и по какой причине люди любопытствуют о том, о чём, в принципе, даже подумать страшно обычному, среднестатистическому человеку: «А как себя ведут люди, когда в них попадает пуля? А что снится? И снятся ли те, которых ты убил? Как выглядят в воспоминаниях моменты, отпечатавшиеся на всю оставшуюся жизнь в твоём сознании? А из чего лучше это делать? А что чувствуешь, когда нажимаешь на спусковой крючок?» – спрашивают люди разные, с разными уровнями знаний, интеллекта, опыта, возраста и национальности. Прокурор на суде или адвокат стороны потерпевших задают эти вопросы с полной уверенностью и надеждой, что любой ответ воспримется присяжными негативно. Ан нет! Хотя, конечно, многое зависит от того, как отвечать, и что происходит в этот момент с совестью и сознанием опрашиваемого…
Раскаяние выплёскивается безгранично и почти неконтролируемо, захватывая слушающих своей экспрессией, доходит до самых глубин души и памяти, и вынимает оттуда свои потаённые переживания. Люди слушают, смотрят и задумываются: «А смог бы сам вот так?». Но мысли их о своём и, как правило, меньшем, типа измены жене. Всего-то упасть на колени и повиниться! Но подумают, подумают и испугаются последствий, а они не так и велики по сравнению с ожидающими меня…
После удачного ухода от засады у универмага «Москва», я первый раз близко познакомился со старшим Пылёвым – Андреем. По духу он оказался мне ближе остальных. Очень положительное осталось о нём впечатление после первой встречи. И почему-то оно так и не поменялось за всё время нашего общения. Бывший пограничник, мечтавший об офицерском поприще в юные годы, но «зарубленный» ещё на стадии подачи документов после окончания срочной службы в один из специальных вузов из-за судимости брата – Олега. Семью кормить чем-то нужно было, и он устроился мясником, что стало хорошим подспорьем на несколько лет в поддержании штанов. Добрый и справедливый по натуре человек, он оказался податливым, хоть и рассудительным, и во многом шёл на поводу у младшего, а после и у «Оси». Возможно, я смягчаю краски – ведь из его уст прозвучали слова о необходимости устранения некоторых людей. Или же они просто были согласительными?
Крепкий, здоровый парень, в шутку называемый близкими «руки-ноги» («карликом» он стал после задержания, благодаря воображению прессы, раньше никогда подобного сопровождения его имени я не слышал). Такое прозвище он получил из-за не совсем пропорциональной раскачанности, несоизмеримости объема рук и ног – при его среднем, а совсем не маленьком росте рука зашкаливала за полтинник, в то время как нижние конечности были просто толще средних размеров. После, правда, эта разница им была устранена, но уже в своём личном зале на собственной вилле в Марбелье.
Андрей подъехал на «Гранд-Чероки», тогда ещё редкой модели, очень престижном джипе, подивился моему юморному, полусумасшедшему виду, и мы двинулись в сторону заново снятого спортивного зала. Происшествие, из которого мне удалось выпутаться «победителем», произвело фурор и подняло рейтинг, причём всех. Здесь же были выданы «подъемные» – не так много, как хотелось бы, но достаточно, чтобы одеться и снять квартиру и купить колечко возлюбленной. Что в прежней осталось – потеряно. В подвешенном состоянии была и машина, и мы усиленно над этим работали.
Судьба настойчиво сводила меня с братом «Оси» – Александром Буториным («Зомб»). Похоже, в том была какая-то необходимость, хотя напряжения в отношениях с обеих сторон не ощущалось. А вот пользы было предостаточно. Так, было принято выражать доверие, разрешая общаться ценным сотрудникам дружественных «бригад», как в древней Элладе или Риме было принято делать заложниками родственников – «аманатов», в надежде, что это удержит от войн. Хотя ими часто и жертвовали. Я приглашал его домой, чтобы показать это доверие. К тому же он был действительно человек достойный (я имею в виду качества характера), хоть и не очень образованный и отёсанный. Обычно пили пиво или болтались в ресторане, бильярдной или боулинге. Если встреча всё-таки происходила на снимаемой мною квартире, то устраивалось это за день-два до переезда на новую. Доверяй, но всё же не плошай.
Именно с ним мы и занялись моей нашпигованной спецтехникой «Нивой». «Мытьём и катаньем» машину от дома без эксцессов забрали на эвакуаторе. Радоваться было чему – ведь внутри автомобиля оставалась чуть ли не единственная электроника и аппаратура для фото- и видеосъёмки и хранения информации. Остальное было либо на восстановлении и в работе, либо «ушло» в засаде. Правда, не всё было гладко. Сигнализация за две недели посадила аккумулятор, а двери я не закрыл при выходе, предполагая оставив сумку с ружьями, быстро вернуться. Как последствие часть бесценного оборудования, не установленного, а находившегося просто в сумках в багажнике, пропала: магнитофон, переделанный под приёмник для хранения «Вальтера – ППК» 7,65 мм, а вместе с ним, кстати, любимого оружия «агента – 007», правда, с другим калибром и с большим наполнением магазина, второй прибор ночного видения американского производства и разные необходимые мелочи. Но и это была определённая победа.
Бандиты – тоже люди, причём в основном бандитами себя не считающие. И, пока они на свободе, являются гражданами общества, часто очень уважаемыми и многое решающими. Но всё становится другим, если что-то происходит: либо арест, либо смерть – здесь многие резко меняют своё отношение, причём не только к самому обладателю «данной профессии», но и к его семье, сами не понимая, какая это отвратительная двоедушность. Если уж так претит общение с подобными людьми – не общайтесь, ведь никто не заставляет, а если это нравится – так оставайтесь людьми, поддерживая в тяжёлые минуты, или, как минимум, не меняйте резко своего мнения, прикидываясь, что недавно были слепыми, глухими и глупыми и как-то странно не рассмотревшими в этом человеке «воплощение зла».